Вторая: вароги. По нашей методике, которая основывалась на моих знаниях и наработках различных религиозных культов, молодняк был фанатично предан Яровиту. Это стандарт, просто воины, которые знают только одного истинного небожителя. Однако попадались среди воспитанников Славуты Мха одарённые люди с непростой кровью. Было таких немного, и способностями они не блистали, ведь большинство варогов потомки крестьян, рыбаков, охотников и воинов, а не князей или королей. Но в наше время, когда над миром Ночь Сварога, даже они – большая ценность. Поэтому с ними занимались отдельно, ибо ещё пару лет назад у нас с Ореем появилась идея создать отряд из воинов, которые будут сродни славянским храмовникам или западным паладинам. И понемногу идея стала превращаться в реальность, хотя результаты пока не впечатляли, поскольку Орей Рядко собрал всего десяток одарённых мальчишек, но это только начало.
Третья: алхимики. Ученики Ромуальда Бургосского передали нашим волхвам и приставленным к ним людям все свои знания, и теперь мы можем обойтись без них. Однако они прижились, взяли себе славянские имена, нашли подруг и бежать не собираются. Поэтому алхимики остаются в Рароге, под присмотром, конечно, но иначе никак, ведь они секретоносители. Что же касается производства, то дело потихоньку движется. Невдалеке от городка варогов оборудована мастерская и строится литейная для первых венедских пушек. А рядом находится лаборатория (примитивная, естественно, на мой взгляд) и цех по производству пороха и огненных смесей. Команда там подобралась неплохая и спокойная, так что работа идёт, и наши гранаты продаются Священным отрядам храмовой стражи и княжеским дружинам, которые постоянно в бою.
Четвёртая: корабельщики. В своё время мы притащили пленников из Лёддечёпинга и наняли новгородцев. После чего были построены корабельные сараи, и я поставил перед мастерами задачу создать для меня добротный океанский корабль. Люди старались, тем более что они получили эскизы каракки и все материалы, какие нужны, и сейчас, по прошествии двух лет с начала работ, имеется корпус трёхмачтового судна водоизмещением семьсот пятьдесят тонн. К весне корабль, по сути, тот же самый неф, только немного больше, будет готов и пройдёт испытания. И если он сможет выдержать океанский переход, то придётся снаряжать собственную экспедицию в Винланд. Но мне не верится, что корабельщики с первого раза построят именно то, что нужно, так что наверняка придётся учиться на ошибках и многое переделывать, а это ещё пара лет.
Ну и пятая: школа для городских детей. При каждом славянском храме есть подобное заведение. Так повелось с давних пор, ибо есть завет предков – учить своих потомков. И при нашем святилище школа тоже имеется. Однако она небольшая, и посещает её всего три десятка человек. Для развивающегося поселения это очень мало, но и Орей ничего не может сделать, ибо волхвов в Рароге немного. Это проблема, и её необходимо решать. Как? На мой взгляд, необходимо расширить штаты преподавателей за счёт ветеранов, стариков и грамотных специалистов. Ничего другого здесь не придумаешь, а за волхвами надо оставить только руководство учебными процессами и общий контроль.
Выводы: духовное воспитание варогов по-прежнему на волхвах. Поиск троп Трояна начнётся уже завтра. Алхимиков и корабельщиков необходимо выделить в отдельную структуру, гильдию или касту, чтобы они работали лучше, и поставить над ними грамотного специалиста, возможно выборного. О школах я уже сказал – надо расширяться.
– Эхма! – Вздыхая, я захлопнул дневник, вытер испачканные чернилами ладони и поднялся. Размял поясницу и, заложив руки за спину, подошел к окну.
На Рарог падал густой снег, но это не мешало городу жить своей привычной жизнью. Шагали по улице воины караульной сотни, которые шли менять своих товарищей. По улицам бегали детишки и двигались нагруженные припасами работяги, которые после трудного дня спешили к семейному очагу. Проехала повозка с дровами, а следом за ней в сторону порта вразвалочку прошли два варяга.
Всё спокойно, размеренно и обыденно. Хорошо. И чтобы так оно и осталось, мне необходимо принимать правильные решения, продолжать суетиться, копить денежку и увеличивать численность дружины. Ведь это пока у нас спокойно. Но придёт срок, враги вернутся, и, чтобы встретить их достойно, одной только ярости и воинского мастерства венедам может не хватить. Следовательно, нам нужны крепкие структуры, надёжные тылы, многочисленные друзья и более современное оружие.
Река Ингулец. Зима 6657 от С. М. З. Х.
