Упирал на то, что сложнейшая военная техника, требующая больших человеческих трудозатрат, может быть выведена из строя более простыми и менее затратными противодействующими системами вооружений. Однако с ещё большей вероятностью — неумелыми действиями самих обслуживающих её военнослужащих. А потому задачей номер один является создание высокопрофессиональной армии и сохранение обученного, опытного состава.
Двадцать тысяч танков — неподъёмный груз для экономики. И не только из-за производства, но более из-за их содержания. На что требуется не только десятки тысяч танкистов, составляющих их экипажи, а в пять раз большая численность бронетанковых войск, чтобы те имели должную боеготовность.
Для Советской Армии такая численность по плечу, но сами танки отходят в прошлое, и стоит сокращать их численность, значительно повысив защищенность. Но более всего следует улучшить боевую выучку, чтобы не терять ценные боевые машины из-за поломок, связанных с неудовлетворительной подготовкой экипажей.
А вот за ракетными комплексами вооружений, в том числе и переносными — будущее. Представил предложения по реализации их электроники, на чём и сосредоточил основные направления доклада. Неуправляемые ракетные снаряды (НУРС) вещь очень полезная и недорогая, но противотанковые управляемые ракеты (ПТУР) значительно лучше, и я знаю, как помочь стране с их разработкой.
Противокорабельные ракеты (ПКР), на радость моим друзьям из Вашингтона, имеют для меня наибольший приоритет. Надо гонять ссаными тряпками их авианосные армады, и для этого они насущно необходимы. ПКР уже разрабатываются, но я могу добавить вишенку на торт, сделав их более интеллектуальными и летальными.
Указал на ведущую роль основного врага бронетехники — штурмовиков и вертолётов. Тут ещё «Крокодилов» [68] нет в должных количествах, а о насущной необходимости «Грачей» [69] надо трубить во все трубы. Необходимо срочно разрабатывать и увеличивать выпуск этих вооружений.
Только они и спасали наши войска при засадах в горных местностях Афгана. Надеюсь, что ввод советских войск туда не состоится, поскольку руководство чётко предупреждено, что за речку ни ногой. Но кто может предсказать, как далее повернутся события и какие решения будут приняты руководством страны?
Таким вот образом, пока охотники снова предавались своим забавам, я сушил мозги над бумагами. Даже не пошёл полюбоваться, кого им удалось завалить за сегодняшний день. Пусть сами развлекаются, а у меня — делу время, потехе час [70]. Даже ужин попросил доставить в номер, что никого не удивило и не затруднило.
Мы с дедушкой быстро перекусили, и на его многочисленные расспросы я не ответил, сославшись на срочное задание генерального секретаря, чем сразу указал на приоритетность выполнения. Дедушка озадаченно хмыкнул, и отошёл прилечь, чтобы не мешать работе.
Мужик сказал — мужик сделал, и лишь поздно вечером я перестал стучать по клавишам машинки. Затем вызвал по телефону Виктора и просил зайти, чтобы передать бумаги лично Леониду Ильичу. И если сценарий фильма был в самой обычной папке, то мои военные предложения я запечатал в плотный конверт, и наклеил на него секретки со своей росписью.
Я сильно удивил Виктора своим столь поздним вызовом и тем, что потребовал ни в коем случае не вскрывать конверт. Пришлось пояснить, что получил задание от Брежнева и внутри содержится информация лично для него. Никакие секретари не должны её распечатывать, и тем более знакомиться с ней.
Сегодня утром, после нашей длительной и очень познавательной тренировки, Виктор занёс мне ответ, в сходном конверте с секретками, выполненный в лаконичном стиле. Да, чувство юмора у дорогого Леонида Ильича на должном уровне. В записке было лишь, что он пролистал мои предложения, но недостаточно времени для детального изучения, а вдумчиво просмотрит их уже в дороге.
