— Так, может, заменить сразу? — на автомате спросил я, думая в этот момент совсем об ином. Ничего себе судьба выпала девице! Хотя какой там девице — вполне возможно, что витков ей давно не двадцать — аватар цифровой копии можно любой поставить…
— Выделите денежки — заменим, — невозмутимо пожала между тем плечами моя собеседница. — На нашем расчетном счету — ровно ноль. Последние кредиты ушли на оплату стоянки в порту — кстати, завтра в полдень мы должны либо ее продлить, либо освободить место, иначе набежит долг, корабль будет арестован в его обеспечение и снова продан с торгов…
— Завтра в полдень?! — весть о новом дедлайне заставила меня отвлечься наконец от размышлений о незавидной участи своей новой знакомой — и вернуться к реальности.
— Не переживайте, капитан, у нас дешевая площадка, продление стоянки на трое суток встанет всего в сотню кредитов…
…которые у меня как раз имелись еще час назад — и благополучно уплыли к ордену под задорный лай соба с Бака…
— Шаккр! — само собой вырвалось у меня. — Ой, простите, Аран, — поспешил я извиниться за несдержанность — все-таки иначе, чем как юную девицу, шестисолнечницу я пока не воспринимал.
— Следует понимать вашу эмоциональную реплику, капитан, как констатацию отсутствия у вас нужной суммы? — невесело ухмыльнулась та.
— Что-то вроде того, — буркнул я.
— Тогда почему вы еще здесь, позвольте поинтересоваться?
— А где я, по-вашему, должен быть? — недобро прищурился на собеседницу я.
— В портовом баре, разумеется.
— Чтобы напиться с горя?
— Нет, капитан. Чтобы набрать экипаж. По минимуму нам необходимы пилот и суперкарго. Без первого не разрешат взлет — так-то поднять корабль сумела бы и я, благо мы с ним почти что одно целое, но это незаконно. А без второго никто не доверит нам свой груз, а значит, и не заплатит столь необходимый аванс. Еще не помешал бы стюард или хотя бы юнга — если вы намерены брать на борт пассажиров, но по этой части на Бака едва ли найдутся выгодные клиенты, так что тут вопрос терпит. Бортового оружия у нас не имеется, значит нет нужды и в бомбардире. Медотсек укомплектован образцово — обойдемся без судового врача. То есть, как я уже сказала, дело лишь за пилотом и суперкарго. Итак, капитан, вынуждена повторить свой сакраментальный вопрос: почему вы все еще здесь? Экипаж сам себя не наберет!
С последним было не поспорить. Да и со всем остальным, по большому счету, тоже.
3. Три кружки пива
В баре космопорта царил умиротворяющий полумрак, но один круглый столик в дальнем от стойки углу зала резко выбивался из общей картины — он единственный был ярко освещен, чем, конечно, сразу привлекал к себе внимание каждого, кто бы ни заглянул в заведение. Реагировали гости по-разному: кто-то понимающе ухмылялся, кто-то, пожав плечами, равнодушно отводил взгляд, кто-то, напротив, долго пялился с нескрываемым любопытством. Вот только никто не подходил, не присаживался напротив напряженно прихлебывавшего пиво из массивной кружки одинокого посетителя в темно-серой форме с нашивкой капитана звездолета, не касался рукой — или тем более кольцом коммуникатора — одной из двух, с палец высотой, искусно выполненных литых фигурок, демонстративно выставленных на столешницу.
Этих самых фигурок, по-своему довольно забавных, местный бармен выдал мне целый набор — каждая символизировала ту или иную вакансию в экипаже звездолета. Представлены были бомбардир, бортмеханик, врач, стюард, юнга и даже кок, но мне сейчас требовались лишь две — пилот и суперкарго. Они-то теперь и возвышались на дальнем от меня, ближнем к потенциальным кандидатам краю стола. Все предельно понятно: ищешь работу по одной из представленных специальностей — садись и договаривайся.
Комплект фигурок предоставлялся бесплатно, за счет заведения шла и первая кружка пива капитану, но от волнения я и не заметил, как опорожнил ее едва ли не залпом. За вторую уже полагалось заплатить — правда, со скидкой, всего полкредита. Эту я уже, как сумел, постарался растянуть, но к концу первого часа моего дежурства в баре безнадежно опустела и она. Пришлось заказать третью — по традиции, как только кружка перед капитаном показывала дно, следовало либо тут же потребовать у бармена новую, полную, либо собирать манатки и убираться восвояси.
