Вообще, в начальной школе я считал себя тупым. И то, надо сказать, не потому что я был таким, а в большей степени из-за классного руководителя в младших классах, которая каждому ребенку на дню по нескольку раз говорила – «ну ты и тупой!». А она там, сорокалетняя баба, способная два плюс два сложить в голове быстрее семилетки - разумеется, Нобелевский лауреат.
Тоже вопрос – кто ее, такую, детей-то учить пустил? В средних классах я уразумел, что не совсем дурак. В институте же я начал догадываться, что я далеко не дурак. А уже после, когда начал работать и основал свою компанию, понял, что я – едва ли не гений. Потому что, ежу понятно, окончить одиннадцать классов и ВУЗ - не каждому дано. Дано-то оно немногим. И - нет, я не скажу, что корочки о высшем образовании дают гарантию качества ума. Один из умнейших и богатейших людей, кого я знаю, после девятого класса свинтил на заработки на Севера. Пусть он не знаком с интегралами, но как рубить бабло - понимает прекрасно. Не скрою, я у него многому учился, но... но рядом с Семеновым мой мозг словно немеет. Тот опыт и те знания, что есть у меня, по сравнению с одноклассником кажутся такими ничтожными…
- Саня, я встрял, - выдохнул я. – Конкретно встрял. Ты понимаешь, что такое – встрял?
- Физика процесса мне неизвестна, - пожал плечами ученый. – Рассказывай.
- А что тут рассказывать?
Я бухнулся в кресло, и кратко, вписавшись всего в пятнадцать минут, поведал историю сегодняшнего дня, начиная сложившимся, как карточный домик, цехом, и заканчивая трупом у себя в прихожей.
- Мнда, Леха, - протянул одноклассник. – Мнда, ты в жопе.
- Ну да? А я тебе что сказал?
- И, я так понимаю, ко мне ты приехал отнюдь не за соболезнованиями?
- Вот за что я тебя, Саня, уважаю, так это за твою проницательность. Я приехал чтобы заныкаться. У тебя же остался дом в Хацапетовке?
- Где-где? – не понял Семенов.
- Ну избушка тебе от прабабки осталась. Или прапрабабки? А, может, прапрапра... короче, ты понял. Мы еще туда на шашлыки ездили… Ну, ё-мое… ночью еще по горам плутали – помнишь?
- Хацапетовка! - усмехнулся ученый. – Деревня Ключи Ашинского района Челябинской области.
- Ты еще широту и долготу назови, - съязвил я. – Мне до апельсина. Главное – там, не то что меня – деревню-то не найдут.
Саша задумчиво пожевал губы. Наверно, это не помогло – физик встал со стула и медленно подошел к окну. Чего он тянет? То, что ему не жалко – это и не вопрос. Скорее всего, есть другое решение моей проблемы. Хотя… мне в голову приходило только два – отстроить цех заново, или подставить голову под топор. Первый вариант не подходил, потому как таких денег у меня не было, а второй… потому что моя собственная голова нравилась мне приделанной к моей собственной шее.
- Мой дорогой друг, - повернулся, наконец-то, Семенов. – А если я тебе скажу, что есть еще один способ решить твою проблему? Предупреждаю – он не совсем… традиционный, что ли?
- Не совсем традиционный? – переспросил я. – Это, типа, как?
- Я не знаю, как тебе сказать, чтобы ты сразу не побежал сдавать меня в дурку… в общем, что ты думаешь о путешествии во времени?
- О, дружище! – рассмеялся я. – Ты сам-то голову давно проверял? А то, смотрю, засиделся ты тут, в четырех стенах, за…
И тут я запнулся. Семенов в упор смотрел на меня своими жутковато спокойными серыми глазами. И было в них что-то такое, что я понял – он не прикалывался надо мной и не сошел с ума. Стоит заметить, что Саша – едва ли не единственный человек, который скажет, что утром видел марсианина, или что только что побывал в преисподней – и я ему поверю! Потому как чувство юмора физика работает в той плоскости, в которой прикалываться так тупо даже в голову не придет, а уж если он сказал – в морг, значит в морг, тут даже спорить бесполезно.
