— Теперь я понимаю, зачем тебя пытались выкрасть американцы.
— Нет, Леонид Ильич. Об этом они и не догадываются. — съязвил я, — и пусть по-прежнему считают меня литературным и музыкальным талантом. О секретных проектах и впредь будут знать только три человека, включая меня, куратора и получателя. И то получатель не будет знать происхождения доставленных сведений. Слава мне не нужна, я и так уникальный. А эту деятельность лучше оставить в самой глубокой тайне, как это осуществлялось ранее.
— Взрослый и ответственный подход. Даже не верится, — и Леонид Ильич стал мять в пальцах вытащенную из пачки сигарету.
— Хорошо. Я вызову Андрея Гречко и обсужу с ним вопросы динамической защиты. Выясню, почему она до сих пор не применяются на наших танках. Если разработки велись и дали положительные результаты, то узнаю мнение специалистов, по данному вопросу. Тогда посмотрю, как быть со всеми остальными предложениями.
— Я прекрасно понимаю, что вначале должен заслужить доверие, основанное на тщательной проверке предложенного. Но в любой момент готов отложить все другие дела, чтобы принести наибольшую пользу своей стране Единственная просьба это полная анонимность, как это было прежде. Учёные даже не догадываются с кем они сотрудничают, и очень бы хотелось сохранить такой же стиль в будущих проектах.
— Удивительное пожелание, но понятное. — а затем прибавил весомо. — У меня просят почести и награды, а ребёнок по молодости от них отказывается.
— Леонид Ильич, разрешите процитировать слова верховного демона из романа Булгакова «Мастер и Маргарита», я давно действую согласно им, и ни разу о том не пожалел: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут», — улыбнулся Леониду Ильичу, намеренно подводя к завершению разговора. — И знаете? Так и есть. Мы отлично ладим с Иваном Ивановичем, и он оказывает большое и своевременное содействие в открытых проектах.
— Редко в творческой среде можно услышать искреннюю признательность партийному руководителю высокого ранга. В большинстве случаев просто тошнотворную лесть. А у тебя это прозвучало очень искренне.
— Леонид Ильич, я стараюсь говорить правду, или же промолчать. Ложь мне противна, и оттого я так не люблю западных политиков, у них ложь в каждом втором слове, если не в первом.
— Интересное заявление, но, учитывая некоторые события твоей личной жизни, ты имеешь право на такое мнение.
— Мнение было таким же и до первого нападения, просто сейчас накал вырос после травмы полученной мамой. Она до сих пор в больнице и. такого я им никогда не прощу. Стану для них в меру возможностей камешком в ботинке или острой занозой.
— Посмотрев на твою стрельбу, я бы посоветовал им избегать встречи с таким противником. При следующей встрече с Никсоном обязательно его предупрежу, — пошутил он.
— Только не открывайте ему секрет Полишинеля. В посёлке меня и так кличут «вождём краснокожих», как в замечательном фильме по О’Генри. Но о стрелковых занятиях знают только мои наставники. Мой тренер по самбо — девушка, и именно она остановила напавшую женщину. Только немного перестаралась, и та находится в коме.
— Да, охрана и подготовка у вас на должном уровне. Молодцы! Надо будет дать задание наградить отличившихся. А тебя? Может отважную медаль, за доблесть на фронте холодной войны?
— Не награды ради, а токмо пользы для — служим мы Отечеству. Но на отважную медаль согласен, чтобы их там в Белом Доме перекосило от злости. Это станет крайне выразительно — политически. Как там звучит у Василия Тёркина:
«Нет, ребята, я не гордый.
Не загадывая вдаль,
Так скажу: зачем мне орден?
Я согласен на медаль» [66]
— Ну, хорошо. Вот и договорились, — подтвердил Леонид Ильич.
— А вы заметили, справедливость цитаты из Булгакова? ничего же не просил. Но если честно, то просьба у меня всё же есть, но не за себя, а за сценарий к фильму. Я его тут в Завидово написал для фильма «Особенности национальной охоты». Хотелось бы, чтобы фильм сняли режиссёры Данелия или Гайдай. Вот послушайте! — и стал пересказывать, в лицах изображая героев фильма.