Заранее я, разумеется, всех этих тонкостей не знал, просветила меня многоопытная Аран. Там, на корабле, я уже было развернулся, чтобы последовать ее совету поскорее заняться делом, как шестисолнечница, вроде как сама же меня настойчиво с борта отсылавшая, вдруг бросила:
— Постойте, капитан!
— Да? — дернулся я обернуться к оставшемуся за спиной экрану, но расторопная девица уже появилась на другом, прямо передо мной.
— Во-первых, наденьте вашу куртку и тщательно застегнитесь — в команду к капитану-растрепе никто не пойдет.
— Что? А, ну да… — я принялся торопливо просовывать руку в узкий рукав.
— Во-вторых, как, по-вашему, люди должны догадаться, что вы у нас капитан? — ехидно задала вопрос Аран, когда ее «во-первых» было мной наконец исполнено.
— Э… По кольцу? — предположил я, но тут же вспомнил верный ответ. — То есть по нашивке на форме!..
— Прямоугольный пульт справа от вас, вторая ячейка сверху, — одобрив мою догадку коротким кивком, обронила бортмеханик.
Повернувшись в указанном ею направлении, я протянул руку, коснулся кольцом нужной панели — и из приоткрывшейся щели под ней выползла короткая лента капитанской нашивки. Подхватив ее двумя пальцами, я поднес добычу к груди и пристроил над карманом куртки. Нашивка чуть сместилась, самостоятельно занимая правильное положение, и накрепко приросла к ткани униформы.
— Отлично, — смерив меня оценивающим взглядом, заявила шестисолнечница. — Теперь вы и впрямь немного похожи на капитана. Вот только капитана чего? — лукаво склонила она голову к плечу.
— Нужен шеврон с названием корабля, — сообразил я.
— В точку! — хмыкнула Аран, но с дополнительными инструкциями не поспешила.
— И… какое же у нас название? — осведомился я.
— А это уже вам решать, капитан: прежнее аннулировано при выставлении «Орка» на торги. Можно, конечно, вовсе ограничиться регистрационным номером, но это как-то несолидно: будто мы какая-нибудь зачуханная шлюпка…
— Да, — охотно согласился я. — Нужно нормальное название.
— Так за чем же дело стало? Предлагайте!
— Э…
Я призадумался. Как вообще называют звездолеты? Зашевелилась, подгружаясь, память. Да, похоже, обычно капитаны нарекают свой корабль либо чем-то значимым лично для себя — в память возлюбленной, именем родной звезды или планеты, а то и местности на планете — либо придумывают нечто пафосное — «Светоч Галактики» или, скажем, «Звездный Скиталец». А, к примеру, гохарский крейсер, походя подставивший меня недавно на сотню кредитов, назывался «Принцесса Лара» — в честь младшей дочери младшего сына правящего у них нынче короля. Но мне, понятно, нет никакого дела до гохарской династии, на патетику меня что-то тоже не тянет, ну а насчет личного… С последним как-то уж вовсе не сложилось. Нет, что-то сокровенное в моем прошлом наверняка имелось, только вот я об этом ни ордена не помнил. Если только, конечно, не считать…
— Поторопитесь, капитан, бар ждет! — нетерпеливо напомнила мне Аран.
— Ев! — выдал я. — Назовем корабль «Ев»!
— По имени вашей родной звезды? — уточнила шестисолнечница.
— Ну, типа того…
— Никогда раньше не слышала о такой, — как бы про себя заметила девица. — Это где-то в Некартографированном Приграничье? — спросила она уже меня.
— Пожалуй, что так… — счел за благо согласиться я.
— Что ж, название как название, — пожала плечами Аран. — Единственное, учтите: реестр Бака добавит к нему постфикс «А». То есть полностью название будет звучать как «ЕвА». Годится?
— Почему нет? — развел я руками. ЕвА так ЕвА.
— Корабль принял название «ЕвА» и уведомил о нем реестр, — выдержав паузу в десяток ударов сердца, поведала мне шестисолнечница. — Получите шеврон, — на ее собственном левом рукаве, чуть повыше локтя, как раз появилась круглая эмблема в виде стилизованного силуэта звездолета с двумя короткими надписями, сверху: «Орк», внизу: «ЕвА». — Тот же пульт, что выдал вам нашивку, верхняя ячейка.
