Господин Николь Пенберти оказался невзрачным мужчиной сорока пяти лет, с редкой шевелюрой, к тому же начавшей активно выпадать, и с залысиной на лбу. Зато ростом его боги не обидели. Он был на целую голову выше меня, но создавалось впечатление, что Пенберти стесняется выделяться таким образом, отчего постоянно ссутулился и опускал узкие плечи. В общем, не впечатлил меня управляющий с первого раза. Главное, чтобы не вмешивался в процесс проводки каравана и не высовывался наружу, если случится нападение речных пиратов. Отличная ростовая мишень. Хороший стрелок с удовольствием отстреляется по ней из мушкета.
— К сожалению, появились обстоятельства, требующие моего присутствия в Скайдре, — деловито пояснил Максэнли замену самого себя на управляющего. — Николь уже занимался проводками караванов, опыта ему не занимать. Его самое лучшее качество — он никогда не лезет в дела, о которых не имеет представления.
Пенберти слабо улыбнулся шутке хозяина и оглянулся по сторонам, отмечая необычную суету на палубе. Его слегка шокировало, что наемники все как один ходят в одинаковой одежде, что было редкостью для подобных команд, и помимо этого сейчас увлеченно занимались чем-то странным, что в корне меняло представление о людях, желающих только заработать легких денег, особо не напрягаясь. Эти же, разбившись на пары, размахивали ножами, нападали друг на друга, отбивались и наносили нешуточные удары, которые запросто могли свалить неподготовленного человека с ног.
— Господин Максэнли, я думаю, пора поднимать паруса, — сказал Хубальд, поглядывая за борт. — Начинается прилив, не хотелось бы его проморгать, иначе придется идти до Норри на гравитонах.
— Да-да, конечно, — заторопился купец, и пожелав нам удачного пути, в сопровождении двух молчаливых телохранителей сошёл на берег. Не дожидаясь отплытия кораблей, поспешно сел в карету и уехал, поднимая шлейф пыли.
— Убрать сходни! Отдать швартовы! — загремел голос шкипера.
Засвистели дудки боцманов, началась звонкая перекличка, дублирование команд. Вздрогнула палуба «Эпинели», противно заныли зубы. Необходимая процедура выхода судна на фарватер, ничего не попишешь. Было видно, как тёмные воды Роканы неожиданно остановились и потекли вспять. Начался прилив, и наш караван согласно установленного графика, должен был в течение получаса покинуть Скайдру. Поэтому так торопился Хубальд.
— Пойду, пожалуй, к нашим оболтусам, — сказал дон Ансело. — Тью, а ты чего рот раззявил, ворон считаешь? Быстро скинул курточку и приступил к занятиям! У командора нет любимчиков! А если есть, то они ничем не уступают бравым штурмовикам!
Тью взглянул на меня с надеждой, и я кивнул, разрешая ему присоединиться к парням. Пусть руку набивает. Если до уровня новичков дотянется, то уже успех.
Я проводил их взглядом и дружелюбно произнес:
— Не угодно ли, господин Пенберти, пропустить по чарке рома? У меня для таких случаев есть хороший южный ром. Или не пьете с наёмниками?
— О вас я наслышан, господин Сирота, — голос управляющего был не чета его внешности — красивый баритон. С таким голосом очень удобно вести переговоры с деловыми партнерами, располагает к себе. — Не считаю зазорным пропустить пару стаканчиков со знаменитым командором.
— Даже так? — я подхватил Пенберти под локоть и поспешил уволочь его к себе в каюту, чтобы не мешаться под ногами экипажа, выводящего судно на фарватер. А то шкипер уже недовольные взгляды кидал в нашу сторону. — Не расскажете, кто так в красках расписывает мои заслуги, не такие и большие, кстати.
Пенберти сел за стол и с любопытством оглядел помещение, словно пытался составить мнение о человеке, живущем здесь. Его взгляд сразу наткнулся на перевязь со шпагой, висевшей на крючке у стены. Управляющий распрямил плечи и сразу стал серьёзным.
— Вы дворянин? — осторожно спросил он.
— Недавно получил патент, — небрежно ответил ему, разливая из квадратной бутылки зелёного стекла пахучий напиток густого янтарного цвета по оловянным чаркам. — Не стоит так реагировать. Разве вы мало с дворянами общаетесь?