Похождения бравых охотников очень заинтересовали Леонида Ильича. Местами он улыбался, а местами заливался громким смехом. Особенно понравились странствия бедной бурёнки, и фраза «Захочешь жить — не так раскорячишься! [67]» И наблюдая довольное лицо Брежнева, «я понял — город будет, я знаю — саду цвесть!»
— Ну, порадовал старика, давно так не смеялся! — сказал Леонид Ильич, вытирая слёзы от смеха. — И как все верно подметил про охоту. Где как не тут можно отбросить все дела и посидеть дружной компанией? Смотрю у вас это семейное — умение травить охотничьи байки. Признавайся, от дедушки научился? Но вот пьют у тебя охотники слишком много. Но это же шутка и комедия. Готовый сценарий перешлёшь мне, а я посодействую скорейшим съёмкам фильма. Раз бился об заклад, то и выполнить обязан.
— Спасибо Леонид Ильич! Очень обяжете, ведь автору сценария всегда хочется, чтобы его творение скорее воплотили в жизнь. С режиссёрами мне не впервой работать, и мы постараемся сделать фильм ещё забавнее.
— Ступай пострел, а то ещё чего наобещаю. Умеешь ты своего добиться.
Глава 10
«Я знаю только одно: человек есть объективный носитель разума, все, что мешает человеку развивать разум, — зло, и зло это надлежит устранять в кратчайшие сроки и любым путем».
«Трудно быть богом» А. и Б. Стругацкие
Фу-уф! Наконец-то добрался до квартиры предков, и вот сижу на кухне, гоняя чаи с Вероникой Степановной. Попутно делюсь впечатлениями о поездке. Кто ей ещё это поведает? Дедушка, сославшись на сильную усталость, сразу поехал отдыхать в гостиницу. А я тут, под рукой, хотя тоже устал. Даже не как собака, а ще гирше. Называется, дорвался до халявных познаний.
Утро сегодня началось, как обычно, с пробежки, на которой моим спутником выступал всё тот же Виктор. Зато после… Пустили козла в огород. Кто из двоих этот недостойный зверь пока не ясно, но все мои мышцы после тренировки ноют и сворачиваются в тугие узлы. Правда, следует отдать сэнсэю должное, что он сделал мне отличный массаж, но и тот мало чем помог.
Наверно я его вчера впечатлил, когда устроил в лесу пострелушки по мишеням. И он решил сегодня на разминке преподать мне самые азы борьбы, осознав, что для меня это вовсе не детская игра или забава, а лишь средство выживания.
Вчера Виктор был полностью свободен с самого обеда, пока я удалился в свой скит, где предался подвижническому служению. А пока я выполнял взятые на себя повышенные соцобязательства, он смог навести обо мне дополнительные справки.
Никогда не поверю, чтобы здесь не было моего досье. Возможно другие сотрудники, более подверженные магическому притяжению зомбоящика, поведали ему содержание передачи и других сообщений о разгоревшемся скандале. Слухами земля всегда полнится, а какие гротескные формы они приобрели в этот раз — одному господу ведомо.
Мне вчера после обеда доставили наконец-то привычную электрическую пишущую машинку, и я полностью погрузился в пучину работы. Вначале занялся завершением сценария фильма, с тщательным описанием сцен и их раскадровкой, а по завершению, взялся за обещанные мною предложения, над которыми пришлось много думать, чтобы структурировать их подачу.
Вывалить бессистемно — стало бы пустой тратой времени и подрывом моего реноме. А тем и другим я привык весьма дорожить. Поэтому очень серьёзно подошёл к поставленному Леонидом Ильичом заданию. Отметил цели и оптимальные пути их достижения, описывая образцы оружия, которым предстояло появиться значительно позднее. Некоторые возможно уже стали разрабатывать, но я, насколько смог это сделать, постарался отсечь все тупиковые направления.
