Потом меня провели через двор, где стояли несколько служебных машин. Затем, ввели в помещение, которое напоминало… Нет, ничего не напоминало. Обычная типовая контора из древних двадцатых годов.
Все какое-то мрачное, потертое и унылое. Лестница деревянная, скрипучая. Поднимался по ней, думал, тупо завалится. Дальше был просторный, но темный как задница, коридор, где меня усадили на лавку и заставили ждать. Разумеется, под охраной, в наручниках.
По ощущениям прошло часа три. Хотя, я прекрасно знал, что поменьше. Алкоголь окончательно выветрился, меня разрывало адское напряжение. И каждая секунда в башке отдавалась ударом гигантского молота.
Наконец, двое встали, и как по команде, толкнули меня к двери. Честно сказать, сидеть надоело. Я обрадовался смене обстановки, потому бодро зашел в кабинет, где сидел длинный худой мужчина с бледным лицом и маленькими усиками.
Он пристально рассматривал большой лист бумаги, держа в руках карандаш. Для этого мира такие письменные принадлежности — редкость. Значит, мент был местным начальником. Это круто! Я слишком крупная рыба для мелких сошек.
— О, тот самый Лесовский! Господи, мы уже с ума посходили! — крикнул усач, увидев меня, и отбросил в сторону лист.
При этом он подвинул монитор компьютера, чтобы лучше меня разглядеть, и даже изменился в лице.
— Господин Тимофей, все как вы приказали, — коротко сказал один из конвойных.
— Ага, ага, молодцы. Так, а почему он в наручниках? Немедленно освободите, он же ребенок! — гневно воскликнул Тимоха, подняв палец вверх, будто вещал с трибуны на чертовом митинге.
— Есть, господин.
— Да, сейчас… — замявшись, ответили остолопы.
Вскоре один из них с трудом расстегнул наручники на запястьях. Я специально дёрнул руками, чтоб осложнить это дело. Надо ж как-то отомстить упырям.
— Так, все идите. Ничего вам доверить нельзя! — фыркнул Тимофей, когда мои руки оказались свободны.
Двое тут же ушли. А я потряс кистями, желая придушить хитрого усача прямо тут. Но это не лучший выход. Ситуация сейчас не из легких. Так что проще сыграть по их правилам, добившись хоть малейшего результата.
— Прости их за грубость, Лесовский. Они к нам недавно устроились. Не понимают, что отношения с детьми надо строить на взаимном доверии. Садись, давай просто поговорим. Ты это, конфету не хочешь? — протараторил Тимоха.
Казалось, он разводит девку на смачный минет. Фу, как же тупо. Я знал, что такое игра в «доброго полицейского», потому лишь поморщился и плюхнулся в гостевое кресло, положив ногу на ногу.
— Молодец! — одобрительно кивнул мне начальник. — Чувствуй себя как дома. И давай, скорее рассказывай.
После этого он подмигнул. Фу, зашквар хренов! Неужели голубая у него не только форма. Ладно, сейчас не до шуток.
Несмотря на то, что это бессмысленно, поведал в двух словах ситуацию. При этом сделал упор, на том, что ему могут открутить голову, и вставить в задницу усами вперёд.
Возможно, я был не слишком серьёзен, а может Тимоха имел синдром «бессмертного», кто же знает. Но он только лишь усмехнулся моей болтовне.
— Очень занимательная история, Марк. Тебя же так ведь зовут? Молодец какой, как придумал! Я в твои годы хотел стать чернокнижником. Воскрешать мертвых, вызывать демонов! Представляешь? Бывает… Это все точно бывает. Так что я на тебя не сержусь, — мягко (даже сопливо) сказал босс, когда я закончил.
— То есть вы думаете, что Братство силы на такое не способно? Да они бандюганы, глаза разуйте! — не выдержав, вспылил я. На что Тимофей лишь весело улыбнулся.
— Какой ты суровый, Лесовский. Любишь, наверное, справедливость, как и я в твои годы. Но мы должны понимать, что такие заявления нельзя делать без веских улик, доказательств…
— Твою мать, — хлопнул себя по лбу, решив тупо молчать.
Лучше сдохнуть от рук Братства силы, чем слушать детский лепет этого бледного таракана. Только это не так-то просто. На окнах решетки, не выпрыгнешь, здание кишит ментами, магия заблокирована. Оставалось медленно сходить с ума, представляя, что я в аду.
