Отдал на согласование в комитет. Но даже такое простенькое название не понравилось. После долгих проволочек мне вернули черновик доклада. Весь перечеркнутый и исправленный.
Правок так много, что не хватило полей. Дописали на отдельном листе. Из первоначального проекта осталось только процентов двадцать. Полная попа.
Я даже спорить не стал. Знал, что бесполезно. Решил, что донесу основные мысли устно. После доклада. Когда будут вопросы.
За осень я уже прочитал десятки докладов. Выступал на самых разных собраниях. Пытался пробить стену непонимания. Разъяснить, что карате — это не орудие капиталистических врагов. А просто философия. И боевое искусство.
Хотя быстро понял, что о философии тоже лучше молчать. Кроме марксизма-ленинизма, другая философия — зло.
Можно напрячь мозги. Придумать, что философия карате тоже соответствует идеалам диалектики. И исторического материализма. Но для этого требовался более изощренный ум. И эрудиция.
Поэтому я с самого начала ограничился докладом. И последующим разъяснением.
Вот и сейчас вошел в зал. Готовый к труду и обороне. Сначала, когда выступал, волновался. Горло пересыхало. А сейчас уже приноровился.
Люди воспринимали неплохо. Интересовались. Задавали грамотные вопросы. Вроде все шло неплохо.
Постепенно я продвигал в массы идею, что карате — это не враг. А просто спорт. И по нему надо принимать такие же решения. Создавать федерацию. Принимать правила. И проводить официальные соревнования.
Я взошел на трибуну. Рядом на сцене за столом, накрытым зеленым сукном, сидели члены актива ячейки.
Стаканы, графины с водой. Стопки бумаг. Остро наточенные карандаши. Авторучки. Ниже сбоку девушка с печатной машинкой. Будет стенографировать заседание. Как все серьезно.
Так-с. Еще войдя, я заметил, что зал полон. Участников всегда много. Кресла все заняты. В проходах и возле дверей всегда толпились люди. В основном, парни. Но девушек полно.
Каким-то образом, слухи о лекции по карате просачивались. Через фильтры сухих названий в списках и планах выступлений.
И на мои выступления всегда набегало много народу. Кроме того, я узнал, что моя фамилия уже довольна известна. Среди каратистов. Чемпионат в Ашхабаде не прошел даром.
Я положил бумаги с текстом на полочку. Перед собой. На трибуне. Оглядел собравшихся.
Обычные советские парни. Много длинноволосых. Такая уж сейчас мода. В клетчатых рубашках и длинных брюках. Десятки глаз выжидающе смотрели на меня.
— Ну что же, товарищи, — я начал быстро и напористо. Как и в кумитэ. Надо сразу показать энергию. И готовность к атаке. — Начнем. Тема выступления — развитие навыков обороны. Как известно, несмотря на успешную деятельность нашей партии и органов милиции, в Советском Союзе еще осталась преступность. Так вот…
И пошло. И поехало. Ближайшие полчаса я читал текст выступления. Потом закончил на бодрой нотке.
— Таким образом, развитие навыков самообороны — это долг каждого советского гражданина. Ну, а в ближайшем будущем… Возможно и создание отдельной дисциплины. Спортивной. В этом направлении.
Оглядел аудиторию. Парни все также смотрели на меня. Председатель собрания, Квасцов Игорь, одновременно и председатель райкома комсомола, постучал карандашом по столу. Кашлянул, посмотрел на меня.
— У кого есть вопросы? К товарищу Ермолову.
Вверх сразу потянулись с десяток рук. Квасцов указал на одного.
— Пожалуйста. Какой у вас вопрос?
Поднялся высокий парень. Костюм сидел на нем мешковато. В руках мял кепку.
— Я извиняюсь, а где, это, записаться на карате?
Во дает. Сразу, не в лоб, а в глаз. Так и ждал, когда спросить. Всю лекцию терпел.
Я не успел ответить. Квасцов неодобрительно хмыкнул. И опередил меня.
— Мы тут не о карате речь ведем. О навыках самообороны. О спорте. О трудовой дисциплине. Задавайте вопросы по существу.
Парень оказался упрямый. Нагнул голову. Набычился.
— А я по существу и задаю. Я хочу повысить навыки самообороны. А товарищ тут за карате хорошо знает. Так что, я и спрашиваю.