К тому же, если у кандидата есть доступ к таким технологиям – это многое объясняет. Да какой – многое? Это объясняет все! И почему он не пошел на дискотеку с классом, когда директриса всех попалила, что водку пили. И почему он не купил совершенно замечательный Крузак по бросовой цене – головняков с ним было столько, что врагу не пожелать. И почему он скинул рубли летом девяносто восьмого. Наконец, дом во Франции и яхта. Как легко зарабатывать деньги, если знаешь, где, что и когда стрельнет. Знать заранее, и постелить соломку. А Саша – я только сейчас понял – на самом деле многое знал заранее. И, если подумать – не припомню, чтобы он совершил какую-нибудь более-менее серьезную ошибку.
- То есть… оно есть? – шепотом спросил я.
- Оно – кто? – так же шепотом поинтересовался Семенов.
- Здрасти, Саня, приехали! Не ты ли только что сказал, что у тебя есть девайс, с помощью которого можно отправиться в прошлое?
- Есть, - кивнул ученый.
- И где же? – воскликнул я, подпрыгнув на кресле.
Вместо ответа одноклассник развел руками. Вначале мне показалось, что это его очередная издевка. Типа как «хорошо бы, да хренушки». Но тут я сообразил – он показывает вокруг – на оборудование, а лабораторию! Оно – здесь! Прямо здесь! Все это время машина времени находилась на расстоянии вытянутой руки, а я и не подозревал!
Я снова оглянулся. Но теперь на все приборы, дисплеи, кнопки и прочее оборудование смотрел с благоговением… и, чего скрывать – страхом. С такой штуковиной, чего доброго, динозавров оживить можно...
- Офигеть можно! – произнес я.
- Физикой этого процесса займешься позже, - улыбнулся друг. – Сколько времени тебе надо?
- А что, можно прямо сейчас? – осторожно осведомился я.
- Нет, завтра. Конечно - сейчас. Или ты хочешь подождать, пока тебя на ноль помножат? Сколько времени тебе надо?
- Так, постой… сваи мы начали забивать летом две тысячи шестого года… заказал я их в мае… давай апрель две тысячи шестого года. Пары лет мне вполне хватит...
- Девятнадцатое апреля две тысячи шестого года, - застучал по клавиатуре Семенов. – Полдень ровно. Тебя устроит?
- До апельсина, - расцвел я. – Главное – апрель шестого. Постой… а как я смогу исправить это?
- А вот это уже твои проблемы. Можешь записку отправить, можешь по телефону предупредить. Наконец, можешь в гости к себе наведаться. Я бы предпочел последний вариант.
- А как же нарушение пространственно-временного континуума? – ядовито поинтересовался я.
- Ой ли! – усмехнулся Саша. – Ты доктора Эммета Брауна вспомнил, что ли? Забудь все это. Я раз сто раз так делал и ничего страшного не произошло. Вселенная на месте. Ну, ты готов?
- Да, но…
- Надеялся получить какую-либо напутственную речь? Обойдешься. Башка у тебя варит – сам разберешься.
- А как я вернусь-то?
- Найдешь меня. Два года назад я отправить тебя не смог бы, но вернуть – запросто. Физика процесса мне была уже известна. Становись.
- Куда?
- На… эту, короче, хрень, - друг кивнул на подиум. - Хотя, учитывая, хронотонный принцип работы, это - хронь, а не хрень.
Я улыбнулся. Замешательство одноклассника говорило не о том, что он решил не пугать меня научными терминами – отнюдь! Просто он не заморачивался на такую мелочь, как придумать название для «этой хрени», как, наверное, и для многого в этой лаборатории. Еще бы! Семенов строил эту машину для себя, а ему и без названий все понятно.
Черт же побери! Я судорожно сглотнул. Вот оно! Всего полшага, полсекунды - и я буду спасен! Как все, оказывается, просто! Радость омрачало одно - курить хотелось жутко. И еще – я надеялся, что это не очень отразится на моем организме. Решившись, я занес ногу на ступеньку. И как раз в этот момент зазвонил телефон. Я посмотрел на аппарат. Номер засекречен. Хм, даже догадываюсь, кто это! Отказать себе в удовольствии я не мог.
- Слушаю, - произнес я в трубку.
- Алексей Сергеевич? – осведомился незнакомый голос тоном, в котором звучали нотки гробовщика.
- Ага, он самый. И что дальше?
- Хотел предупредить, что вокзал, аэропорт и все дороги из города перекрыты. Сдайтесь по-хорошему и я обещаю – будет не очень больно.
