по пышной растительности, недавно здесь прошел сезон дождей. То есть зима.
Сейчас весна. Готовность к жаре. Значит, сейчас уже сентябрь-октябрь. Мне надо провести кое-какие вычисления, чтобы узнать точную дату. Но это потом.
— Далеко до Тукапеля? — спросил я у Калькина. Мне тоже важно знать расстояние.
Наш командир пожал плечами.
— Совсем немного. Еще день пути.
Я подумал еще. Да, мы уже близко. И можем наткнуться на военные патрули испанцев.
— А как вы хотели взять пленных? — спросил я. Не мы, а вы. Потому что шаманы, насколько я помню, в схватках не участвуют. Только определяют общую стратегию. И разговаривают с духами. — Наверное, из засады?
Калькин кивнул. Он сидел на камне. Руки держал на коленях. Палицу макана прислонил к дереву.
На ветвях сидел скалистый попугай. С желтым брюшком. И красным пятном на груди. И здоровенным клювом.
— Мы нападем ночью. Когда они не будут ожидать. Отправят своих людей по дороге. На лодках с круглыми ногами и на небесных псах. С гром-палками. А мы выкопаем ямы. И нападем со всех сторон.
Ага. Лодки — это, надо полагать, повозки. А небесные псы — лошади. Ну, гром-палки и так понятно. Да, тактика подходящая.
— А вы не боитесь бледнолицых? — спросил я. — И их громких палок? Разве они не посланники богов?
Калькин нахмурился.
— Ты говоришь, как чужак. Будто ты из другого реуэ. Нет, конечно. С чего их бояться? Эти бледнолицые обезьяны объявлены нашими врагами. Нашим верховным мачи. Они хотят нас поработить. Забрать наши земли, наших женщин. Ты совсем забыл?
Хм, нельзя позволить так разговаривать. Авторитет шамана должен быть непререкаем. На нем базируется его величие.
— Если я что-то спрашиваю, то это неспроста, — я нахмурился в ответ. — Или ты думаешь, я делаю это просто так? Нет, конечно. Все это нужно для духов леса. И дороги. И деревьев. Вы же не забыли, кто здесь главный. Главное божество.
Калькин сразу перестал хмуриться. Упал на колени. И другие воины тоже. Ударились лбами о землю. Начали молиться. Просить духов о прощении.
— Все хорошо, — я понаблюдал за ними. А потом надоело. — Духи довольны. Пойдем дальше. Сегодня я скажу, можно ли напасть на врагов.
Привал закончен. Попугай одобрительно смотрел, как я справился с маленьким бунтом. Мы пошли дальше.
Вообще, на будущее, надо устроить небольшой фейерверк. Чтобы продемонстрировать мою связь с богами. У меня уже есть пару наметок.
Ведь я в Чили. Понимаете, что это значит, черт подери? Я нахожусь в месте, где нашли одно из самых богатейших залежей селитры в мире. Натриевой селитры. Одного из главных ингредиентов для пороха. Теперь ясно?
Кроме того, здесь около двух тысяч вулканов. Эта страна на втором месте в мире по количеству вулканов. После Индонезии.
Из этих двух тысяч около сотни действующих. Это тоже многое значит. Там, где вулканы, там и сера. Которая тоже является важным элементом черного пороха.
Впрочем, в горах Чили и без вулканов полно серы. Просто, рядом с активными вулканами можно найти озерца серной кислоты.
При желании тут можно развернуться с размахом. Просто с огромным.
Мне только надо найти ресурсы. Чтобы добыть все это. Человеческие ресурсы. Это самое главное.
Мы шли по лесу до вечера. Иногда лес сменяли обширные луга, покрытые густой травой. А потом местность становилась каменистой. Покрытой скалами.
Люди не встречались. Только звери и птицы. Несколько раз я встречал опоссума и броненосца. Под конец похода Кальфукур подстрелил гуанако. Он и Нигиг быстро освежевали тушу.
Другие индейцы тем временем выкопали в земле ямы. Для того, чтобы развести костер.
Скрытый огонь. Мы ведь находимся недалеко от вражеского поселения. И незачем привлекать внимание.
Почва черная, рыхлая. Индейцы выкопали две ямы. Одну в форме груши. Дно широкое, горлышко узкое.
Другая яма сбоку. Под углом. В виде тоннеля, ведущего к дну первой ямы. Она выполняла роль поддува. Этот тоннель держался хорошо. Не сыпался.
Потом потихоньку развели костер. Сначала подожгли сухую кору деревьев. Потом мелкие палочки. Тонкие ветки. И уже затем толстые поленья.
Кстати, камней для розжига у индейцев не было. Они несли с собой тлеющий трут. И разожгли огонь с его помощью.
Все это сделали быстро и ловко. Видно, что привыкли. Когда гуанако разделали, в костре уже появились первые угли. Кстати, в яме почти не было видно дыма.
Когда углей получилось достаточно много, сверху положили свежее мясо. Завернутое в пузырь из внутренностей. Я положил специй из своего мешка.
Сверху закидали землей. Пока мясо томилось, мы уселись в круг вокруг скрытого костра.
Вокруг уже окончательно стемнело. Из ямы поднимался легкий дымок.
В лесу вопили животные. Причем почти беспрерывно. Как будто там кого-то били. Или убивали.
По ветками бука осторожно спустились обезьянки. Они разглядывали нас. А когда по знаку Калькина один индеец достал мясо, приматы возбужденно зашевелились.
Мясо приготовилось в собственном соку. Когда индеец Уохкэн развернул его, вокруг распространился дразнящий аромат. Я и забыл, как дико проголодался.
Хотел набросился на еду. Но вовремя заметил, что все уставились на меня. Чего это? Ах да, точно. Небольшая молитва. Перед трапезой.
Так, как там проводится ритуал? Уж точно без поклона кресту. Или восхваления Будды. Я подумал и вспомнил.
Достал из мешка терпкую пересохшую веточку. Это корица. Почитается у арауканов. Как божественное растение.
Воткнул перед очагом. Потом взял кожаный бурдюк с моте. Побрызгал на веточку. И яму с костром.
Теперь пришла очередь крови. Я зачерпнул капельки со шкуры. Тоже брызнул на костер.
— Великий Пильян, благослови нашу пищу. И прими жертву, — я взял кусок мяса, бросил в яму.
Потом сам лег на землю. Прижался лбом. Проглотил слюну, слишком уж вкусно пахло мясо. Пустой живот сердито заурчал.
Поднялся.
— Пильян, божество девяносто девяти воплощений, хранитель душ, разрешает нам поужинать.
Долго упрашивать не пришлось. Мои спутники бросились к мясу. Впрочем, разделка прошла спокойно. Каждому достался изрядный кусок.
Меня чуточку покоробило отсутствие соли. Но голод не тетка. Поэтому я быстро умял свою порцию. Мясо получилось мягкое и сочное.
— Отличный гуанако, — похвалил Калькин.
Кальфукур съел больше всех. Отдувался, погладил себя по животу.
— Эх, жаль, что мало.
Мы улеглись отдыхать. Небольшой привал. Я закрыл глаза. И обрушился в сон.
Мне приснилось, что Калькин разрыл ямы. Огонь из них вырвался наружу. Охватил весь лес. Добрался до Анд. Соединился с вулканом. И поднялся в небо. Грандиозный пожар.
— Эй, мачи, ты как? — Кальфукур тряс меня за плечо. Довольно сильно.
Я отбился от него. Открыл глаза. Неплохо я так заснул.
Вокруг по-прежнему темнота. Среди папоротников медленно таяли светлячки. За деревьями кто-то истошно орал. Сверху