Квасцов вздохнул. Взглянул на меня. Надо ответить упрямому парню.
— Вы можете подойти после лекции, — ответить я. — Записаться у меня. Я назову тренеров.
Парень нахмурился. Кепку чуть ли не порвал.
— А у вас нельзя заниматься?
Я покачал головой.
— Нет, в настоящее время я прекратил набор учеников. Теперь только через в следующем году. Минимум, через полгода.
Лицо парня разочарованно вытянулось.
— Ясно, спасибо.
Он сел. За ним задавали вопросы еще двое. Уже по существу. Насчет самообороны. Явные комсомольские активисты.
Вопросы знакомые. Как помогает самооборона защититься от хулигана? И что делать, если он вооружен.
Такие задают на каждой лекции. Ответ уже у меня готов. Я быстро его оттарабанил. Думал, что уже все. И тут из задних рядов поднялся другой парень.
— А что вы скажете насчет того, что карате — это продукт буржуазной Японии? Это ведь инструмент средневековых феодалов. Чтобы угнетать крестьян.
Я на мгновение запнулся. Парень где-то нахватался информации. Тут и там. И пытается выглядеть экспертом.
— Давайте не будем отклоняться от темы доклада, — поморщился Квасцов. Рядом с ним сидели еще двое. Из актива комсомола. Два парня. Один из МГУ. Другой тоже спортсмен. Шахматист. Первый разряд. — У нас самооборона.
Но вопрошающий не угомонился.
— А как вы считаете, не воспитывает ли карате или самооборона, как вы называете, агрессию и безжалостность к обычным людям?
Вот ведь урод. Никак не успокоится. Это что такое? Но отвечать надо. Не оставлять же его без внимания.
Что-то актив комсомола превратился в пассив. И сидел с кислыми рожами. Молчал в тряпочку.
— Вы действительно слушали лекцию? — спросил я в ответ. — Нисколько не воспитывает. Само название самооборона подразумевает защиту. От любой агрессии. Так что, ваши опасения беспочвенны. Наоборот, мы учим гасить агрессию других людей.
Я указал на другого парня. Тот давно сидел с поднятой рукой.
— А вы что хотели узнать?
Но предыдущий оратор не хотел молчать.
— Позвольте, но разве карате не атакующий стиль боя? — назойливо спросил он. — Он специально создан для угнетения рабочего класса Японии. Разве не так?
Вот паскудство. Почему Квасцов молчит, как рыба? Словно воды в рот набрал.
— Нет, конечно, — мне опять пришлось повторить свои тезисы. Раз уж попался такой идиот. — Я еще раз говорю. Все наоборот. Карате создано для того, чтобы крестьяне могли защищаться от феодалов. Голыми руками. Против вооруженных противников. И…
Мой оппонент поднял руку.
— Ага. Значит, вы обучаете карате? Непонятно какому виду спорта? Нет, который даже не признан как спорт. Это просто какое-то новомодное течение. И вы ему обучаете? Еще и берете деньги за обучение? То есть, занимаетесь спекуляцией и торговлей. Так, получается?
Хм, это уже серьезно. Что за мудак такой? Откуда он вылез? Что это значит?
Я оглянулся на Квасцова. Снова отметил, что он сидит молча. Как и его соратники. Что тут вообще творится?
— Мне кажется, вы неверно толкуете мои слова, — я пристально поглядел на парня. А он непрост. Ох, как непрост. Высокий и в сером костюме с иголочки. Все пошито очень аккуратно. Как будто на заказ. Но разве такое возможно? Только, если этот парень принадлежит к элите. К мажорам. — Я разве говорил такое? Разве это прозвучало в лекции? Иди вы хотите меня в чем-то обвинить?
Он кивнул.
— Да. Я хочу обвинить вас в том, что вы вводите в заблуждение аудиторию. Всех членов комсомола. И социалистическую молодежь. А сами обучаете буржуазному новомодному течению. Еще и берете за это плату. А ваши ученики — это настоящие хищники. Агрессоры. Готовы убить голыми руками. Я предлагаю рассмотреть ваше поведение на товарищеском суде.
Вот ублюдок. Все вокруг зашевелились. И Квасцов, в том числе. Я думал, он будет возражать. Но Игорь сказал:
