Найти себе комнату на время просто невозможно. Угол тоже. Максимум удается снять койку или спальное место. Тут я хлебнул лютой экзотики.
Каждый день с бухты-барахты легкомысленные граждане с периферии, с детьми и нехитрым скарбом, толпами въезжают, вваливаются (как угодно) к своим старым московским знакомым или родственникам. Чтобы здесь навеки поселиться. Или просто попробовать зацепиться. Словно бы Москва — новая земля обетованная. И таким образом в одной большой комнате с перегородкой оказывается шестеро. И это не предел. А ведь Москва не резиновая.
Люди вповалку спят прямо на полу. Максимум на сдвинутых стульях. В Москву слишком многие приезжали и устраивались правдами и неправдами, так что спали в странных местах — кто на плите в кухне, кто в платяном шкафу или даже в ванне. А так же в коридоре. И даже в туалете. Но спать это полдела. Человеку надо еще где-то умываться и готовить еду. Хорошо, хоть мыться можно и в бане.
А эти дома и квартиры строились не как общежития. Изначально тут жили хозяева с прислугой. В комнатах, естественно, нельзя расположить никаких удобств. Максимум примус. А кухней, туалетом и ванной приходится пользоваться теперь доброй сотне человек. Гениальное решение!
Чтобы умыться, надо было пройти два длинных коридора и потом со всеми полотенцами, зубными щётками и прочим вприпрыжку бежать к себе. Оставлять личные вещи в ванной бесполезно. Заходи кто хочет, бери, что хочешь. В туалете вечная очередь. Как говорится: «Система коридорная на тридцать восемь комнаток — всего одна уборная». Стульчак на унитаз надо иметь собственный. Кто такого не имеет, тот будет сидеть на унитазе «орлом». Сразу вспоминается, что квартирный вопрос, по правильному мнению мессира Воланда, испортил многих москвичей.
Общая кухня находится на втором этаже дома. Это огромная комната, темноватая, посредине которой размещается дровяная плита неописуемых размеров. И вот каждая хозяйка, уходя на работу, ставит на эту плиту свою кастрюлю (преимущественно суп). А работают сейчас все, так как бар у нас уже в стране успешно повывели. Как тараканов.
Как-то невозможно себе представить, как эти сорок или пятьдесят кастрюль сами по себе варятся, не выкипают, не сгорают и прочее. Вероятно, кто-то кого-то просит приглядеть, кто-то приходит после вечерней смены, у кого-то этим занимаются подросшие дети. Страшно смотреть на эту громадную плиту, шумящую, шипящую, с бесконечным количеством разноцветных крышек. Чайников на этой плите нет.
Рядом с кухней расположена так называемая кубовка: в продолговатом, довольно большом помещении симметрично по углам стоят два титана, круглосуточно топившиеся. И вот каждый жилец, кто бы только ни захотел «попить чайку», берет чайник и идет в кубовку.
Очередь с двух сторон вечно стоит огромная: чайники были большими, наполнялись медленно, но это никого не смущает, никого не раздражает, потому что кубовка — это был своего рода клуб для общения, ведь за кипятком спускались все. Даже песни здесь дружно пели хором, под настроение:
"А вот она какая
— большая, пребольшая,
Приветлива со всеми,
во всех сердцах жива,
Любимая, родная,
Красавица Москва!"
В общем, пожив несколько дней в таком месте воспринимаешь стандартную армейскую казарму как тихое и спокойное жилище. Уютный уголок.
Полный восторг вызывает еще и то, что при таких скотских жилищных условиях москвичи еще умудряются ходить друг к другу в гости.
Изрядно усугубляет ситуацию то обстоятельство, что в Москве есть многочисленные правительственные объекты. Арбат, Смоленская площадь, правительственная трасса, по которой Сталин ездит на дачу. Вокруг них силами МУНИ ( Московское управление недвижимым имуществом) создается обширная санитарная зона, правоохранительные органы там часто проводят внезапные рейды, следят, чтобы там не находилось ни днем, ни ночью, непонятных людей без прописки.
