Наш план бы сработал, но мой путь наглым образом перерезали сараи.
- Понастроили тут, - выпалил я в сердцах и понесся искать выход из ловушки.
Если бы не периодические доносившиеся до меня крики Мамонтова, я бы в этой кромешной тьме точно заблудился. Как назло, накануне растаял снег, и теперь даже снизу не подсвечивало. А фонари в этой жопе мира только в начале двадцать первого века появятся.
- Ты хоть разглядел как он выглядит? – тяжело дыша, спросил я у Мамонтова, когда после получасовой беготни мы нашли друг друга.
- Лица не видел. Щуплый такой. Рост не выше ста шестидесяти. Одет в шапку, вроде бы, спортивный петушок и темную куртку, - сообщил он мне то, что я и сам видел.
- Подросток, возможно, - предположил я. – Надо было кричать, что мы из милиции. Он, наверно, подумал черте что, вот и удирал, как от смерти.
- Ага, так сразу бы остановился, - возразил мне с усмешкой Семен.
- Милицию здесь пока не бояться, так что вполне мог, – я замолк, поняв, что сморозил лишнего, но переживающий неудачу Мамонтов, кажется, этого не заметил. - Поехали уже по домам, - все же поспешил переключить его мысли.
Шли мы больше наугад, чем по памяти. Поплутать-то, пока гнались за потенциальным поджигателем, пришлось знатно. Так что возвращение к машине затянулось.
- Ну, наконец, - проворчал Мамонтов, увидев искомое.
Перешагнув наполовину зарытые в землю автомобильные покрышки, мы вышли на дорогу и увидели непонятные световые сполохи в салоне автомобиля.
- Что за хрень? – начал ускоряться мой напарник. – Черт! Машину подожгли!
- Там же допросы! – сам не понял, как перегнал Мамонтова и тут раздался взрыв.
Я словно на стену напоролся. Лицо обдало жаром, и я полетел назад.
- Лежи! – оказалось, это Семен рванул меня на себя, отчего мы оба завалились на стылую землю. Я еще затылком нехило приложился.
- Да, отпусти ты! – я попытался одновременно оттолкнуть Мамонтова, справиться с головокружением и подняться. – Мои допросы!
Когда все же смог встать на ноги, улица уже наполнялась людьми.
- Быстрее! Огонь сейчас на дом перекинется! - истошно кричали одни.
- Пожарных вызывайте! – вторили им другие голоса.
Возле колонки выстроилась очередь с ведрами.
- Сема, иди в Отдел звони, - поняв, что протоколы допросов уже не спасти, я нашел для себя другую цель, – а я поджигателя поищу. Он должен быть где-то здесь, наблюдать за пожаром.
- Ага, прям. Да он уже давно слинял. Надо местность прочесывать, может и зацепим, - с этими словами Мамонтов подбежал к одному из местных. - У кого здесь телефон есть?!
- У Ванюковых, вон тот дом, вторая квартира, - услышал я краем уха, разглядывая участвующих в тушении пожара людей.
Спасибо преподам, я кое-что знал о поджигателях. Например, то, что они часто помогают бороться с устроенными ими же пожарами. Это позволяет им, по жизни неудачникам и трусам, ощущать себя смелыми и важными. Вот я и надеялся обнаружить его среди добровольных помощников. Но никого в шапке-петушке не было. Зато на улице крутились пара субтильных мужиков и несколько подростков мужского пола.
Я осмотрелся на сколько освещал местность полыхающий автомобиль. Особенное внимание уделил сараям и окнам близлежащих домов, откуда мог наблюдать за пожаром пироман. Ведь именно для любования огнем эти психи совершают поджоги.
Версия о пиромане как-то сама-собой вылезла на передний план. Осталось ее отработать. Для сравнивания состава горючего вещества на обоих пожарах понадобится несколько дней, а мне хотелось бы ускорить результат. Слишком этот псих меня разозлил, уничтожив мои документы и машину. Протоколы допросов придется восстанавливать, а за тачку держать ответ перед Шафировым, и все это не вызывало у меня энтузиазма.
А вот и тот, кто мне поможет.
- Товарищ, старший лейтенант, - окрикнул я спешащего на происшествие участкового, и сам пошел в его сторону. – Следователь Чапыра. Альберт, - добавил я, после того как участковый, который был меня лет на десять старше, глянул на мое удостоверение.