— Да… просто неожиданно, — взяв стаканчик, он повертел его пальцами. — Я слышал, что вы обычный купец, потерявший всё состояние, попав в плен к пиратам. Представляю, какую силу воли и храбрость нужно иметь, чтобы совершить побег на чужом корабле, а после этого не опустить руки от отчаяния и суметь организовать кондотту!
— Согласен, не каждый человек способен на подобные подвиги, — я улыбнулся и приподнял чарку. — Более того, таких людей очень мало по статистике. Пейте, Николь. Ром отличный, не чета аксумской отраве. Не понимаю, из чего они его гонят: из навоза, что ли?
— Специфический вкус аксумского рома обусловлен водой, — неожиданно проявил свои знания Пенберти и сделал большой глоток. — Ведь Аксум очень беден реками, приходится рыть глубокие колодцы, чтобы обеспечить деревни и города питьём. Но проблема в том, что подземные источники во многих местах насыщены разными минеральными примесями, некоторые из которых весьма специфичны. Отсюда и гадкий привкус, забиваемый крепостью напитка.
— Надо же, не знал об этом, — по-настоящему удивился я.
— Вы же купец, такие тонкости должны быть известны, — улыбнулся управляющий и осушил чарку. — Отличный ром, не подделка.
— Знаете, Николь, я купец довольно специфический. Торговал тканями, табаком, шерстью, посудой… в общем, всем, кроме крепких напитков. Некая предвзятость существовала, признаюсь.
— Я не обвиняю вас, сеньор…
— Не надо. Здесь на корабле я для вас Игнат. На людях, конечно, соблюдайте этикет, чтобы не уронить авторитет командора, — я усмехнулся и тоже осушил чарку, чтобы немедленно наполнить её новой порцией. Не забыл и собеседника. — Так что насчет моей персоны, неожиданно ставшей знаменитой? Хочу признаться, я планировал добиться известности, и не скрываю своих желаний. Но чтобы так быстро…
— На бирже, где мне приходится бывать довольно часто, ходят байки о вашем рейде в Шелкопады. Подозреваю, без господина Боссинэ не обошлось. Умело запущенная история, да еще раскрашенная нужными цветами, дает нужный эффект.
Николь Пенберти начинал мне нравиться. Несуетный мужик, речь грамотная, связная. Нет подобострастия в глазах. Ну а то, что лицом не совсем вышел — так здесь мало красавцев. Жизнь тяжёлая, не на балах и пирах проходит, в сравнении с аристократами.
— А в чем преувеличение? — с интересом спросил я.
— Говорят, вам благоволит сам Кракен, — понизил голос Пенберти. — Иначе никак не объяснить, как вам удалось ловко проскочить Валунный Двор, не заплатив пошлину, а потом безжалостно разгромить пиратов, превосходящих вас по численности чуть ли не в три раза. Говорят ещё, их было больше двух сотен, а ушло всего десятка четыре.
— Ну… если и преувеличили, то ненамного, — я усмехнулся, не став разочаровывать управляющего. — Отряд был большой и серьёзно настроенный на грабёж, но мои ребята проявили храбрость, стойкость и дисциплину.
— Поэтому господин Максэнли согласился с вашим требованием, — теперь улыбнулся Пенберти. — Обычно он не меняет установленный тариф, а здесь выглядел таким спокойным. Вчера вечером приехал ко мне домой слегка пьяный и приказал собираться в поездку. Я думал, он сам поплывет в Осхор, и не ожидал, что вдруг резко поменяет своё решение.
— Не кажется ли вам это странным, Николь?
— Нисколько, — пожал плечами управляющий, смакуя ром. — Он частенько так делает. Вроде бы собирается самолично следить за караваном, а потом назначает меня или Тревика. По секрету скажу, не любит наш хозяин далёкие рейды. На моей памяти всего лишь дважды сходил, а потом дальше Невермута или Натандема нос не совал.
— Сколько лет вы у него служите?
— Пятнадцать.
— Срок солидный. Значит, доверяет вам.
Он снова пожал плечами, как бы говоря, что так и должно быть, если относиться к делу честно и серьёзно.
— Семья есть?
— Жена, трое детишек. Две дочки и сын, — эмоции промелькнули на лице Пенберти.
