он подвергался длительному — пусть и недостаточному пока что для полноценного подчинения — «мозгомойству». Если можно так выражаться по отношению к существу, у которого процессы мышления завязаны на энергетические структуры, а мозг отсутствует. Но это неважно. Главное — я хотела добиться пусть не полупробуждения (что с таким могущественным существом опасно) — но меньшего ментального сопротивления и лучшей реакции на приказы.
Увы, успех оказался, хм, частичным. Но хоть не полный провал, уже хорошо...
Наконец, огромная куча костей зашевелилась, глазницы черепа тускло засветились голубоватым светом, похожим на люминесценцию местных водорослей — чего, кажется, не было у каноничного Дестагуля — а я ощутила разом скакнувшую нагрузку от поддержания существования в реальности такого сильного монстра. Не энергетическую (всё же наличия источника природной силы никто не отменял), но ментальную. И пусть в сравнении с тем, что было с непробуждённым Хрустиком, усилий приходилось прилагать меньше — на пятую часть или даже на четверть — о призыве сразу трёх S-ранговых чудовищ придётся забыть. По крайней мере, о долговременных призывах с участием в активных действиях — и до тех пор, пока костяной дракон не перейдёт в разряд пробуждённых и подчинённых миньонов.
Ну, тоже неплохо. Особенно учитывая, что костяшка станет выступать преимущественно как боец дальнего боя.
Шустрый и живучий специалист по уничтожению относительно многочисленных подразделений простых солдат, а также групп достаточно сильных противников — у меня уже есть: это, конечно, Печенька. Она может неплохо показать себя и в иных ролях, благо прожора у меня ещё и умненькая, не устаю радоваться. Но травить и рвать на части многочисленное неодарённое «мясо», а также всяких Адептов, Воинов и недостаточно проворных Мастеров гидра умеет лучше всего.
Хрустик — типичный танк, он же многоразовая боеголовка для уничтожения крепостей, крупных воинских соединений и особо прочных монстров. Минусов у него, конечно, вагон, но вот в роли бойца первой линии он хорош. Можно сказать, самой природой заточен под эту роль. Крепкий, большой, мощный и живучий, как всякое членистоногое. Если бы ещё не его упрямство, возведённое в степень тупости...
А Дестагуль будет той дальней поддержкой, которой мне так не хватало во время тренировочного боя с Эсдес.
— А хаос он сделал душою созданья —
Вот так появился дракон.
И те, кто писал на земле предсказанья,
Зовут его Армагедд… то есть Сахарок!
Помедлив, оцениваю полуспонтанное решение.
— Да. Я так хочу и пусть так будет. Нарекаю тебя — Сахарок! — проговорила я, взглянув в тускло светящиеся глазницы огромного черепа (в неслучившейся линии будущего мы с сестрой на нём настоящую схватку устроили!) — Носи новое имя с честью и гордостью!
И почему, несмотря на отсутствие мимики на цельнокостяной физиономии дракона, находящегося в состоянии безмозглого болвана, я ощутила, будто на меня посмотрели, как на дуру?
Наверное, подсознание шалит.
Впрочем, и впрямь нечего устраивать представления перед безмолвной и безмозглой нежитью. Лучше займусь более полезным делом, а именно — попытаюсь впитать немного энергии здешнего источника. Только подальше от эпицентра отойду — туда, где плотность ближе к комфортной.
Заодно можно Печеньку с Раух вызвать. Пусть тоже причастятся.
С этой мыслью отзываю новопоименованного Сахарка и призываю на его место гидру с птичкой.
— Сши? — Печенька с интересом изучила новую обстановку. — С-с-силах-хс! Вкус-с-снос-с-с! — обрадовалась она. — С-с-с-колькхс-с? — Вслух спросила моя уже почти полноценно говорящая гидра, уточнив, впрочем, устный посыл более развёрнутым мыслеобразом.
— Примерно четверть суток у вас с птичкой есть, — ответила я одновременно обрадованной и опечаленной (ведь можно бы и подольше задержаться! Сила, вкусно!) прожоре. — А потом у нас запланированы испытания способностей нового члена немёртвой команды... и охота.
— Сши!!! С-с-с! — радостное шипение замахавшей хвостом бронированной гидры, звуки громкого шарканья и вызванное ими грохочущее эхо заполнили грот.
Ну разве не милота? Так и хочется почесать чешуйчатую мордаху и поиграть с этим комком позитива. Ладно, скорее небольшой горушкой позитива: всё же моё тело крайне мелкое в сравнении с питомицей, и потискать её, как порою хочется, я (пока?) не могу. Сейчас даже странно вспоминать те времена, когда Печенька всерьёз меня боялась и думала, что я держу её в «стае», как запас пищи на голодное время.
Глупая трусишка! Умная, но глупая. Если бы не я, то до сих пор сидела бы в своём болотце, не достигнув даже средней ступени ранга A. Со мной же она и мир посмотрела, и себя показала, и сильнее стала, и поумнела. Через эволюцию прошла, метаморфом стала...
И кто теперь меня попрекнёт в жестоком обращении с домашними, кхем, монстрами? Уж точно не Люц!
Улыбнувшись своим мыслям, я нашла неплохое место для медитации и, призвав Эйпмана, забрала у него подстилку для сидения на холодных и влажноватых камнях, а также неизменный мешочек печенья и термос с какао.
Обезьяну пусть и понравилась окружающая плотная энергия, но проситься остаться этот недавно восстановившийся от ран лентяй не стал (это же медитировать надо, чтобы достаточно много сил ухватить, напрягаться, а не просто валяться и есть бананы!), так что, любопытно повертев головой и не найдя ничего интересного, он отправился обратно.
М-да, похоже, придётся этого увальня в будущем менять на кого-то более энергичного и целеустремлённого. Да, удобный, да, привычный, к тому же исполнительный и покорный... но чем дальше, тем сильнее проявляется несходство наших характеров. Не настолько, чтобы мне захотелось Эйпмана ломать. Но и тащить за собой, как этакий полупассивный балласт... нет.
Да и пространственные ячейки в Яцуфусе ограничены.
К медитациям (и перерывам на отдых между ними) всё готово, можно приступать! Надеюсь, получится если не усилиться, то хотя бы уравновесить влияние иных сил, пронизывающих моё тело и душу.
* * *
— Глянь, — сказал скучающему товарищу Бен и показал вниз, на тянущееся от горизонта до горизонта снежное поле, расчерченное тёмными, с металлическим отблеском нитями. — Что за странные тропинки?
— Сам ты тропинка! — с превосходством взглянул на сокомандника Гектор и, приподняв шапку, почесал синие волосы. — Лучше бы слушал, что
