балдахином на кровати, разметав волосы по подушкам, сладко спала Дженни.
Раньше царская спальня была весьма аскетичной. Царь, подражая кому-то, а может, просто повинуясь своим бзикам, спал на односпальной походной постели (тюфяке, набитым сеном), которую он привёз аж с Аустерлица!!!
Предрассудками и прочими завихрениями подобно бывшему монарху я ни разу не страдал, а потому, старую государеву шконку сразу после переезда выкинул одной из первых, а на её место поставил кровать-аэродром. Спал на шелковых простынях и набитых пухом подушках, можно сказать ПО-ЦАРСКИ, в отличие от прошлого обитателя здешних пенатов. Вот ирония-то!
ГЛАВА 9
Февраль 1826 года
Большое, просто огромное денежное вспомоществование, на праведное дело воцарения истинного "Белого" царя неожиданно для всех и для меня в том числе, внесли столичные скопцы. Большую часть этих «шальных» денег я направил в металлургию, точнее говоря, они пошли на строительство «Мартеновских печей».
В середине февраля, по предварительной записи, заявились ко мне старейшины этой секты - пара купцов-миллионщиков во главе с сектантским проповедником-уставщиком.
Вначале я подумал их взашей выгнать, стоило им лишь начать проповедь о Царе Христе, а если быть более точным - о некоем Кондратии Селиванове, который, по уверениям скопцов, является ни много ни мало, а аж самим государем-императором Петром Третьим! Но и этого мало! По совместительству, Селиванов был ещё и вторым "Христосом", "царём над всеми царями и Богом над всеми богами", что вскоре должен воцариться на российском престоле, и тогда весь мир признает его новым мессией - Сыном Божиим!
- … мы и тебя, временщик, может "привести" …
Посмеиваясь про себя, я не сразу понял что, собственно говоря, излагает этот безбородый старикашка с каким-то одутловатым бабским лицом нездорового, желтоватого цвета.
- Не понял, уважаемый, это куда вы меня собрались "приводить" и что вам надо, яснее формулируйте свои мысли, времени у меня в обрез ...
- "Привести" - то значит оскопить. А страждем мы, всею душою, чтоб Господь на земле самодержавно царствовал!
Ни слова не говоря, я начал подниматься с явно угрожающим видом.
- Не спеши, временщик! - "уставщик" выставил вперёд руки, - на борьбу твою праведную, мы всею общиною, всем миром деньги собрали!
Услышав волшебное слово "деньги" я моментально "переобулся", сменив, так сказать, гнев на милость.
- Сколько?
- Десять миллионов, рублик к рублику!
Про себя я мысленно присвистнул. И теперь уже был готов, нет, не кастрироваться, но, по меньшей мере, слушать с умильным видом любую их ахинею.
- Очень щедрое подношение, благодарю вас! Эти ваши деньги молодой советской власти … эээ … молодой республики нужны как никогда, как воздух! Но, при всем уважении, что-то я вас не понимаю, господа хорошие. То, что вы принесли деньги на борьбу с монархизмом - это дело богоугодное, но зачем вы здесь проповедь устроили? В вашу веру я ещё не готов обратиться, может быть, лет через пятьдесят созрею до такого ответственного шага, если доживу.
- Начать жить по заповедям Господним, Иван Михайлович, никогда не поздно, - оживился проповедник, - пойдя волей на страды …
Не выдержав, я пристукнул ладонью по столу.
- Ни на какие страды сейчас идти не собираюсь! Повторяю, времени лишнего нет, говорите, собранные вами пожертвования просто так отдадите, иль от власти надобно чего?
Скопцы переглянулись, слово взял купец.
- Хотим признания нашей церкви!
- Без вопросов, у нас свобода вероисповедания предусмотрена, конечно, если мы победим, и наша конституция вступит в силу. Но насильно обращать людей в свою веру вам никто не позволит, сразу предупреждаю, а будут такие случаи - так это уголовное преследование, подсудное дело!
А про себя ехидно подумал, потом, если что, можно будет принять закон о запрете сектантства.
- А еще, для праведной борьбы с лжецарями - явно не к добру раздухарился сектант-купец, - в Правительстве вашем Временном желаем учредить Божественную Канцелярию из православных скопцов-пророков!
Я чуть было в голос не заржал, но все же сдержался.
А купец не унимался:
- Поставить по одному скопцу-пророку на каждый военный корабль и в каждую армейскую дивизию определить, дабы эти святые люди своим пророческим гласом могли енералам совет давать!
Я даже закашлялся, едва не давясь от клокочущего внутри меня смеха.
- С благодарностью, но вынужден отклонить ваше предложение. У нас, по Конституции, будет светское государство, и никаких пророков ни в какие воинские части мы ставить не будем!
Купец неодобрительно покачал головой, а потом вдруг совершенно неожиданно для меня произнес:
- В таком разе, партию свою хотим!
От такого заявления у меня буквально отвисла челюсть, а моментально включившийся в разговор "уставщик" тут же принялся объяснять эту странную хотелку.
- Сын пренепорочной девы, императрицы Елизаветы Петровны, воспитан и оскоплён в Голштинии, а его супруга императрица Екатерина Вторая, предавшись лепости – похоти, била мужа кнутом и сослала его в Сибирь на каторгу, где сковали Искупителя нашего кандалами с разбойником Иваном Блохою, что стал первым исповедником Сына Божиего.
- Натерпелся страданий творец от порожденной им же твари! – подключился второй купец - просто брат-близнец первого. - Искупитель наш претерпел многое и лишь едино по Воле своей! Мы же теперь, хотим его, Отца нашего небесного, отблагодарить и возвесть "Белого" царя на земной трон, ибо на небесном он воссияет вечно!
- У нас Республика! Куда возвести? Какого ещё "белого царя"?!
- Белый Царь – то значит убелённый, оскоплённый, - пояснил купец, а "уставщик" вдруг гнусаво запел:
Как Христова пелена,
Наша плоть убелена ...
- Замолчите! Да и Искупитель с вами! - отмахнулся я, ибо дальше слушать этот параноидальный бред, не было никакой мочи. - Создавайте свою партию, в сем деле препонов вам не будет!
Будущие члены партии кастратов удовлетворенно закивали головами.
- А теперь, от дел горних, давайте возвратимся к делам нашим грешным, земным. Так, где вы, говорите, ваши пожертвования?..
А ещё через два дня, примерно с такими же целями, но с еще бо́льшими деньгами, ко мне на приём пожаловали классические российские
