— Хорошо. Я тогда пошёл. Мне ещё надо это дело спрятать, — проговорил брат, тряхнув стволами.
— Ты только завтра телефонируй мне в академию. У меня есть к тебе разговор.
Лёшка кивнул и медленно двинулся вдоль домов. А мы с Саньком пошли в другую сторону.
Благо, в этот поздний вечер удача не оставила нас. Мы без происшествий попали в общагу, где отмылись, наелись и завалились спать.
Наутро я быстренько смотался в банк и обменял триста три серебряные монеты на семьсот пятьдесят рублей. А затем пошёл на занятия. Сегодня у меня была практика — начертание рун и углублённое знакомство с ними. И сегодня же я впервые увижу свою группу.
Я уже знал, что некромантов на первом курсе учится совсем мало. Примерно столько же, сколько и менталистов. А вот тех же магов огня — вагон и маленькая тележка. Но всё же я испытал искреннее огорчение, когда в аудитории для практики увидел ту самую девку, которая обскакала меня в кабинете декана во время поступления. Как там её? Лидия Столетова, кажется. Она тоже узнала меня. И её тонкие губы тронула улыбка превосходства. Вот ведь сучка.
Помимо неё в группе оказалось ещё пятнадцать человек: десять парней и пять девушек. Всего же нас было семнадцать студентов.
Преподавателем же оказался сутулый седовласый мужчина с загнутым носом, узким бледным лицом и пронзительным взглядом карих глаз. Он напомнил мне ворона. А звали его Григорий Григорьевич.
В начале занятия преподаватель поправил чёрную мантию и рассадил нас за узкие парты, рассчитанные на одного студента. Мне повезло оказаться довольно далеко от Лидии.
После этого преподаватель сухим, каркающим голосом принялся знакомиться с нами. Он называл имя и фамилию, а студент должен был встать. Так очередь дошла до меня.
— Иван Корбутов.
Я энергично вскочил со стула и слегка поклонился — подобным образом делали все остальные парни. Девушки же исполняли реверансы.
Григорий Григорьевич наградил меня изучающим взглядом и с усмешкой произнёс:
— Значит, вот как выглядит один из двух сильнейших некромантов на курсе. Второй — Павел Белозеров. Он в другой группе. Что ж, посмотрим, какие вы покажете результаты. Можете, присаживаться, Иван.
Я вернул свою задницу на стул и с холодком в душе ощутил, как на меня давят завистливые взгляды. А препод знай себе усмехается. Он одной своей фразой настроил против меня почти всю группу.
Да ещё этот Белозеров. Надеюсь, ему хватит ума не конфликтовать со мной. А то начнёт доказывать всем и каждому, что он первый некромант на деревне. И мне точно придётся столкнуться с ним. А у него ведь полно инструментов для интриг. Ладно, что-то я себя накручиваю. Ещё ничего не произошло.
Но, как оказалось, меня в этот день всё же ждало столкновение…
В середине занятия я подошёл к столу за реактивами для написания рун, взял склянку с жидкостью и резко повернулся, чтобы возвратиться на своё место. Да не тут-то было. Я случайно задел плечом Столетову, которая оказалась прямо за мной. Она отшатнулась и выронила из рук пузырёк. Тот упал на пол, и во все стороны полетели осколки стекла и брызги.
— Вы нарочно это сделали! — тотчас заорал эта истеричка.
— Случайно. Вы слишком близко подошли ко мне, — спокойно ответил я, краем глаза заметив реакцию своих одногруппников. Все они с интересом уставились на нас, даже Ворон, как я про себя обозвал Григория Григорьевича.
— Наглая ложь! — продолжала вопить Лидия. И её костлявое, бледное лицо пошло красными пятнами. — Я видела, что вы специально толкнули меня. Просто признайтесь, что вы злы на меня и хотели этим мелочным поступком отомстить! Но я ни в чём не виновата! Декан сам решил, что я стану более достойным некромантом, нежели вы!
— Ого! — опешил я, выпучив глаза.
Вот это она круто переврала слова декана и тактично умолчала о том, что козыряла своим дедом! Меня аж всего перекорежило от праведного гнева.
А студенты меж тем жадно ловили её реплики и запоминали их. Скоро по всем углам академии разлетится слух о том, что декан увидел в Лидии Столетовой больший потенциал, чем в одном из сильнейших некромантов курса. Ловко, она, ловко.
