— прошептала она, глядя в пустоту перед собой.
Игорь нервно провел рукой по волосам.
— Постойте, — сказал он, нахмурившись. — Вы думаете, это правительство Германии стоит за всем этим?
Я покачал головой.
— Нет, это что-то другое. У правительства есть свой эфир. Это кто-то еще… кто-то с личными мотивами.
— Частное лицо? — предположила Наталья. — Кто-то, у кого достаточно ресурсов и амбиций, чтобы…
Внезапно комната вокруг меня начала расплываться. Голоса Натальи и Игоря стали далекими, приглушенными, словно я погружался под воду. Последнее, что я услышал, был встревоженный крик Игоря:
— Эй, с тобой все в порядке?
Тьма окутала меня, но через мгновение она рассеялась, и я оказался… в другом месте. В другом времени.
Я стоял посреди гостиной пропитанной ностальгией и странным ощущением дежавю. На стене висел календарь, большими красными цифрами возвещавший: 1967 год. Сердце сжалось — я оказался в будущем, но все еще далеком прошлом для меня настоящего.
С кухни доносились знакомые звуки: стук ножа о разделочную доску, шипение масла на сковородке, тихое мурлыканье любимой песни. Мама готовила ужин, как делала это тысячи раз в моих воспоминаниях.
Я повернулся к серванту и замер. Там, в отражении стеклянной дверцы, я увидел себя.
Телевизор был включен. На экране появилось лицо диктора.
— Прерываем нашу передачу для экстренного сообщения, — произнес он дрожащим голосом. — Сегодня в 14:30 по московскому времени группа, называющая себя «Наследние Третьего Рейха», произвела первое публичное применение технологии, известной как «Эфир».
Камера переключилась на кадры, от которых я моментально приземлился на старенький диван. На экране предстал город. Улицы, дома, машины, люди — все было преобразовано в кристаллические структуры, напоминающие лед.
— То, что вы видите, — продолжил диктор дрожащим голосом, — результат первого применения технологии «Эфир». По словам ученых, эта технология позволяет манипулировать самой структурой материи. В данном случае, произошло мгновенное изменение молекулярной структуры всего в радиусе действия устройства, превратив обычные вещества в кристаллические формы.
На экране появилось изображение человека в маске, на фоне развевающегося флага с символикой, смутно напоминающей нацистскую, но с новыми элементами.
Мы — Наследие Третьего рейха, основатели грядущего Четвертого, — произнес он. — Сегодняшняя демонстрация — лишь малая часть возможностей «Эфира». Эта технология — ключ к абсолютному контролю над материей.
Человек в маске сделал паузу, его глаза за прорезями маски горели фанатичным огнем.
— Мы даем миру 48 часов. Либо все правительства признают верховенство Четвертого рейха, либо мы начнем полномасштабную демонстрацию нашей силы. Выбор за вами.
Я понимал, что «Эфир» позволял манипулировать квантовыми состояниями частиц, изменяя фундаментальные свойства вещества на самом базовом уровне. Создать из воздуха воду… пожалуйста! Превратить сталь в газ… пф! Плевое делло!
После этих новостей, чувствуя, как дрожат руки, я повернулся и направился на кухню. Там, у плиты, стояла она — моя мама, такая живая, такая настоящая. В моем времени она уже давно ушла, оставив после себя лишь воспоминания и бесконечную тоску.
Не задумываясь, я шагнул к ней и крепко обнял, вдыхая родной запах. Она удивленно охнула, но тут же обняла меня в ответ.
— Что случилось, сынок? — спросила она с легким беспокойством в голосе, ее рука нежно погладила меня по спине.
Я хотел ответить, сказать, как сильно люблю ее, как скучаю, как благодарен за все, что она для меня сделала. Хотел предупредить о грядущих ужасах, умолять быть осторожной. Но слова застряли в горле, и я лишь крепче прижался к ней, пытаясь запомнить каждое мгновение этого момента. Я должен сделать все чтобы обезопасить ее жизнь, остановить Нинель…
Все хорошо, мама, — наконец выдавил я. — Просто… я так тебя люблю.
Она тихонько рассмеялась.
— И я тебя люблю, мой мальчик. Всегда.
В этот момент все начало расплываться. Кухня, запахи, объятия мамы — все исчезало, растворяясь в белом свете. Я отчаянно пытался удержаться в этом моменте, но тщетно.
Я открыл глаза и обнаружил себя лежащим на полу столовой. Надо мной склонились встревоженные лица Натальи и Игоря. Их голоса доносились словно издалека, постепенно становясь четче.
— Ты в порядке? — спросила Наталья, её голос дрожал от волнения. — Ты потерял сознание на несколько минут.
Я медленно сел, чувствуя, как дрожат руки. Видение будущего, такого близкого и такого ужасного, все еще стояло перед глазами. Но сильнее всего я ощущал фантомное тепло маминых объятий. Медленно подняв голову, я прищурился, привыкая к свету. Мой взгляд скользнул по лицам Натальи и Игоря. Затем я перевел глаза на Я-2, который стоял чуть в стороне.
Глубоко вздохнув и медленно поднявшись на ноги, я оперся руками о стол, чтобы скрыть легкое головокружение. Собрав все свои силы, я произнес с решимостью, которая удивила даже меня самого:
— Нужно будить Толика!
Игорь резко повернул голову, его брови сошлись на переносице. Он медленно перевел взгляд с меня на Я-2, который стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди.
— Какого Толика? — Игорь нервно усмехнулся, кивая в сторону рыжего. — Вот же Толик стоит.
Наталья, до этого момента сидевшая неподвижно, вдруг ожила. Наклонившись, она прошептала мне на ухо:
— Что ты творишь? Ты с ума сошел? Опять было видение из будущего?
Я медленно повернулся к ней, чувствуя, как ее волосы мягко коснулись моего лица. Наши глаза встретились.
— У нас нет выхода, — ответил я тихо, но твердо, стараясь вложить в свой взгляд всю серьезность ситуации. — Поверь мне, все гораздо серьезнее, чем мы думали. Теперь я точно знаю из-за кого произойдет катастрофа.
Игорь нервно переминался, его взгляд метался между мной и Натальей. Он провел рукой по волосам, взъерошивая их еще больше.
— О чем вы шепчетесь? — спросил он, его голос дрогнул. — Что происходит?
Я выпрямился. Медленно обведя взглядом комнату, я остановился на Игоре. Его лицо было бледным, на лбу выступили капельки пота.
— Пошли, — сказал я, делая шаг к нему. — Нам нужно тебе кое-что рассказать и показать.
Краем глаза я заметил, как Наталья резко повернулась ко мне. Ее рука дернулась, словно она хотела схватить меня за рукав, но остановилась на полпути. Я слегка кивнул ей, беззвучно обещая, что беру всю ответственность на себя.
Выходя из столовой, мы окунулись в хаос, который, казалось, поглотил весь научный городок. Ночной воздух был наполнен криками, топотом бегущих ног
