В месяце всегда 28 дней, в году ровно 13 месяцев, никаких високосных годов.
От идеи придумать, как на ночь закрывать доски, Морна наотрез отказалась. Привыкла всю жизнь со светом спать. Ну и ладно, это их комната, ей и решать, как удобнее. Светильники прикрепили прямо через потолочную ткань к балкам. Нормально стало, светло и удобно. Два параллельно – по центру, а один – над «зимней кухней».
Полы настилали в несколько слоев, но сперва пришлось удалить старую землю. Стало понятно: почему пол всегда холодный – монолитный камень. То-то дом даже без фундамента стоит. Первый слой клали саманный. Глина, немного песка, резаная высушенная трава, та же, что и на крышу пойдет. Очень уж она плотная и волокнистая, из нее, возможно, даже нитки при нужде получить выйдет. Воды добавили немного – только-только замешать крутое «тесто». Меньше сохнуть будет.
Объяснив Варе, зачем нужна трамбовка, Елинка свалила на него все разговоры с рабочими и досмотр. Но Вара и сам работал не покладая рук, так что при нём никто не рискнул бы халтурить. Пол сох неделю. Спали все кто где. Вара с Морной – в сеннике, на свежем сене. Гантей с радостью убегал ночевать к Корене своему ненаглядному. Хотя утром оба были у дома как штык – денежки на сборе травы зарабатывали.
С Гантеем Морна каждый вечер передавала корзинку продуктов – неча парню нахлебничать. А вот по поводу оплаты спорили долго. Ну как так-та – родному сыну платить? Для него же стараются. Елинка долго убеждала, что небольшое поощрение не испортит парня. А вот такое: всем денежку, а ему фигу – запросто отобьёт желание работать. Морна ворчала, что в её время таких тонкостев не было, всегда она помогала родителям, но дала себя убедить.
Первыми, кстати, из взбаламученного новостями села прибыли в гости родители Морны. Крепкие, моложавые, по земным мерка – лет на пятьдесят смотрятся, хотя обоим уже за сто. Всё обсмотрели обстоятельно, спрашивали что да как, но обедать отказались – мол, не хотят у детей время отнимать. Обещали еще раз придти, как всё закончится – посмотреть. Вторым пришёл старший брат Вары. Солидно пришел, с женой, с сыном старшим и женой сына. Этих пришлось угощать обедом, благо, кухня уже работала. Сыр гостьям понравился, рецепт взяли.
Вара надувался от гордости и говорил:
– Мы тут, эта, ремонту затеяли! Ну, чтобы, значит, эта, удобства и канфорт! Так что, как закончим – так и милости просим в гости. Когда всё по красоте доделаем – оно, эта, сразу видать будет!
Что именно видать – не уточнял. Обсуждал с братом какие-то свои дела.
Из этих разговоров о «дурном месте» – похоже, течение местное или водоворот – и о том, что глидов в этом году мало совсем, одни, эта, були ловятся, Елина не поняла ровным счетом ничего. Ела вместе со всеми, вовремя подскакивала новое на стол подать и молчала, так надёжнее будет. Хотя и улыбалась без конца и головой кивала, как китайский болванчик – мол, всё слышу, и всё понимаю, и со всем согласна. Рот открыла только один раз – рецепт давала и про зольный отвар говорила. Ну, справилась.
Дальше народ повалил толпой. Каждый день – экскурсии из двух-трех человек. День мужчины, другой – женщины.
Договорились они, что ли?
Хотя это, похоже, такая местная деликатность – чтобы хозяев не слишком отвлекать от работы и не мешать большой толпой.
В комнате Елинки – в бывшей уже – глины пришлось перетащить почти вдвое больше – под наклоном пол оказался. Ну, не так всё страшно, двигается дело. Скоро уже должны Кубер с Корной приехать.
Елинка без спросу заказала Куберу материал на кровати. Размеры обсудили и плату. Корна усовестила – не дорого взял. Порешили, что мебель везти неудобно, приедет он с материалом и на месте всё соберет и отлакирует. Главное, чтобы полы до той поры просохли.
Заставила Морну перебрать все запасы одежды. Безжалостно отобрала всё зашитое и заштопанное. Расстелила прямо на траве кусок простого шёлка, примерно – полтора на два метра, может чуть больше. Сверху разложила куски одежды, предварительно срезав с неё все швы. Долго перекладывала куски по цвету, всё что-то не устраивало. Тряпья вышло много, не один слой получился, а целых семь. Закрыла это барахло сверху самым красивым и ярким шёлком, дорогим, бордовым. К серому потолку бордовое очень подойдет. Скрепила на живую нитку края, немного прихватила в серединке, чтобы куски ткани внутри не елозили и начала стегать. Мелким стежком, ручками. Что поделать, ну нет здесь швейных машинок.
Каждый вечер, устала или нет, она садилась работать над шитьём. Синель – техника нищих, давала совершенно потрясающие покрывала. Морне она пыталась на словах объяснить, что хочет – не получилось. Но Морна, видев все её старания, просто молча садилась рядом и брала свободный конец шитья. Медленно и методично, но дело двигалось.
