То, насколько спокоен я был в этот момент, и то, как четко видел полет выпущенной стрелы, говорило о многом. Как минимум, истинный владелец этого тела был очень натренированным воином с животными инстинктами.
— Информативный разговор.
Этого мне было уже достаточно. Продолжать провоцировать было бы даже глупо с моей стороны.
Развернувшись, я двинулся в обратном направлении и, при виде недовольного лица Макси, с улыбкой сказал:
— А времена здесь реально средневековые.
— Сумасшедший. Уже жалею, что позвала тебя.
Я рассмеялся и закинул руки за голову.
— А я тебе за это благодарен. Хоть ненадолго, но я сумел сбежать от ответственности.
— Понимаешь, один из главных героев моей истории стал автором и теперь ждет не дождётся моего возвращения.
Макси посмотрела на меня с искренним изумлением.
— Я только намекнул, и то не об этом.
— Точно псих, — она почти выплюнула эти слова, из-за чего я чуть было не рассмеялся еще громче. — Кто будет рассказывать своим героям о том, что ты творец их апокалипсиса?
— Мы были друзьями. Мне было жалко расставаться.
— О, теперь вы еще долго будете вместе.
— Это меня и пугает.
2. Смертельный голод
— И что мы здесь делаем? — недоверчиво прошептала Макси.
— Собираем информацию.
Мы сидели за обеденным столом в небольшом прохудившемся домишке. Смотря на деревянную пошарпанную поверхность перед глазами, можно было сразу сказать, что этому столу было уже много лет. Рубцы и трещины постоянно пересекались между собой, тянулись вдоль по столу и спускались прямиком к его ножкам. Скамья, на которой мы сидели, также была скрипучей, шатающейся от любого легкого движения. Боюсь, если бы мне захотелось резко встать, Макси, сидевшая с краю, перевернулась бы вместе со скамьей.
— Мне, правда, неловко. — Прозвучал еще один голос в тишине дома. — Я пригласила вас, а встретить ничем не могу. — Девушка, повернувшаяся к нам лицом, виновато поджала губы. — Даже воды почти не осталось, так что…
Она была вся как на иголках. Ее пошатывало. Переступая с ноги на ногу она пыталась скрыть свою усталость, но все же не заметить этого со стороны было невозможно. Лицо, уже высохшее после слез, казалось слегка опухшим. И даже пушистые беличьи ушки, торчавшие из-под копны русых волос, были виновато опущены.
— Ничего страшного, — с улыбкой отвечал я, — мы не голодны.
Вопреки моим словам внезапно прозвучало журчание. Сразу осознав, что этот звук исходил не от меня, я посмотрел на Макси. Ее щеки мгновенно покраснели, а глаза устало закрылись.
Тогда, снова взглянув на хозяйку дома, я с улыбкой ответил:
— Не больше, чем все остальные.
Ава — так звали эту девушку, натянуто улыбнулась. Она прошла к нам за стол, и, будь в этом месте еще один стул, наверняка села бы, но кроме одной скамьи у нее больше ничего не было, и поэтому она осталась стоять напротив.
— Спасибо, что подошел ко мне тогда. Твое появление помогло вернуться к реальности.
— Хотел спросить, как ваши дела…
Я намеренно не стал договаривать. Просто посмотрев в сторону соседней комнаты, дверь в которую была прикрыта, одним только взглядом я дал понять, о чем шла речь. Ава, проследив за моим взглядом, также посмотрела на приоткрытую дверь и тихим голосом ответила
— Брату совсем плохо. Он и раньше был слабым, легко мог подхватить простуду. Но без нормального питание ему становится все хуже. И дело даже не столько в какой-то болезни, сколько в слабости из-за голодания.
— Другие боятся, что у него та самая болезнь?
— Но это не может быть той самой болезнью. — Ава быстро перевела на меня взгляд и посмотрела так пылко, так взволнованно, будто мои слова задевали ее за живое. — Его не лихорадит. Просто слабость из-за нехватки еды.
Мне было ее жаль. Я только осознавал в чем была самая большая проблема для жителей этой деревни, и только-только начинал понимать, через какие страхи и лишения им приходилось проходить.
Глубоко вдохнув, я спросил:
— Сколько еды у вас еще осталось?
Ава настороженно замолчала. Она будто была готова попятиться, но не сделала это и просто продолжила в упор смотреть на меня.
— Если ты боишься, что я могу кому-то рассказать или что-то сделать…
— Нет, — тверже сказала она. — Тебя, Харм, я не боюсь.
И все же на то, чтобы дать ответ, ей потребовалось время. Искоса посмотрев в сторону соседней спальни, она наклонилась к нам и шепотом ответила:
— У нас осталось всего несколько корок хлеба. Этого хватит для того, чтобы брат поел еще завтра и…
Прозвучал скрип половиц. В этом доме любой твой шаг был слышен, так что даже осторожные шажки истощенного тельца слышались настолько четко, что от этого все замолкали.
На пороге соседней комнаты появилась фигура. Это был ребенок на вид четырнадцати лет. Одной рукой придерживаюсь за косяк, а другой опираясь о дверь, он смотрел на нас из-под полуприкрытых век.
— Ты снова собираешься голодать из-за меня? — недоверчиво спросил мальчик. Как и описывала Ава, он выглядел очень слабым. Буквально все его тело за последние дни голодания превратилось в тростинку. Торчащие кости, тонкая кожа и болезненный вид — именно это и пугало окружающих.
Ава, быстро развернувшись к брату, практически подбежала к нему. Присев перед ним на колени, она потянулась руками к его плечам и заговорила:
— Я тебя разбудила? Давай помогу…
Мальчик без слов выставил перед собой ладонь. Это вызвало удивление. Несмотря на свой
