да? – она нахмурилась. – И что?
– Что он сейчас сказал? – я мотнул головой в сторону председателя профкома, который как раз взялся помогать советами рабочим, наряжающим елку.
– Про отчеты на пятнадцать минут от цехов и отделов, – Галя всхлипнула.
– Так вот, я повторяю свой вопрос, – я склонился к ее уху. – Ты смотрела «Карнавальную ночь»?
Брови Гали зашевелились, между ними пролегла морщинка. Потом она посмотрела на меня и прищурилась.
– Ты предлагаешь сказать, что... – уголки губ девушки поползли вверх.
– Пусть готовят отчеты в танцах, стихах и прочей самодеятельности, – сказал я. – До тридцатого еще вагон времени, успеют отрепетировать. Хочешь, прямо сейчас настучим на машинке высочайшее указание подготовить отчеты в виде номеров художественной самодеятельности?
– А нам потом выговор не объявят? – с сомнением проговорила Галя. – За такое самоуправство?
– Да и пусть! – я схватил ее за руку и потащил в сторону ленинской комнаты. – Зато у нас будет нормальный новогодний праздник, а не унылое собрание.
На площадь Октября я приехал примерно за полчаса до назначенного часа икс. Вытолкался из троллейбуса, битком набитого спешащих по домам горожан, выкинул в урну билетик и направился в сторону кафе «Сказка». Треугольная деревянная избушка посреди заснеженного сквера выглядела и правда очень сказочно. В детстве я там был всего пару раз, и это на меня произвело прямо-таки неизгладимое впечатление. Это было единственное кафе-мороженое, которое стояло отдельно от жилого дома и при этом не было обычной «стекляшкой». У него был собственный дизайн и декор. Столы и стулья были деревянные, из полированных половинок толстенных бревен, а сложная геометрия внутреннего пространства произвела на меня-ребенка совершенно неизгладимое впечатление. Я много раз пытался упросить родителей сводить меня сюда еще раз. Но они отнекивались и отмазывались обычным мороженым в стаканчике. Или молочным коктейлем из соседней «стекляшки». Мол, далась тебе эта «Сказка», вот такое же точно мороженое, ешь и помалкивай.
И я тогда еще обещал себе, что когда вырасту, буду обязательно ходить в кафе «Сказка» каждую неделю.
Вот только когда я вырос, это милое сооружение из стекла и дерева попала в зону бандитской разборки, его дотла спалили, а на его месте построили другое кафе. Которое сначала было рестораном «Элегия», потом арт-галереей, а потом его выкупил макдак... В общем, не смог я тогда выполнить обещание. Хато могу сейчас.
Я взялся за деревянную ручку двери и вошел... Практически, с замиранием сердца. Все-таки, детская мечта моя исполнялась.
Я отвесил мысленного пинка внутреннему голосу, который попытался вякнуть что-то вроде «бедненько, но чистенько». И подошел к стеклянному прилавку стойки. Надо же, мороженого здесь было целых три вида – сливочное, шоколадное и пломбир. Можно было посыпать шоколадной крошкой, орехами или полить клубничным сиропом или сгущенным молоком. За стеклом стояли стройные рядочки корзиночек, лоснились бока эклеров, щетинились посыпкой пузатенькие шу. Милота...
– Кофе, пожалуйста, – сказал я и посмотрел на часы. До семи еще двадцать минут. Эх, гулять так гулять! – И пломбир с орехами. Сто пятьдесят граммов.
Тонкие бока креманки холодили пальцы. В чашечке плескался кофе с молоком. Слова «эспрессо», «капуччино» и «латте» здесь узнают еще через много лет.
Я устроился за столиком возле окна, смотрел вокруг и как дурак улыбался. Плафоны на поленьях, подвешенных к потолку. Резные деревянные панели на стенах. Понятно, что сейчас этот интерьер вовсе не выглядел для меня чем-то особенным. Но волна восторженных детских воспоминаний смыла циничный скепсис начисто. И еще я отчетливо осознал, что вовсе не скучаю по мобильному телефону.
Надо же, отвык, пары недель не прошло...
Я посмотрел на часы. Пять минут восьмого. Неужели не придет?
___________________________
Кстати, а вот и прототип кафе:
Глава третья. Некоторые уроки школы жизни лучше прогуливать
– Девушка, ну подумайте сами! – раздался вдруг от стойки знакомый звонкий голос. – Раз у вас есть камин, значит он должен гореть! А вы в него коробки какие-то сложили...
– Женщина, ну что вы тут устроили? – раздраженно ответила на претензию продавщица. – Камин мы разжигаем по выходным, а сегодня понедельник.
– И что, по-вашему, в понедельник людям радость не нужна? – моя бабушка оперлась на прилавок ладонями и подалась вперед. – А если вы дрова экономите, то хоть коробки эти уберите, не позорьтесь!
– Вы заказывать что-нибудь будете? – устало спросила продавщица.
«Привет, бабуль!» – чуть было не сказал я, но вовремя прикусил язык.
– Добрый вечер, Наталья Ивановна, – я остановился рядом с ней. – Это я вам назначил здесь рандеву.
– Рандеву! Надо же, какие слова вы знаете, молодой человек! – бабушка оглядела меня критическим взглядом с ног до головы. – А ведь я вас помню! Вы в четвертой палате лежали, с сотрясением мозга!
– Какое мороженое вам купить? – спросил я, подмигивая утомленной неожиданной разборкой продавщицы. Та кисло улыбнулась.
– Иван, вот вы скажите! – бабушка уперла руки в бока. – У них камин есть, а они его не разжигают! Раньше зимой здесь всегда горел камин, это очень красиво и уютно. А сейчас?
– Шоколадное с орехами? Я угадал? – спросил я.
– А что вы тему переводите? – бабушка ухватила меня за локоть. – Вам же тоже наверняка хочется, чтобы камин горел!
– Наталья Ивановна, зачем же девушку-то с этим тормошить? – я развел руками. – Ее работа – коктейли смешивать и мороженое орешками посыпать. Про камин – это до начальства нужно доносить. В жалобной книге, например, написать. Есть у вас жалобная книга?
– Ой, вот еще писать! – бабушка всплеснула руками. – Мороженое, говоришь? И кофе... А коньячка у вас нет?
– Спиртное не подаем, – хмуро ответила продавщица.
– Так что? Шоколадное с орехами? – снова спросил я.
– Я не ем сладкое, фигуру берегу! – кокетливо сказала бабушка и провела руками по своей талии. Изящной, надо признать, что уж. Она всегда была хрупкой и очень подвижной дамочкой. – Хотя черт с ней, с фигурой! Давайте шоколадное! С шоколадом. И эклер. И кофе.
Я подвел бабушку к своему столику и помог снять пальто. Зеленое, с зеленым же песцовым воротником. «Мексиканский тушкан», – подумал я и чуть не фыркнул. Бабушка этот воротник откуда-то притащила, соседка что ли старое пальто выбрасывала. А она его причесала, починила и покрасила зеленкой. Она это год назад примерно сделала, и периодически ей приходилось его подкрашивать – зеленка не особенно стойкий краситель, то выцветает, то в мокрый снег расплывается... Ее любимая белая блузка после мокрого снегопада покрылась зелеными разводами, и ее тоже пришлось красить. Пальто это тоже было переделано. Изначально оно было больше похоже на бесформенный мешок, но бабушке хотелось, чтобы оно
