— Знакомься, Саяка, это Мацумото Синдзи. Мелкий мошенник и плут. Занимается небольшими спекуляциями на рынке ценных бумаг. Я до сих пор удивляюсь, как Такэути его терпит. Наверное, из жалости, удобства или в качестве пугала. У него же нет никаких манер. Он выходец с самых низов, из семьи простых рыбаков. Ни денег, ни связей, ни хорошего образования. Впрочем, Мацумото делает за неё всю грязную работу, выступая ширмой, так что, думаю, на это можно закрыть глаза, — пренебрежительно отозвался обо мне с улыбкой превосходства на лице. — Подобные люди нам тоже нужны, — цинично отметил, чтобы не показаться слишком грубым.
В эти предложения было вложено сразу несколько смысловых стрел, воткнувшихся в мою «тушку», на которой он нарисовал воображаемую мишень. Мало того, что Сайто распространял обо мне лживые слухи, его новая подружка определённо из непростой семьи, так он ещё и провёл черту между ними, сливками общества, и мной, низшим представителем обслуживающего персонала. По его словам, мы по определению не можем считаться равными и стоять на одной ступени. Заодно Сайто намекнул, что я в их жизни явление временное, и всерьёз меня даже Такэути не рассматривает. А ещё, с большой долей вероятности, будто я нечист на руку. Однако каков мерзавец. Поскольку он полностью уверен в своей безнаказанности, то спокойно может позволить себе и не такое.
Чем более рьяно я начну всё отрицать, тем подозрительнее это будет выглядеть. А ещё этим я покажу, что меня легко задеть и вывести из себя, что тоже засчитается отнюдь не в мою пользу. Свои уязвимые места собравшимся здесь акулам бизнеса лучше не показывать и не подставлять. У них не только хорошая память, но и непомерные аппетиты. Правда, промолчать в этом тоже нельзя, ведь молчание — знак согласия.
— Уважаемый голубой наркоман второго плана, прежде чем клеветать из зависти, вы хотя бы озаботились сбором хоть каких-нибудь доказательств. Я понимаю, что вам пока ещё верят на слово, неосмотрительно считая честным человеком, но нужно же иметь в голове хоть капельку здравого смысла, раз нет другого выбора.
Глядя, как меняется побагровевшее выражение лица Сайто, голос-то я тише не делал, с извинениями исправил свою оговорку.
— Простите, конечно же, я оговорился. Хотел выразить свои мысли несколько по-другому. Волнуюсь, — сообщил совершенно спокойным, ровным тоном. — Попробую всё сначала. Уважаемый голубой герой второго плана… Опять не то. Вы же ничего героического не совершили. А если попробовать так — голубой актёр второго плана? Звучит как-то странно, — с выражением лёгкой досады принялся размышлять вслух, «позабыв» об окружающих. — Я же достоверно не знаю вашу сексуальную ориентацию, как и настоящую профессию. Да и никто этого не знает. Зато про употребление вами наркотиков кто только не слышал, как и про дружбу с наркобароном Мигелем. Правда, это только слухи, так что, опять же, утверждать не возьмусь, — подстелил себе соломки. — Так как же мне к вам обращаться? Пожалуй, можно попробовать так: Уважаемый, надеюсь, вашей прекрасной спутницей, младший сын господина Татибаны. Прошу вас не называть меня аферистом. Я пока ещё ни в чём вас не обманывал, — с радостью подытожил свой затянувшийся монолог, вызвав короткий смешок, вот уж удивительная новость, не только у Киоко, но и у его спутницы, оценившей мою изворотливость.
— Ловко вы его посадили в лужу, — отметила девушка, блеснув белозубой, идеальной улыбкой, ожидая дальнейшего развития событий.
Уж не почитатель ли она позднего творчества Марка Юния Брута? Я с интересом посмотрел на девушку, судя по всему, не так уж и давно знакомой с Сайто.
— Как ты меня назвал? — гневно раздувая ноздри и сжимая кулаки, Сайто потребовал объяснений.
— Вы про голубого наркомана второго плана? Я же извинился, сказав, что это было почти опрометчиво с моей стороны.
— Ах ты мразь, — Сайто подошёл и грубо схватил меня за пиджак, встряхнув для острастки. — Да я размажу тебя по земле, как гнилое яблоко, — прошипел мне прямо в лицо. — Немедленно забери свои слова обратно!
