радует лишь то обстоятельство, что это был последний семестр с ней. Сальников, её препод снисходительно посматривает в мою сторону, но каверзных вопросов больше не задает. Я не пошел в этот раз против «линии партии» и лишнего на зачете не нес. Вот зимой выдал жару. Даже вызывали в комитет комсомола и вместе с парткомом меня с песочком и наждаком пытались обработать.
Но я на тот случай припас заветную тетрадочку с цитатами классиков и советских политических деятелей. А там на каждый каверзный вопрос имелся не менее каверзный ответ. И как обычным комсомольцам и коммунистам противостоять цитатам былых вождей они не знали. Ну, отвыкли в компартии за столько десятилетий от открытых дискуссий. Зачастую не к добру они в прошлые времена приводили. И кому надо, это отлично помнили. Но такая страусиная политика в моем прошлом будущем привела КПСС и страну к краху. Неумение спорить и бороться за принципы — явление точно заслуживающее осуждения.
Минут через пятнадцать секретарю парткома стало нехорошо, а меня на следующий день вызвали к самому ректору. Анатолий Анатольевич Куратов выходец из наших, историков и археологов. Он вел у нас на курсе занятия по истории СССР, а на старших Всеобщей. Познакомился через Липницкого со мной и потому следил за кипучей деятельностью слишком прыткого студиоза и был отчасти ко мне снисходителен. Его внутренняя интеллигентность мешала ему читать нравоучения взрослым людям. А, может, ему уже позвонили из обкома. Во всяком случае никакой обструкции не произошло, но мне посоветовали не в свои дела не лезть. Вот потому Сальников сейчас так доволен и скоропалительно без обсуждений ставит мне зачет.
Свободен!
Вроде как все сдал. До сессии можно малость передохнуть. Но мое кипучее нутро не согласно с погружением в релакс и несет меня в главный корпус института. Добегаю до каморки, где находится фотостудия. Жаль, наука мешает мне насладиться старым увлечением сполна. А ведь планировал наснимать портретов для выставки. Эх, когда все успеть?
— Привет, братва, вот пленки принес.
— Давай! Давно ждем. Нам комсомольские уже всю плешь проели.
— Ничего, подождут! Я сколько ожидал, когда они соберутся всем составом. Бумага есть?
— Все принесли.
Ребята в студии собрались самостоятельные и шустрые. Я им помог поначалу, обучил малость, сейчас сами работают. В перспективе развить студию до съемочной площадки. Но пока проблемы с помещением и умением, собственно, снимать. Самые важные мероприятия до сих пор на мне. У пацанов нет никого опыта. Вот построят новую общагу, тогда и посмотрим.
— Сереж. Ты обещал показать, как маски руками делаешь.
Я кинул взгляд на часы, но отказать ребятам не смог. Давно обещал продемонстрировать, как затенять или осветлять при печати участки. Здесь еще нет такого волшебного инструмента, как Фотошоп и потому все делается ручками.
— Давайте пленку с пейзажем. Рабочую с раскопок.
Кусок пленки аккуратно вставлен в увеличитель. Я всех заставил сразу после просушки пленки резать на куски по шесть кадров и заворачивать в самодельные сливеры. Иначе царапин и грязи не избежать. А это основное зло в пленочной фотографии. Первый шаг к профессионализму всегда в мелочах. Делаем пробу на экспозицию.
— Мало. Не успею.
— Диафрагму зажать?
— Контраст упадет. Есть еще одно матовое стекло или пленка? Тащи. Только и тут смотрите. Если контраст вас не устраивает, подогрейте проявитель или подбирайте бумагу. Главное — запомните, что у вас полный простор творчества.
Совершаю под увеличителем таинственные пассы. Парни сгрудились вокруг и внимательно наблюдают. Эдакая самодельная виньетирующая «маска», делающая края более светлыми, чем середина изображения.
— А сейчас сделаем наоборот. Края фотографии затемним.
Достаю звездчатый кружок на тонкой проволоке и сую в проецируемый кадр.
— А сколько времени надо держать?
— Прикинь сначала на пробах. Делаем на тонкой полоске несколько экспозиций и примерно прикидываем.
— Это долго.
— Со временем навостришься и будешь махать руками на глазок. Совсем разленились вы, братцы! Сделали «голодное» проявление?
— Да некогда, Сереж. Зачеты, сессия.
— А кто сказал, что будет легко? Пока не покажете результаты, я вам слайды не отдам.
Народ напрягся. Это мне Марго пленку «ОРВО» ГДРовскую по случаю подогнала. Ей надо было, чтобы я заранее заснял для презентации все примечательные места нашего города. Вот мы вместе с Ириной в один из свободных дней их и обегали. Благо большая часть достопримечательностей находится около Набережной. То есть берешь курс от железнодорожного моста и просто двигаешь на север. Сначала сняли сам Северодвинский мост, затем примечательное здание Морского-Речного вокзала, оно потом появится на российской купюре в пятьсот рублей.
По пути заскочили в квартирку, перекусить и малость полежать. Правда, после такого взаимного «лежания» пришлось вдобавок немного отдохнуть. Но зато потом прошел прилив творческой энергии! Съемки завершились ударно. К пленкам прилагались наборы для проявки, также фирменные. Кто помнит, тот знает, что слайдовую пленку надо было вынуть из бачка после первой проявки, потом повторно проэкспонировать перед мощной лампой и засунуть в цветной проявитель.
Да и съемка на слайды предполагала достаточно точную экспозицию. Но благо мой «Зенит» с системой ТТЛ был вроде на это способен. Ха-ха, скажу я вам. Автоматика всегда врет. Делайте поправку, когда у вас в кадре много отличной от серого фактуры. А майский день пусть и был солнечным, но зелени еще вокруг мало, деревья только пошли листвой. Так что моей головушке пришлось поработать. Здорово спасал запас пленки, что я выцыганил у Маргариты. Из дублей точно можно было что-то выбрать. И с десяток пленок с наборами для проявки я зажал. Половину отдам в фотостудию, половину оставлю для чего-нибудь ценного.
Господь велел делиться!
После фотостудии несусь в сторону набережной. Надо решить одну пикантную проблему, связанную с противодействием нежелательной беременности. В этом вопросе мы с Ириной полностью сошлись. А тут, как назло, в Союзе возник непонятный дефицит «изделий». С этим неприятным явлением никак не могут побороться. То кофе в магазинах исчезает, то чай или недавно повсеместно появившаяся в магазинах туалетная бумага. И в качестве анекдота внезапно пропадает банальная овсянка. Такое впечатление, что советская торговля не желает сдаваться и хочет и дальше зарабатывать на дефиците. И как с этим бороться никто не знает.
Вот и мои любимые презики Баковского завода внезапно пропали. Дешевую дрянь за две копейки покупать совсем не хочется и потому пришлось обратиться к дяде Саше. Он всегда готов помочь, даже в таком пикантном деле. Подхожу к небольшому скверу, что расположился рядом с магазином сети Торгмортранса «Альбатрос», что у нас получил прозвище «Балатон». Один из