Большинство гостей, к тому времени, уже разъехались, а некоторые охотники отправились по домам ещё вечером или же спозаранку, пока мы топтали дорожку на пробежке или же занимались в спортзале. Блин, до сих пор всё болит, но под проницательным взглядом прабабушки нельзя растекаться киселём по стулу, а необходимо держать марку.
Садюга всё-таки этот Виктор! Людмила тоже не сахар и на тренировках выжимает из меня последние соки, но парень никогда не работал с малолетками, а потому не представляет их реальных возможностей. Пусть они у меня в разы лучше, чем у крепышей моего возраста. Остается только утешаться аглицкой мудростью — «No pain, no gain».
Чтобы не только одному — молча страдать, я не мог не сыпануть соль на сахар Веронике Степановне, и расписал похвалы Леонида Ильича в адрес её зятя. Опасная затея, но себя не переделать, но я счёл необходимым указать на её прошлые ошибки.
Правда, «теперь в советской стороне, она самый яростный попутчик» и очень деятельный помощник. Пока мы прохлаждались в Завидово, прабабушка завидно продвинулась в поисках нужных мне людей. А потому, сделав рукой прости — прощай усталости, я дождался прибытия из гостиницы своих охранников с машиной, и в их сопровождении направился на розыски.
Первым делом заскочили на студию «Союзмультфильм», где по разъяснениям от прабабушки знал, как отыскать Эдуарда Назарова. Самое смешное, что на студию нас не хотели пускать! Но я проявил твёрдость и потребовал проводить меня к директору студии, так как приехал их юный зритель и настоятельно желает провести встречу с создателями мультфильмов.
Подействовали мой натиск и одесская привычка отвечать вопросом на вопрос, так как сотрудники отдела пропусков стали уступать одну позицию за другой. А когда мои сопровождающие предъявили свои удостоверения, то и вовсе подняли лапки в гору, и только отрядили с нами сопровождающего до нужного строения. Где нам пришлось самостоятельно немало странствовать по коридорам в поисках неуловимого режиссёра.
В конечном счёте удалось его отловить, и, приперев к стенке, начать колоть. Предъявил Эдуарду Васильевичу обличающую улику — сценарий мультика «Жил был пёс», который он сам написал в иной истории, и, не давая опомнится, стал живописать ему творческую обстановку и дружеские отношения на нашей студии мультфильмов. Обещал чуть ли не карт-бланш под моим творческим присмотром, потому что знал, как сильно он тяготится обстановкой затхлости, царствовавшей на союзной студии мультипликации.
Сразу его уговорить не удалось, но зерно сомнения я заронил. Выудил у него обещание, что через пару недель приедет в наш город, и на нашей студии состоится детальное обсуждение совместной работы. Понятно, что ему хотелось убедиться, что мои слова не блеф и не розыгрыш юного балбеса. Но один плюс уже можно смело ставить этой поездке — мы его заманили. А там — «никуда не денется, влюбится и женится».
Распрощавшись с охраной всесоюзной студии, я картинно поблагодарил их за предоставленную возможность посмотреть, как именно снимаются мои любимые мультики. Далее расшаркавшись ножкой, мы поспешили к машине. Знали бы они, что за лису пустили в курятник, но вроде бы наш налёт остался незамеченным руководством студии. Тут я всецело придерживался доктрины грубого Витьки Корнеева с мелко-уголовными наклонностями — «Хватать и тикать, а не турусы разводить!» [71]
До возвращения домой было необходимо заехать на встречу с Георгием Бурковым. Он уже наслышан обо мне от коллег при съёмках «Девочки из будущего». Сцены в больнице снимались в Москве, и потому мы ранее лично не встречались.
Пока он не столь известен, как после роли в «Иронии судьбы» и замечательной фразы — «Паша положись на меня! Я никогда не пьянею!» К тому же из «Современника» он ушёл пару лет назад, и сейчас у него не столь плотный график съёмок как в следующие годы. Главное, что у него есть некоторый опыт заочного сотрудничества, и желание его продолжить.
