а это значит, что придётся передвигаться в разных условиях, в том числе под водой. Меч или молот могут застрять или не вписаться в изгиб породы, а вот удобные складные кастеты — на раз-два.
Потерять оружие на полпути — незавидная участь. Поэтому Ник изначально привыкал к кастетам. Зачем тренироваться с другим оружием, если для конечной цели это не важно?
Как только его товарищ получил свои «перчатки» дело пошло спорно. При очередном ударе чудовища он воткнул лезвия в лапу и повис на ней. Саймон тоже оголил знаменитый меч и ринулся кромсать рогатого зверя справа.
Все были заняты своим делом. Ганс быстро соображал, чем может быть полезен. Разумеется он залечит раны ребят, но хотелось тоже внести свою лепту. Столь выдающихся физических показателей у него не было — лишь мастерство фехтовальщика, поэтому в ближнем бою от него толку мало.
Он свистнул, подзывая Принца, и на ходу запрыгнул в седло, взяв управление питомцем.
«А вот так можно и пободаться», — ухмыльнулся он и дал команду описать кругаля слева, как раз где возился сейчас Ник.
Ганс рассмотрел сбоку это чудище и заметил длинный пластинчатый хвост — ещё одно грозное оружие. Вот гад специально не светит им для подлой атаки.
Неожиданно он почувствовал, как магический фон изменился. Пространство разрезалось будто ножом. Принц на инстинктах ушёл в сторону. Ганс доверился варану и не зря. Территорию на сто метров вокруг со всех сторон прорезали сверхтонкие нити, искривляющие пространство.
Аристо видел теперь всю картинку как художественный коллаж, слепленный из разнородных кусков.
«Ребята!» — подумал он тут же, стоя у границы атаки монстра.
Когда эта убийственная магия развеялась, Ганс увидел, что Саймон смог компактно уместиться в одном из нарезанных «квадратиков» безопасной зоны и по выходу бросил свою легендарную остроконечную шляпу описывать полукруг в сторону головы демона.
Рог у неё пульсировал чёрно-синим сгустком и постепенно потухал. Зверина была массивная, но неповоротливая. Ну а Ник… Этот живучий сукин сын, мало того, что наплевал на всю магию, так ещё и умудрился вскарабкаться по лапе дальше, вытащив по пути свой меч, и намеревался добраться до головы.
Ганс пришпорил варана и снова рванул в сторону хвоста — его надо обезвредить или нанести максимальный урон с помощью емировых самородков.
Сенсей тоже не зевал и, подпрыгнув на четыре метра, воткнул клинок в кисть твари по самую рукоять. Повиснув на мече, он загнал каменное магическое копьё в звериную шкуру. Прямо себе под ноги. Не сказать чтоб это навредило рогатому монстру, но план рассчитывался на другой эффект.
Тренер получил точку опоры и смог встать на выпирающую «ступеньку». Далее он вколол следующее, но пониже и сделал первый шаг, нарушая все мыслимые и немыслимые нормы физики в том плане, что его кисть тянула клинок сквозь многометровый слой мяса.
Если учесть, что лезвие находилось слишком глубоко, то такое усилие для обычного человека нереально, а ещё простой меч уже давно бы сломался. Однако тут есть два существенных «Но»: клинком был прославленный артефакт, а Саймон не человек. Так что глубокий порез винтообразно разрастался вниз.
Монстр попытался было стряхнуть его, но переключаясь на Саймона, упускал из вида кровожадного Ника, который бешено карабкался лезвенными кастетами наверх, вырывая целые куски мяса.
Неожиданно тварь догадалась, что Саймона достаточно размазать по стене, и рванула к ближайшей, сотрясая землю и разбрасывая комья грязи.
«Чем же ты питалась всё это время?» — успел подумать Ганс, не понимавший, как она выживала с такими размерами.
Туловище противника смахивало на помесь рептилии и четвероногого млекопитающего. Хитин вперемежку с кожей и волосяным покровом торчал кусками, иногда участки тела оголялись как на руках, но в большинстве случаев существо было защищено пластинчатым «доспехом» по всей длине тела.
Возникало ощущение, что внутри этого «панциря» живёт беззащитный склизкий хозяин. Главная задача — понять, где же слабое место зверя? Ребята могут сколь угодно плясать вокруг гиганта и даже жестоко кромсать, но если не вывести из строя центр… Все просто выдохнутся.
Души Ника не бесконечны. Тем более, прошлую атаку он принял на себя. По его словам, чем сильнее заклинание, тем больше расход антимагического барьера. Так что Жнец сейчас далеко не в завидном положении.
С Саймоном там всё понятно — этот ненормальный мог рубиться до потери пульса, и сдохнет, лишь утащив противника за собой. Полукровка медленно, но верно срезал пласты плоти, продвигаясь и дальше по каменным ступенькам, даже в условиях жутчайшей тряски.
Это дало шанс Гансу шарахнуть по хвосту очередью из огненных стрел. Запахло жжёной плотью. Как если волосы подпалить. Принц вдруг подпрыгнул, заставив седока пригнуться. Аристо чуть не прикусил язык от такого резкого манёвра, но он был оправдан — проклятый хвост плетью пронёсся под телом варана.
Ящер приземлился и проворными движениями устремился вперёд. Ганс высунулся и снова включил режим огня, не стесняясь тратить один емиров камень за другим — сейчас не до экономии. Выжить бы. Хвост метнулся в обратном направлении, но тут произошло то, что аристо часто бесило в походах с Ником.
Жнец увидел как лапа, на которой висел Саймон, летит в стену и выпустил ауру страха. Тварь остановилась на полпути и споткнулась, прижимаясь к земле. Все её конечности застыли на месте. У Ганса каждый раз волосы на голове шевелились от использования этого жуткого навыка. Всё тело цепенело.
Полностью привыкнуть, увы, нереально — даже Саймон не смог. Мозг «отключался» на несколько секунд. Для успешного боя — более чем достаточно и просто так разбрасываться аурой не стоило. Корень проблемы крылся в её действии на всех участников драки: как на врагов, так и на союзников. Разница лишь в доли секунды.
Когда всё прошло, Ганс распрямился и хотел продолжить обстрел хвоста, но заметил странную вещь — в том месте, куда он попал в прошлый раз, не было крови, а зияла дыра, в которой копошились то ли черви, то ли другая мерзость.
Принц подъехал поближе, и тут глаза аристо расширились.
— ЭТО АМЁБЫ, НИК!
В следующую секунду хвост взмыл вверх и «обстрелял» ненавистными мозгоправами всю округу. Десятками, нет — сотнями они разлетались по пещере, цепляясь за потолок и стены.
Последнее, что увидел Ганс — это падающее с большой высоты тело сенсея, а затем и сам соскользнул с седла, больно ударившись головой о землю.
Тряпичной куклой аристократ пролетел по полу пещеры и безжизненно остановился, застыв в неудобной позе.