- Бровкин Иван Петрович, - в свою очередь представился он.
- На вашем участке в последнее время много пожаров было? – сразу приступил я к делу.
- Сараи только горели. Но это дело вполне обычное. Владельцы сами виноваты, - заверил меня участковый. – То окурок бросят, то проблемы с проводкой, а не редко в сараях держат то, что там вообще нельзя хранить.
- То есть экспертизы по этим пожарам не проводились?
- Да зачем? Сами же успевали тушить, а на дома огонь не перекидывался, да и без жертв обходилось.
- Сами, говорите, тушили. Значит раньше он обходился без горючего, - предположил я, наблюдая за все еще полыхающей машиной. - Вы ведь знаете весь местный контингент? – задал я следующий вопрос. - Мы ищем парня или мужчину субтильного телосложения, роста примерно сто шестьдесят сантиметров. У него тяга разводить костры, причем в любых местах, хоть в сарае, хоть в квартире. Возможно, он уже попадался на попытках поджога. Скорей всего, он изгой или малообщителен, и воспитывался в неполной семье. Также может быть склонен к агрессии и мелким кражам.
- Так сразу и не ответишь, - задумался Бровкин, пораженный вопросом.
А я всего лишь перечислил самые частые признаки пироманов. Неужели местные даже этих психов пока не изучили?
– Шпана на моем участке, конечно, есть, - собрался с мыслями участковый, - дерутся, крадут по мелочи, но пожары они не устраивают. Есть и жертва – парень, которого они травят, но он тоже не был замечен в поджигательстве. А ты уверен, что тот, кого вы ищете из местных?
- Скорее всего. Он хорошо знает эти дворы, поэтому мы его и упустили.
- Думаешь, нашу тачку взорвал тот же кто поджог дом? – встрял Мамонтов. Он уже вернулся и с интересом слушал разговор.
- Вполне возможно. Он ведь с бутылкой был, значит, можно предположить, что в ней горючее вещество и он шел на дело. А мы ему помешали. Вот он и разозлился. А теперь наблюдает за нами и упивается своей местью.
Бровкин с Мамонтовым, судя по скепсису на их лицах, мне не поверили. А я не стал ничего доказывать. Как раз подъехала пожарная машина, а за ней две патрульные, и я пошел встречать экипажи последних. Теперь было кого озадачить поисками пиромана.
- Нас девять человек, - посчитал я себя, Мамантова, участкового и шестерых патрульных. – Двое объезжают прилегающие улицы на машинах, а мы всемером все здесь прочесываем.
На всех два фонарика, два пистолета и один свисток. Команда мечты.
Но психологическая атака дала результат. Нервы, наблюдающего за нами, поджигателя не выдержали, и он сам себя выдал. Метнулся из темноты, напуганный нашими маневрами. И оказался на капоте одного из желто-синих москвичей.
Автомобиль резко затормозил, парень в темной куртке и шапке-петушке слетел на асфальт, попытался вскочить, но, вскрикнув от боли, вновь рухнул.
Мамонтов прыгнул сверху, а следом подбежал один из патрульных и застегнул на беглеце наручники.
- Где бутылка? – сел я перед ним на корточки.
Мамонтов простимулировал молчуна легким пинком по поврежденной ноге.
- Я покажу! – послушно заверещал тот.
- Да это же Варюха, - до нас дошел запыхающийся участковый. - Фамилия такая, - пояснил он, заметив, что все в недоумении пялимся на хоть и редкие, но усы поджигателя. – Слушай, а ведь он как ты и сказал, друзей не имеет, подворовывает по мелочи у соседей, живет с матерью, отец от них давно ушел.
- А сколько ему лет? – перебил я Бровкина, а то на вид парень выглядел слишком тщедушным. И если окажется несовершеннолетним, то дело придется прокурорским передавать.
- Восемнадцать в апреле исполнилось, - подал голос Варюха.
- Отлично! В машину его и поехали бутылку искать, а потом в Отдел, - повеселел я.
Бутылку-то мы нашли, а вот дальше дело застопорилось. Пока я пояснял дежурившему сегодня Сорокину обстоятельства дела подъехала служебная волга. Из нее, чуть не оторвав дверь, выскочил начальник милиции.
