замолк.
Амаорский прошёл ужасно. Я нервничала и забывала даже те крохи, что знала. Как обычно, в новой теме для меня осталось множество непонятных моментов, но спрашивать я постеснялась, представляя, насколько могут затянуться все необходимые мне пояснения. От одной мысли, что одногруппники опять будут смотреть на меня всё это время и злорадствовать про себя, внутри всё переворачивалось.
В конце занятия наставник Бельвеор попросил меня задержаться. Я послушно застыла у его стола, но феникс не обращал на меня внимания вплоть до того момента, пока кабинет не покинул последний ученик. Потом, не поднимая глаз от работ, которые он параллельно проверял, Бельвеор поинтересовался:
— Дарк, ты о чём думаешь? Или ты считаешь мои предметы не столь важными, чем остальные?
— Простите, но мне… не даются языки.
— Ты просто не хочешь приложить достаточно усилий. Попроси того же Дара позаниматься с тобой. Он один из лучших в вашей группе, да и общаетесь вы не скажу, что так уж плохо.
— Но… да… Я постараюсь, честно.
— Уж постарайся. У тебя осталось меньше луны.
— До чего? — изумилась я.
— До амаорского цикла. Это значит, что пол-луны в Академии все будут говорить только на этом языке. В столовой, с друзьями, на занятиях. Везде будет использован только этот язык. Преподавать также будут на амаорском. Так что сделай для себя правильные выводы. Если ты не подтянешься за оставшееся время, то сильно отстанешь сразу по всем предметам. К тому же за использование фениора будут вводиться различные наказания.
— Ну что ж, похоже, я пропишусь в нашей столовой.
— Наивный, — хмыкнул наставник. — Есть множество других мест, где тебя примут с распростёртыми объятиями. Магистрам Дэривану, Эларону, Бэтхару постоянно нужны помощники для подержания порядка. У того же Карела никогда не переводится работы. Я уже не говорю про Варана, Дива, Бариона, Банора и других. Поверь мне, если ты не хочешь быть загружен так, что даже на уроки не остаётся времени и сил, то настоятельно рекомендую приняться за свои скудные знания сейчас и не складывать себе погребальный костёр. Свободен.
— Спасибо.
Я медленно брела по коридорам, гадая, что же теперь делать. Обратиться к Дару? И это после того, как я вчера с ним поступила? Ну уж нет, обойдусь. Сидеть самой толку мало: я и половины правил не пойму, ведь написаны они на языке оригинала. Может…
«И не мечтай! — моментально отозвался голос, правильно истолковав моё направление мыслей. — Я в языках ничего не понимаю».
И что мне теперь делать? Неужели и вправду к Дару обращаться?
«Чего плетёшься нога за ногу?»
У меня форточка. Так что нечего на меня нападать.
«У тебя БЫЛА форточка, а сейчас тебя Хисорен ждёт».
Вот блин, точно, — спохватилась я и поспешила в зал для тренировок.
«Заодно можешь попросить его общаться с тобой только на амаорском. Это поможет тебе ориентироваться впоследствии в его командах на уроках».
Точно! Ты гений.
«Если по сравнению с тобой, то это даже оскорбительно», — пренебрежительно фыркнула шиза в ответ на мою похвалу.
Через полчаса мне подобная тактика уже не казалась гениальной. Хисорен вначале просто хмыкнул и пожал плечами, быстро переключившись на амаорский. Также быстро он сообразил, что я ни слова не понимаю из того, что он произносит. Наставник начал переводить мне основные команды, но я запуталась в обилии слов и постоянно делала не то, что надо, или застывала столбом, не в силах сообразить, что от меня требуется. А Хисорен всё больше выходил из себя.
— Holke — это прыгать, а не то, что ты пытаешься мне изобразить. Чего стоишь?.. Нет, onkua — это не приседания, а отжимания… Anuor tchuna означает, что нужно уклоняться, не сходя с места. Я тебе уже дважды говорил это словосочетание, ещё столько же эти слова встречались по-отдельности.
К концу урока я была выжата не только физически, но и морально. Особенно меня задел презрительный взгляд Хисорена, когда я смогла воспроизвести правильно лишь четыре команды в конце урока, а большую часть не вспомнила даже с подсказками.
— Бездарь, — вынес вердикт наставник. — Полный. Возьми в библиотеке книги по тренировке памяти.
«И правда бездарь, — подержал его голос. — Я и то больше запомнил, хоть и слушал вполуха».
К вечеру я сдалась и, отложив учебники, пошла искать Дара.
— Так значит, я тебе всё-таки понадобился?
Одногруппник в одиночестве сидел в своей комнате и готовился к следующему занятию по силовым щитам.
— Ты мне поможешь? — поинтересовалась я, упорно глядя в сторону.
— Так значит, меня можно презирать и обращаться, как с воканом, а потом как ни в чём не бывало ожидать от меня помощи?
— Прости, — выдохнула я, с силой сжимая кулаки.
— И ты надеешься каким-то жалким словом всё искупить? — голос Дара прямо-таки сочился презрением. Этого я уже выдержать не могла. Резко повернувшись, я бросила на прощание:
— И без тебя обойдусь.
Выскочив из комнаты, я тут же перешла на другой материальный уровень и побежала, не разбирая дороги.
Быстрее, быстрее, быстрее!
Мне хотелось освободиться от собственного тела, чтобы бежать ещё быстрее. Злые слёзы застилали глаза, и я неслась вперёд, даже не пытаясь проморгаться, чисто инстинктивно сворачивая иногда в ту или иную сторону.
Я ведь попросила прощения! Чего ему ещё от меня надо? Строит из себя тут обиженного. Подумаешь, в бассейн окунула! Так за дело ведь, а не просто так. Сам виноват.
Почувствовав лёгкую преграду, я затормозила, смахнула с ресниц слёзы и огляделась. Зал, в котором я находилась, был раза в полтора меньше того, где я обычно занималась с наставником Хисореном. Два небольших огонька освещали помещение: один нервно метался возле стены справа от меня, а второй застыл над головой тёмного феникса, сосредоточенно создающего какое-то плетение. Вот с его рук сорвался небольшой красный шарик и устремился ко мне, но тут же погас, не долетев и половины расстояния.
— Что за джер! — прорычал феникс, но тут же насторожился и подобрался. — Кто здесь?
Надо же, почувствовал, — вяло удивилась я. Не спуская глаз с феникса, я начала плавно обходить его, одновременно приближаясь. Зачем это надо было, я бы и сама не смогла ответить, но так было правильно. Мне нужно было подойти к этому парню.
Шаг, ещё один, ещё. На губах заиграла лёгкая предвкушающая улыбка, когда я заметила, что тёмный ещё сильнее напрягся. Ещё немного, ещё чуть-чуть…
Резкая боль на внешней стороне запястья отрезвила меня, согнав наваждение. Я с трудом оторвала взгляд от тонкой шеи феникса, в которую едва не вцепилась. Неужели я и вправду хотела