Так же есть утвержденные маршруты для демонстраций. Там, кроме вышеизложенного, в дни торжеств власти приказывают, во избежание терактов, заколачивать досками окна и двери. А то кто-нибудь метнет еще гранату в толпу. Причем власти действуют «с избытком» заколачивают дома вместе с жильцами еще и в переулках и даже на параллельных улицах.
И все равно теракты происходят. Так 18.05.1935 года в столичном небе рассыпался самолет «Максим Горький», который буквально развалился на части над Москвой прямо во время демонстрации. Его обломки сыпались чуть ли не в самый центр столицы, и тогда погибло сорок семь человек.
В общем, в подобных местах, находящихся «на особом контроле», проживают только прописанные, но тем большая жилищная нагрузка возлагается на остальные районы. Замечу, что подальше от Садового кольца с историческим центром смотреть пока особо нечего. Хотя, прилегающие к центру города кварталы и имели довольно чистый и опрятный вид свежепобеленного общественного туалета.
О, эти мрачные казенные пятиэтажки сталинских времен! Они наполнены какой-то ужасающей энергетикой. Вокруг них почти никогда не растут деревья, и рядом с ними почти никогда не гуляют люди, стремясь или обойти их по дуге или хотя бы перейти на другую сторону улицы.
Снабжение в столице конечно получше, чем в остальной стране, но все равно талонная система напрягает. Из-за отсутствия достаточного количества холодильников мясо часто подают тухлым.
Особенно с этим столкнулся я на своей шкуре так как мне часто пришлось питаться в ближайших столовых. Вот уж поел тухлятины вдосталь. Это «мясо» да еще и «чай», словно из половой тряпки выжатый, недавно по прямому назначению уборщицей попользованной, главный фирменный знак советского общепита. Прибавим еще и вилки с ложками, прикованные цепями к ножкам стола ( чтобы их не украли) и все выглядит совсем стильненько.
Все продовольствие в столице распределяют неизвестно как и по каким принципам непонятные люди.
Например, под Москвой с царских времен целыми плантациями выращивали клубнику для дачников. Теперь поля есть, ягоды есть, а клубники на месте в сезон не купить. Ни за какие деньги. Все госзаказ. И в магазинах её нет. Говорят, иногда давленные ягоды, чтобы они окончательно не пропали, распределяют по карточкам. Исходя из таких хитросплетений, даже в Москве было довольно голодно жить.
А показное изобилие в московских магазинах достигалось во многом искусственно. В витринах находилось достаточно много продуктов, но обычные жители просто не могли их купить. Так как деньги у населения выкачивали не через магазины, а через различные непомерные налоги и те же государственные займы, бесконечными взносами за обязательное членство в самых невероятных «обществах».
Естественно, раньше я восхищался системой столичного транспорта. Красивое метро, трамваи, автобусы, троллейбусы, стильные машины такси. Но я не попадал в часы пик! А в этот момент понимаешь, что все висит на грани катастрофы. Ё-моё! Транспорта явно не хватает. А опаздывать на работу чревато.
Конечно, Сталин издал свой страшный указ, пять лет лагерей за опоздание, в 1940 году, прямо перед войной. Но и сейчас за этим делом следят строго. Целые комиссии караулят у проходных, вылавливая опоздавших. Мол, рабочее время государственное, значит ты воруешь у социалистического государства. А так поступают только убежденные контрреволюционеры.
И пусть пока ты пять лет не получишь. Ну и что? Зимой и шесть месяцев принудительных работ где-нибудь на строительстве канала Москва-Волга гарантированно загонят тебя в гроб. При строительстве каналов Беломорканал и Москва-Волга работники «зека» дохли как мухи. Недаром же Сталину пришлось, после завершения строительства московского канала, приказать расстрелять передовика производства и героя труда, начальника строительства Когана, чтобы списать на него все грехи и немного успокоить народ.
А в Москве опоздать на работу было очень легко. Народу на улицах и бульварах — как в трамвае. Так и бродят шумными табунами. Многие из экономии шли на работу пешком, так как некоторым приходилось покупать, чтобы доехать в центр, целых три билета на трамвай. А это целых 15 копеек.
