тяжело, ты отдыхаешь, а вот простая бытовуха тебя пугает.
— Наверное, ты права, — не стал с ней спорить.
— Кстати, а почему ты спишь в полной боевой экипировке? — вдруг решила она задать этот вопрос.
Хороший вопрос, кстати. Что ей ответить? Что у меня чуйка? Смешно же.
— Скажем так, я полагаю, что сегодня нас будут не только поздравлять.
— Аааа… ясно, — понятливо ответила она. — Если что, тогда разбудишь.
На этом она повернулась на бок и уснула. А вот я спать не мог до самого утра… Все думал о ребенке, и как жить дальше.
Утром я пришел к выводам, что если не было еще Охотниц, то это не значит, что это невозможно.
Ставка Монгольского Хана
Дворцовый комплекс переносного типа
— Скажите мне, собаки… Как это, вообще, возможно? Почему мой личный враг, вместо того, чтобы валяться в собственных кишках, сейчас спокойно разъезжает по миру и делает отпрысков?
Хан не говорил, он орал не своим голосом, и от этого многие жалели, что сегодня именно их смена.
— Я говорил вам, что он, и все, кто ему дорог, должны умереть⁈ — когда он кричал, то аж слюна брызгала изо его рта. — Почему он все еще жив? С каких это пор мои слова перестали восприниматься всерьез?
Все промолчали. Никто в здравом уме не хотел сейчас открывать рот. Один такой герой, который посмел сообщить новость о беременности жены их врага, уже лежал здесь с отрубленной головой.
Впрочем, Хан и сам прекрасно знал ответ. «Верность» он потерял, и вместе с ней лояльность своих людей, как он думал. Но правда была в другом. Увы, но страх перед ним слишком велик, чтобы сообщить Хану, что его сын жив… Мало того, что Ашик сумел выжить, так он еще переметнулся к врагу. Именно этот факт знающие люди скрывали, как можно тщательнее.
Если он узнает про Ашика, то, скорее всего, их табуны в этот же день без подготовки могут пойти в набег. А триста тысяч «всадников» это грозная мощь даже для Империи. Другое дело, что половина из них может не вернуться. И они понимали, что такая война не обойдется без очень большой крови.
Скорее всего, даже закончится уничтожением кого-нибудь одного. Не все разделяли мнение Хана по поводу союзников. Он местами верил им больше, чем своим собственным людям, и не брезговал исполнять их идеи, которые те приносили, щедро присыпанные золотом и подарками. Таким образом, личная армия Хана имела лучшую технику и вооружение, и само собой ни один из его людей не отправился на штурм «Верности». Он все планирует ее вернуть, но не своими руками.
Не стоит говорить, что такие вот события и привели к тому, что в темных шатрах стали шептаться о слабости Хана. Глупый хан — слабый Хан.
— Как всегда, вам нечего мне сказать. Трусы! — обозвал он своих людей и уселся на свой трон. — Ничего. У меня еще есть советники Драконов, которые обещали придумать решение.
Странно… Но нападения не было… А я почти на все сто был уверен, что в день, когда все узнают об этом, точно захотят устроить мне подлянку. Тут такое дело, что многие люди любят преподносить свою месть в какие-то знаменательные даты.
Впрочем, не случилось, так не случилось… Так как я ждал до самого утра, то спать мне уже было поздно ложиться, и я решил пойти и набрать немного энергии для себя. А то прошлые битвы меня слегка вымотали, и не ровен час, когда в Империи на еще одного Абсолюта станет меньше.
Блин… Вспомнил про Вербицкого, когда мысли привели к Абсолютам. Вот вроде все правильно сделал, что оставил ему его жизнь, и даже можно сказать, спас… Но осадочек остался. Этот человек предал Империю, и заслуживал он, пожалуй, того же, что и все предатели, а именно смерти.
Ну, ничего. Турнир бывает раз в жизни, а вот случайная встреча может произойти и раньше. И он ее точно не переживет. Возможно, это случится очень скоро. Надо бы смотаться в Тибет, я не забыл про «подарок» от «мамашки», да и Распутин наверняка какую-то херню задумал. Не зря говорят, что лучшая защита — это нападение!
Когда спускался в подвал, то столкнулся с Одином, который как раз поднимался по лестнице.
— Господин! — учтиво склонил он голову.
Один был весь заляпан кровью, и по его внешнему виду можно сразу сказать, что ночка у него была веселой.
— Вижу ты зря время не терял, — похвалил я его и двинулся дальше.
Слишком много мыслей в моей голове, и мне срочно нужна разрядка. Ну, и зарядка…
Добрался до входа и улыбнулся.
— Выходи! Я знаю, что ты здесь! — сказал я в пустоту.
Один по всей видимости передумал идти отдыхать, а решил последовать за мной.
— Можно с вами? — выйдя из-за угла, спросил он у меня.
Я лишь махнул рукой, приглашая его, и дальше уже пошли вместе. А затем сражались вместе. Как же это замечательно, когда твари не заканчиваются.
Не знаю, думали ли когда-нибудь мои предки, что их детище выйдет из под контроля, если не будет кому следить за популяцией Разломов, но я им благодарен за них. В любой момент можно пойти и отвести душу, а главное, есть законная отмазка для всех, мол, я пошел дом защищать. Не факт, что в нее кто-то верит, но все же.
С другой стороны, это еще никакие твари посерьезнее не вылазили оттуда, чтобы представлять угрозу.
Сегодня не повезло слепым кабанам, которые там жили. Мы всех их истребили. Также не совсем удачный день был у гоблинов, которые только-только оборудовали свой лагерь. Видно, что их Разлом открылся совсем недавно, выплюнул их, а затем снова закрылся.
Огры тоже выгребли по самое «небалуй», и при этом Один даже толком не вступал в битву. Вместо этого он тихо стоял за моей спиной, и вел записи в своем блокноте.
В какой-то момент мне стало интересно, и я отправил Шнырьку проверить его рукописи. Они были такого характера: «Господин применил филигранный вложенный удар, убив противника», «Прямой удар был настолько хорош, что мне нужно больше тренироваться», «Даже когда врагов десятки, господин видит их всех, мне нужно быть внимательнее».
Он просто записывал каждый мой шаг и удар, и при этом не забывая нахваливать. Вот интересно, а что будет, если вдруг через сотню лет он превзойдет меня в мастерстве? Смысл его жизни будет утерян? Или тогда мы схлестнемся с ним в битве, и