— Есть сведения, что у тебя были проблемы в школе. Это так? Скажи, Марк? — поднял бровь Тимофей.
Тишина.
— Ага, все понятно, — мужик сделал пометку в своих бумагах. — Случайность, которая произошла на поединке, на кабе. Она тебя угнетает? Ты испытываешь беспокойство по этому поводу? — снова спросил он.
На этот раз я усмехнулся. Ага, беспокойство! Я-то нет. Подумаешь, взорвал черепушку ушлепку. А вот его батя с дружками…
— Так, все мне ясно. Какие у тебя отношения с мамой?
Это ему хоть зачем? Плевать. Игнор полный.
— Кстати да, насчёт мамы, сейчас ей позвоним! — задорно воскликнул Тимоха и стал набирать номер на своем окнете.
Откуда только узнал? Вот козел. Хотя, это для меня не проблема. Главное, чтоб местоположение семьи не пробили.
Действительно, все прошло без проблем. Тимофей стал втирать мамке, какой я гребанный беспризорник. Она ныла, что не может со мной совладать и просила ментов принять меры.
В конце концов, Тимофей спросил, где они проживают. После чего, связь резко оборвалась.
— Хах, — усмехнулся я. Все-таки Анна была не такой тупой курицей, какой могла показаться.
— Жаль, мы не знаем, где твоя мама. Она вроде уехала к родственникам, когда ты сбежал. Не хочешь подробнее рассказать? — спросил следователь (или кто он там).
Я показал своим видом, что не готов к душевным беседам. Тогда Тимофей хлопнул в ладоши и бодро сказал:
— Хорошо! Сейчас сюда войдет женщина, которая нам поможет!
— Что? Это ещё какая? — не выдержал я.
— Ну как же? Твоя любимая учительница. Мы хотим создать комфортную атмосферу, чтоб ты раскрылся. У нас тут не камера пыток.
Ага, зато мучений испанским стыдом предостаточно. Ладно, это не главное. Скорей всего, он говорит про Милену. Ещё недавно я б очень обрадовался. А теперь… Эта барышня хотела упечь меня в психбольницу. Вместе с дятлами в синем они что угодно замутят. Ну, уж нет! Надо срочно валить.
— Эй, давай-ка лучше не стоит, — произнес я, поднимаясь в кресле.
— Прости, это для твоего же блага. Просто расслабься, почувствуй себя как дома…
— Да нахрен мне такой дом? — процедил, выходя из себя.
Тут послышался скрип двери. Похоже, она вошла.
Глава 21
Я медленно обернулся назад и чуть не свалился со стула. Вместо жопастой красотки на пороге стояло бревно с тупым взглядом. Эмма, мать ее, Аркадьевна. Вот те раз! У них там, походу, коллективная шиза накатила. Что ж, тогда поиграем. Посмотрим, что грымза мне скажет.
Долго ждать не пришлось. Эмма расплылась в улыбке, заорала что-то невнятное и всплеснула руками, будто хотела меня обнять. Правда, делать это не стала.
— Ой, наконец-то нашелся наш мальчик! Спасибо вам огромное, Тимофей Сергеевич! Вы настоящие профессионалы, — воскликнула женщина.
— Что ж… это наша работа, — смущенно процедил усатый. — Вы, правда, хорошо общались с Лесовским во время учебного процесса?
— Хренавда, — выдохнул я.
— Да, конечно, разумеется, это так. Марк часто со мной разговаривал, много рассказывал о себе, — театрально пропела Эмма.
Захотелось вцепить ей в глотку. Но она того как раз добивалась. Скорей всего, хотела меня разозлить, чтоб выставить полным неадекватом.
— Она несет чушь, — фыркнул я, показывая всем видом, что не хочу слушать эту овцу.
Но та уходить не спешила. Она спокойно взяла стул, стоящий неподалёку, и села рядом со мной.
— Марк любил фантазировать. Он часто рассказывал о странных вещах, которые якобы видел. Помнишь, мы говорили? Не стесняйся, прошу. Дядя нам точно поможет, — слащавым голосом заговорила бабища.
— Какие вещи?! Ты что? Я тебя знать не знаю. Она носилась по школе и портила кровь всем подряд, — прошипел я, стараясь изо всех сил подбирать выражения.
— Хм, значит так, — нахмурился следователь. — А Марк, случайно, не говорил про бандитов? Про тех, кто за ним как бы… охотится? — Напряженно спросил он.