Зима – трудное время года для степняка. Пронзительный холодный ветер несёт по открытому пространству колючую позёмку. Птицы улетают на юг. Звери уходят в леса и горные теснины. Жирные барсуки и суслики уже спят в своих глубоких норах. Реки покрываются толстой ледяной коркой, которая, бывает, трескается от лютого мороза. Вся степь становится белой, и, чтобы добраться до сухой пожелтевшей травы, скотине приходится разгребать сугробы. И хорошо, если год был удачный и удалось подготовиться к наступлению суровых месяцев, тогда степной житель может подкармливать лошадей и коров душистым сеном, а сам вместе со своей семьёй находиться в тёплой юрте, вспоминать о подвигах и рассказывать детям о деяниях славных предков.
Вот только для людей из древнего рода Капаган (Хищник) лето и осень выдались тяжёлыми. Пришельцы с востока, половцы, относились к ним, словно они люди второго сорта. И когда вождь Приднепровской орды Бачман-хан сцепился со своими приднепровскими соседями, капаганов кинули в бой первыми. Естественно, они понесли тяжёлые потери, а при разделе добычи их обделили. Обычное дело, но на этом неприятности не закончились. Осенью осевший на реке Ингулец род посетил мор. Умерло много скотины, и глава капаганов, мудрый Торэмен-бек, сидя в своей юрте, грустил. Потомственный воин, чьё тело носило немало отметин от вражеских сабель и стрел, знал, что ради выживания детей ему придётся зарезать часть лошадей и коров. А иначе до весны не дотянуть, и это его печалило, ибо он знал, что просить о помощи Бачмана бесполезно.
Впрочем, несмотря на все беды, которые свалились на его седую голову, Торэмен верил, что капаганы выживут, ведь бывало и хуже. А помимо того его вера была основана на предчувствиях, которые никогда не обманывали вождя. Близилось время перемен. Что-то должно было измениться для него самого и сородичей. Так говорило сердце. Поэтому старый вождь находился в родовом кочевье, хотя зимой частенько отъезжал со своим куренем подальше от соплеменников и советовался с шаманом Шибиром, кстати родным братом. А потом рассылал по степи молодых глазастых воинов и ждал, что вот-вот его кто-то навестит.
В ожиданиях прошёл месяц, за ним другой, и долгожданный гость появился. Это был знахарь рода Гэрэй уважаемый Аслан-бильге, с которым Торэмен некогда вместе воевал на Кавказе против горцев, когда Таматарха ещё была под русскими князьями. И, даже не видя Гэрэя, вождь капаганов понимал, что именно его он ждал всё это время. Поэтому Аслана встретили с почётом. Хотя в негласной иерархии степняков он считался менее значимой фигурой, чем Торэмен, клан которого был более знатным. Ведь в родне у него числились члены китайской императорской династии Тан. Впрочем, тем же самым половцам на это было начхать, а вслед за ними неуважение к старым тюркским кланам проявляли и другие племена, которые населяли Дикое поле и всю Великую Степь от Днепра до Уйгурии. Но посланец Гэрэев человеком был понимающим, и проявленное к нему уважение, когда стремя его коня держал старший сын вождя, конечно же оценил. А когда он проходил между отгоняющими злых духов кострами перед жилищем главы рода, то шаман Шибир двигался не впереди него, а рядом, и это тоже значило немало.
Два старика встретились в просторной юрте Торэмена, оба были одеты согласно древней традиции – в длиннополые тёмно-зелёные халаты с высоким стоячим воротником, перепоясанные цветными кушаками. Вождь и знахарь обменялись вежливыми поклонами и, кряхтя, сели напротив друг друга так, чтобы между ними был пылающий по центру огонь. После этого появилась одна из внучек вождя, ясноглазая красавица Айсылу, которая преподнесла гостю и дедушке сделанный из замороженного молока кумыс. Для жителя бескрайних степных просторов это любимый напиток, а поскольку зимой молоко кобылиц редкость, то оно ценилось высоко и подавалось только дорогим гостям, вождям и больным сородичам. Очередной знак внимания, и он был настолько дорог Аслану, что на его глаза едва не навернулись слёзы. Торэмен это заметил и довольно прищурился. Пока всё складывалось хорошо, предчувствия не обманули его, и он не зря ждал изменений. Теперь оставалось выяснить, с чем приехал знахарь Гэрэев. Но сразу переходить к делу у кочевников, особенно стариков, считалось неприличным. Поэтому, отдав должное кумысу, уважаемые в своих родах люди стали разговаривать о семье, здоровье и многом другом, и продолжалось это довольно долго. Благо никто никуда не торопился.