— Успокойтесь, — попросил, не делая попыток вырваться. — Все мы знаем, что у вас на это не хватит духа.
Сайто уже решил мне гадить, как только может, так что заигрывать с ним из мазохизма попросту глупо. Болезнь не нужно запускать. Но и устраивать не менее глупые, детские разборки в стиле песочницы, тоже не следует.
— К тому же: Вылетевшее слово и на четвёрке лошадей не догонишь, — привёл местную поговорку. — Как вы себе это представляете? Впрочем, если настаиваете, можете забыть всё, что я до этого сказал, — разрешил, продолжая над ним издеваться, доводя до кипения.
Кто знает, скольким присутствующим он ещё успеет наговорить про меня гадостей, если здесь задержится.
Поскольку воплощением Будды Сайто уж точно не являлся, сорвавшись, он сделал то, на что его толкали мужские инстинкты, древние, как охота на мамонта. Чего нельзя было допускать, как бы того ни хотелось. Он замахнулся и врезал мне по скуле, на миг перестав думать о последствиях. Я раз десять мог уклониться и раз двадцать сломать ему челюсть, однако вместо этого нелепо взмахнув руками, подставился под удар. Якобы неловко отступив, театрально упал на руки ошеломлённой Киоко, рефлекторно меня поймавшей. На секунду в зале повисла напряжённая тишина. Шокированные поступком Сайто посетители Фокую центра удивлённо начали поглядывать в нашу сторону и перешёптываться. Подобный поступок был немыслим с точки зрения старшего поколения, ведь это потеря лица, однако молодое смотрело на мир чуть иначе. Не те уже самураи, ох не те несгибаемые, решительные и суровые люди, предпочитающие смерть позору. Да и аристократия уже не та, о чём тоже не стоило забывать.
— Неудачник, — одними губами, я едва заметно прошептал, с насмешливым вызовом глядя ему прямо в глаза.
— Сволочь! — разъярился парень, намереваясь продолжить начатое.
Он окончательно потерял над собой контроль. Видимо, я был далеко не первым, кто прошёлся по гордости Татибаны, но стал последней каплей, переполнившей чашу его терпения. От меня подобных намеков Сайто уже не стерпел.
— Стой! — приказала его спутница, мгновенно оценив ситуацию. — Придурок, ты что творишь⁈ Опозорить нас хочешь. Уходим. Быстро.
Подхватив его под руку, с натянутой улыбкой решительно потащила парня прочь, шепча ему на ухо, чтобы тот немедленно пришёл в себя. За то, что не бросила Сайто в беде, я поставил ей ещё один плюсик.
— Как ты мог? — недовольно прошептала Киоко, смущённая повышенным вниманием окружающих.
— Не поверишь, с большим удовольствием. Твой бывший парень не только не подумал перед тобой извиниться, но и посмел променять на эту красивую, богатую девушку с изумрудными серьгами. Непростительно. Я даже не успел попросить её телефона. И потом, если бы я не поскользнулся, то отделал бы его как повар моти, — обиженно проворчал, продолжая расслабленно опираться на поддерживающую меня Киоко.
Как сказал бы подмигнувший Дамблдор, плюс десять очков Гриффиндору за то, что Малфой такой му**к.
— И всё же, — не успокоилась Киоко, не зная, то ли обрадоваться, то ли рассердиться.
— Знаешь, я чуть ли не впервые делаю то, что мне хочется, а не то, что от меня ждут. Такое странное и непривычное чувство, будто я — это не я, а кто-то другой.
— Пока я хожу с тобой, давай это всё же будешь ты, а не кто-то другой, — попросила Киоко, решив меня простить.
Не став задерживаться на одном месте, с извинениями кивая и улыбаясь окружающим, прося перестать обращать на нас внимание, показывая, что всё хорошо, всё под контролем, мы тоже покинули холл. Перед уходом из Фокую центра решили немного перекусить, посидеть в здешней кафешке, как поступали многие парочки. Общение по телефону это одно, а вживую, совсем другое. Нужно же как-то узнавать друг друга получше, отвлекаясь только на еду, а не на другие дела. Направляясь в сторону небольшого, красиво оформленного заведения, в котором подавали разные дорогие вкусности, расположенного прямо в Фокую центре, я узнал, что сегодня не только у меня по гороскопу день полный неожиданностей и неприятностей. Звёзды, точнее те, кто говорили от их имени и почему-то не считались сумасшедшим, не зря советовали соблюдать осторожность.
