законченным хлюздом. Но Дон активно культивировал среди приближённых каштартана мысль, что пойдёт по учёной стезе. Количество часов, проведённых в библиотеке, подтверждало его байку, и от него быстро отцепились.
– Каштартан во дворе! – крикнул ему в спину Мангуст, напоминая о субординации. – Встречает Хураба!
За ним храбрые воины увязаться остереглись. Топали ещё какое-то время за спиной, но быстро смылись. В любом другом деле они молодцы, но от разборок высокородных лучше держаться подальше.
Дон добрался до своих покоев, внутренне готовясь к буре. Представлял, как Лэйра поначалу офонарела от такого развития событий, а после и взбесилась. Однако, взявшись за ручку двери, он замер: за дверью не визжали, а хихикали. И не истерично, а вполне себе задорно. Дон выдохнул и вошёл.
– Гляди-ка, выполз из сумеречной зоны, – поздравила всех Паксая по-русски от всей полноты души. – Даже туда наши новости доползли. Мы тут уже почти девичник девичим, а он и в ус не дует.
– То есть, у нас праздник? – уточнил Дон, опускаясь в кресло. – Я, вообще-то, купил билеты на кровавую драму. А тут у нас цирк приехал. Что, дорогая, в пятьдесят три уже так подпёрло, что готова вцепиться в первого попавшегося принца?
Лэйра кокетливо поправила уложенную в башенку косу и возразила:
– Мне семнадцать, болван. Отшлифуй свою близорукость. Я у тебя редкая красавица. Причём, с качественной родословной. Не хочу быть столбовой дворянкой. Хочу быть грозною царицей. Кстати, ты Лэкса уже видел?
– Он здесь? – удивился Дон скоропостижному приезду родича.
– Конечно, – хмыкнула Паксая, с деланной придирчивостью оглядывая подругу.
Так, словно на той развесистое свадебное платье, а не коротенькая рубашонка на голое тело – вон, опять синяк на коленку посадила. Увлеченье Лэйры верховой ездой до добра не доведёт.
– И, кстати, Лэкс тебя так усиленно разыскивал, что почти поклялся убить, – поделилась сестрица.
– Меня-то за что? – ещё больше удивился Дон. – Эту свинью не я вам подложил.
– Он в курсе. Но не понял, почему ты с этой свиньёй до сих пор не разделался.
– То есть, он против этого многообещающего брака, – немного успокоился Дон при известии о том, что у него имеется соратник по борьбе.
– Мой братец сказал: если я выйду замуж за Хураба, он собственноручно нас всех передушит, – поделилась Лэйра, любуясь, как сосредоточенно Лэти отрезает от туники длинный подол.
Не от праздничной, расписанной под хохлому, а от простой, тёмной и функциональной.
– Вы что, собираетесь удариться в бега? – осведомился Дон.
– Да уж пора. Карету мне, карету! – патетически провыла Лэйра, шевеля пальцами босых ног.
– Перетопчешься. Марш-бросок будет на своих двоих.
– Щас! – возмущённо выдохнула Паксая, швырнув в него диванной подушкой. – Будь мужиком и обеспечь нам транспорт.
– Вообще-то, за пару часов степных рысаков не обеспечить, – напомнил Дон. – Даже при наличии нашего солидного капитала. Каждая покупка степняка сродни народному гулянью. Даже если я найду целых четырёх коней зараз, то о подобной сделке века раструбят прежде, чем я их спрячу.
Нормальных коней привозили из-за гор: из северных степных краев. Кочующие там орды степняков умели делать лишь два дела: выживать без надзора централизованной власти и выращивать лошадей. Воевать с южными государствами они тоже пытались научиться. Но сотни лет, пролетевшие после конца света – не срок для такой важной науки. И, получив в очередной раз по соплям, неугомонные кочевники выкупали отважно выживших в плену сородичей за таких вот скакунов.
– Это не твоя забота, – отмахнулась Лэйра. – Ты чего расселся, стабилизатор? Иди, стабилизируй. Лэкс уже во дворе. Я отсюда чую его нечеловеческую радость за будущее сестры-гадины.
– Два графа встречают третьего. Я там, каким местом? – не понял Дон.
– Лэкс просил, – пояснила Лэти, подняв тунику и критично оглядывая криво срезанный подол. – Он считает, что нам нужно срочно смываться. И почти всё уже приготовил. Вам с ним осталось придумать план побега.
Тем временем Лэйра сунула руки в огромную кучу разноцветного тряпья. Выудила оттуда серенькую замызганную с виду тряпку и набросила на голову. А тут и Паксая подоспела с золотым тонким обручем невесты в руках. Натянула благородное украшение на макушку подруги и взялась заматывать тряпку на манер арафатки.
Дон оглядел невесту и хмыкнул:
– Крыса помойная!
Сколько их не гоняй в тренировочных боях, бабы обязательно замешкаются и упустят минимум пару секунд. А он абсолютно честно не включал защиту, пока не дошёл до последней буквы в слове «помойная». Так что удар опомнившейся гадины бесполезно ткнулся в преграду, расходясь волнами по сетке. Лэйра это почувствовала и слегка разозлилась. Не на него – на себя недотёпу. Дон просканировал её голову, не дожидаясь конца затухания: досада, раздражение, максимальная концентрация. Он подчёркнуто укоризненно покачал головой, ещё и поцыкав со значением:
– Лэйра, ты не крыса. Ты курица. У тебя в глазу уже торчит арбалетный болт. Или нож в сердце. Так что, не напрягайся: ты уже почти сдохла.
– Необязательно, – подавив проклюнувшийся вызов, сдержанно возразила она. – Могли стрелять и не в глаз. Даже если бы ранили, я успела бы выключить нескольких нападающих.
– Это мы уже проходили, – проворчала Паксая, затягивая на её шее узел тряпки. – Помнишь свой последний результат? Твоя реакция на боль сожрала целых пять секунд. За это время из тебя бы ёжика сделали.
– И это ещё Донат тебя просто пнул, – невинным голоском укусила сестру Лэти.
– В голень, – напомнила Лэйра, регулируя вспыхнувшее раздражение. – Самое болючее место.
– Братик, а стрела в бок больней пинка в голень? – деловито поинтересовалась Паксая.
И отступила, любуясь на
