на двух третях печени скрытый во мне голодный монстр довольно заурчал и позволил рациональности и здравому рассудку вновь взять верх над телом. Встав от драконьего трупа, я, покачнувшись, повернулся к настороженно глядящим на меня бойцам, утёр лишившийся губ и щёк рот ладонью.
— Ждрафте, — выдал я, едва ворочая распухшим от воспаления языком.
К счастью, мне хватило ума, подставив под кислотный поток лицо и грудь, сжать в кулаке кулон с амулетом-переводчиком. Иначе я бы даже не смог как-то объяснить и оправдаться за те странные, мерзкие и даже аморальные вещи, что я творил на глазах у этих людей.
— Командир, он заговорил! — тут же крикнул за спину один из бойцов.
Спустя минуту передо мной собрались все одарённые шестых ступеней отряда. Одного, с плотно перебинтованной грудью и фиксацией на обеих сломанных ногах, притащили на чём-то вроде медицинской каталки. Похоже, моя личность и моё появление были максимально интересны им всем.
— Прежде всего, я хочу сказать спасибо за то, что ты сделал, — вежливо и с действительно искренней благодарностью в голосе, произнёс командир отряда.
Мужчине было в районе пятидесяти, невысокий, в районе метра семидесяти, уже почти седой, с тонким длинным шрамом через левый глаз. Он был стихийным магом, это я помнил, но при этом всё равно носил полноценный стальной доспех и меч на поясе.
— Фошалушта, — кивнул я, надеясь, что моя речь будет понятна.
— Во-вторых, Рахира рассказала нам в общих чертах кто ты и как тебя зовут, Тим, так что было бы неправильно, не узнай ты моего имени. Я — Вурга Исмал, из клана Исмал, королевства Ис, четвёртый генерал первого Стража.
Вместо ответа я ещё раз вежливо кивнул.
— А в-третьих, — Вурга резко посерьёзнел, — у меня к тебе имеются определённые вопросы. Думаю, ты и сам это понимаешь.
— Фонифаю.
— Итак, вопроса четыре. Первый: как ты узнал об этой операции? Все данные по операциям засекречены и единственными, кто имеет к ним доступ, являются другие генералы и первый Страж. Второй: правильно ли я понял, что вы с Рахирой сидели в засаде с самого начала нашего боя и решили вмешаться, только когда появилась возможность для решающего удара? Третий: как бы ты поступил, если бы такая возможность не представилась? Просто оставил бы нас умирать? И последний вопрос: Рахира объяснила, что твоё… странное поведение — особый эффект Дара, связанного с пожиранием монстров. Но я бы хотел услышать от тебя подробности. Потому что я ещё никогда не слышал, чтобы Дар богов как-то влиял на человеческую психику. И я, честно говоря, нахожусь в некотором недоумении по этому поводу.
Мысленно я тяжело вздохнул. Всё это было вполне ожидаемо, скорее даже неизбежно. Уже когда мы только покинули форпост и отправились сюда, я начал думать о том, как буду отвечать на все эти вопросы.
Единственное, о том, что мне вот так сорвёт крышу и я на глазах у кучи народа займусь пожиранием драконятины и полупереваренных останков их товарищей, я, разумеется, не подозревал. И, на самом деле, вопрос Вурги по этому поводу был наиболее опасным.
Даже если бы я не смог дать на первые три вопроса удовлетворяющие его ответы, худшее, что могло бы произойти — меня бы не приняли в Золотой Ястреб. Потому что по сути никаких правил я не нарушил, данные об операции получил от Сарзака, и единственное, в чём «провинился» — это в цинизме и жестокости.
А вот если Вурга был прав и умственное помешательство от Дара для людей было невозможно, то единственным ответом было бы, что я — не человек. И если я не смогу это нормально объяснить, в лучшем случае меня конвоируют обратно в форпост для допросов и проверок, а в худшем — прикончат на месте.
Открыв было рот, я сморщился, осознав, что мне сейчас придётся кучу всего говорить изъеденным кислотой ртом. Вурга, кажется, был не против слушать меня столько, сколько понадобиться и не собирался уходить без ответов. Но это было не только неудобно, но и очень больно.
Так что, немного подумав, я попросил что-то, на чём можно было написать свои ответы. Благо, амулет и на письменную речь тоже работал. Один из окруживших меня одарённых достал из нагрудного кармана маленькую записную книжку с вставленным в специальный крепёж карандашом.