А эта коварная особа всё не успокаивалась.
— Такое поведение порочит дворянина… настоящего дворянина! Где ваше достоинство, сударь?!
— Если вы не прекратите оскорблять меня, то моё достоинство окажется перед вашим распахнутым ртом! — выпалил я и скабрезно усмехнулся.
Девушка не поняла смысла, но уловила посыл и раззявила ротик. И я мигом добил её, дрожа от ярости:
— Вот, уже начинается! У вас профессиональная привычка широко рот открывать?
— Хам! Я буду жаловаться ректору! — завопила девица. Её глаза метали молнии, а небольшая грудь бурно вздымалась, грозя выскочить из корсажа.
После упоминания в перебранке ректора оживился Ворон. Он вскочил со своего столу и грозно выпалил:
— Так, оба, немедленно закрыли рты и к декану. За мной! Устроили тут балаган.
— Но он… — заикнулась Столетова.
— Молчать! — рявкнул на неё Григорий Григорьевич и буквально вылетел из кабинета.
Мы виновато опустили головы и двинулись за ним. А тот быстро шёл по пустому коридору и полы его мантии яростно трепетали. И он чуть не вырвал дверь кабинета декана, когда распахнул ту.
— Вот, Дмитрий Александрович, разбирайтесь с этими молодыми людьми! — гневно бросил Ворон, вскинувшему голову некроманту. — А у меня в аудитории остались нормальные студенты. А вы… — тут он глянул на нас, — не смейте лгать декану! Говорите правду о том, что натворили!
И на этой высокой ноте преподаватель гордо удалился. А мы робко вошли в кабинет и уселись на стулья. Каждый из нас старался не смотреть на Дмитрия Александровича.
А тот нахмурил густые брови и гулко проронил:
— Ну-с, кто начнёт?
— Это всё он! Он! — быстро затараторила Столетова, словно хотела опередить меня. Она за полминуты дословно выложила наш яростный диалог в аудитории и жарко подытожила: — Теперь вы меня понимаете, многоуважаемый Дмитрий Александрович?! Он завидует мне и пытается испортить мою учёбу! Вы должны вынести ему предупреждение! А если что-то подобное повторится, то отчислить без права на восстановление.
— Лидия, не увлекайтесь. Я здесь декан и я буду решать, что мне делать! — громыхнул мужчина, пульнув в покрасневшую девушку недовольный взор. Та ойкнула и поспешно опустила глазки.
— Непозволительная наглость, — прошептал я себе под нос так, чтобы услышали все, кто был в помещение.
— А вы, — обратился ко мне некромант, — тоже хороши. Что вы наговорили юной девушке? Даже я таких слов не знаю, а уж мне приходилось многое слышать на своём веку. Что вы имели в виду, когда сказали Лидии «у вас профессиональная привычка рот раскрывать»?
— Пение. Мне показалось, что сударя занимается пением. Она мне так и видится на сцене. А битком набитый зал восторженно рукоплещет ей, рукоплещет, — сладко проговорил я и улыбнулся.
— Вот видите, Лидия. Вы просто не так поняли. Этот конфликт явно несколько раздут, — облегчённо произнёс Дмитрий Александрович и как бы невзначай пробормотал: — А ежели он продолжится, то я, как декан, буду выглядеть глупо. Только-только начался учебный год, а у меня на факультете уже такие страсти. Я обычно подобные проблемы решаю радикально — отчисляю обоих студентов, невзирая на все заслуги их родов.
Лидия испуганно дёрнулась и пролепетала:
— Да, вы правы, господин декан. Мы с Иваном немного не поняли друг друга. Просто у меня сегодня день не задался с самого утра.
— И у меня. Я прям перед входом в академию в лужу наступил. А до этого — голубь, будь он неладен. Еле-еле оттёр его «подарок», — выдал я, мимоходом подумав, что декан явно выгораживает меня. Почему? Он такой добрый? Или здесь что-то иное? Неужели и он ведёт какую-то игру?
Между тем Дмитрий Александрович неожиданно покашлял в кулак, пряча предательскую улыбку, а затем официальным тоном произнёс:
— Раз всё выяснилось, то не смею вас больше задерживать. Всего вам доброго и удачи в учёбе.