'1. Данные мне предоставили в распределительном центре по личному приказу Сарзака Сарзака.
2. Да, мы сидели в засаде, потому что понимали: ни я, ни она никак не сможем повлиять на сражение, если просто бросимся в бой без плана.
3. Если бы я понял, что ваше поражение неизбежно, я бы вмешался, чтобы помочь отступить с минимальными потерями'.
Написав это, я отдал блокнотик Вурге. Я ни написал ни слова лжи и, надеялся, что он это поймёт. Однако какой-либо реакции от четвёртого генерала я не дождался.
— Что насчёт последнего вопроса? — переспросил он, возвращая мне книжечку с абсолютно каменным лицом.
Уже во второй раз за сутки ощущая себя балансирующим на тонкой леске, протянутой над пропастью, я начал писать.
«Рахира права лишь отчасти. Мой Дар действительно связан с поглощением силы и отчасти способностей побеждённых мной монстров. Однако временное помешательство напрямую с моим Даром не связано и со мной такое происходит впервые. Могу лишь предположить, что это — побочный эффект от печатей, наложенных на меня Пятью Великими Майигу. Если точнее, печатью, наложенной Йольдом, чей Дар тоже связан с пожиранием, и который с большой вероятностью является родителем этого дракона. Когда я пробрался в его тело и схватил сердце, то ощутил от него невероятную притягательную силу и будто бы родство, и просто не смог с собой ничего поделать».
Передав блокнот Вурге, я, дождавшись, когда он прочитает примерно половину, протянул вперёд левую руку и стёр ладонью уже частично засохшую корку крови, показывая оставленные Йольдом и компанией родимые пятна. Через пару секунд мужчина, видимо дочитав до этого момента, поднял на меня глаза, после чего подошёл и внимательно рассмотрел следы Даров Пятёрки.
После чего, просмотрев страничку до конца, молча показал блокнотик по очереди всем присутствующим одарённым шестых ступеней. Двое тоже подошли и с минуту изучали пятна, а затем у них пятерых развязалось горячее обсуждение того, могут ли мои слова быть правдой, или нет.
Проблема была в том, что на самом деле от печатей Пятёрки было очень сложно ощутить хоть что-то. Даже я с трудом чувствовал скрытые в них силы Даров.
Но сама по себе сочинённая мной история выглядела вполне складно, по крайней мере я бы поверил. Тем более что это всё в любом случае были такие редкие возможности, что вряд ли во всём семнадцатом форпосте найдётся человек, способный дать по этому поводу квалифицированную оценку.
Так что было вполне ожидаемо, что в итоге они пришли к выводу: «Ничего непонятно, но очень интересно».
— Пока что я не могу доверять твоим словам полностью, — вновь поднял на меня глаза Вурга. — Скажи, зачем ты вообще пошёл на такие сложности? Ради чего?
О, это был самый простой вопрос.
«Потому что я хочу вступить во фракцию первого Стража».
— Тогда, — хмыкнул Вурга, прочитав мой ответ, — думаю, ты будешь не против, если мы убьём двух зайцев одним ударом? Узнаем, говоришь ли ты правду, и проведём вступительное собеседование?
— Неф, не фуду.
— Рад слышать. По возвращению в форпост отправимся прямо к первому Стражу.
Остаток ночи, выдвигаться решили с рассветом, я провёл в относительном спокойствии. Ко мне приставили троих охранников, один из которых был на шестой ступени, и ещё пара караулила Рахиру, что отчасти меня тоже нервировало.
Но нас не трогали и тем более не задирали, к тому же девушка довольно быстро стала объектом всеобщего внимания. То ли это было какое-то правило фракции первого Стража, то ли такое удивительное совпадение, но в отряде по уничтожению дракона были одни мужики.
И представительница прекрасного пола не могла не притягивать самые разные взгляды, в том числе и восхищённые и даже похотливые. Пусть она и была трёх метров ростом и накачана больше многих мужчин в отряде.
Впрочем, пожалуй, рост Рахиры в определённых аспектах мог сыграть и в сторону повышения соблазнительности. Её женские прелести даже чисто в пропорциях были выдающимися. А уж если вспомнить, что она была вдвое выше средней женщины, размеры её округлостей просто не мог не привлекать восхищённые и мечтательные взгляды.
Девушку, несмотря даже
