А теперь еще один мосток, поворот налево – и видны деревянные ворота в ограде. Ограда здесь не очень мощная, в виде частокола с парой ниток колючей проволоки поверху. Видимо, слабость ограды компенсируется магической защитой в ней или перед ней. И вооруженной охраны там нет. Сидит на входе старый человек с винтовкой, которая у него в углу стоит, когда он встает и ворота открывать ходит. Я об этом разок задумался и решил, что дело в храме и его жрицах. Либо в какой-то магической структуре места, которая отгоняет отсюда всех нехороших.
Я подъехал к воротам и стал ждать, когда ко мне выйдут. Сигналить здесь не надо, здесь место тишины и покоя. Сидел и рассматривал резьбу на воротах. Котик проснулся, потянулся и зевнул так, что аж мне самому зевнуть захотелось.
Правая створка ворот отползла назад, хромающий сторож заковылял к левой, открыл и ее. Потом подошел ко мне и хриплым шепотом спросил, чего я хочу. Я ответил, что приехал узнать о той, кто здесь спасается. Он тем же шепотом сказал, чтобы я проехал вперед на стоянку, там ко мне подойдет сестра из Внешнего круга. Мне это уже знакомо.
Я тронул и, проехав метров двадцать, свернул налево и припарковался на стоянке машин. Моя машина была четвертой здесь. Заглушил мотор и встал походить вокруг машины, пока меня встречать не выйдут. Шептал сторож на автомате, от него никто этого не требует. Тут в некотором роде храм молчания. Среди сестер-жриц есть несколько степеней посвящения, которые в зависимости от нее могут говорить полным голосом, могут только шепотом, а некоторые вообще не должны говорить. Возможно, такое есть и среди тех, кто здесь скрывается от мира. С приезжающими разговаривают только специально выделенные сестры, имеющие право разговаривать. А от обслуги этого никто не требует (я интересовался), но они, следуя атмосфере места, голоса обычно понижают или вообще шепчут. Должен сказать, и я, когда сюда приезжал и разговаривал с шепчущими сестрами, невольно сам переходил на шепот.
Постоять пришлось минут двадцать. Лёвчик окончательно проснулся и ходил дозором то по машине, то вокруг нее. Ага, вот идет. Одета в зеленый балахон, значит, разговаривать будет.
Сестра подошла ближе, склонила голову. Это они так всех приветствуют. Я тоже склонил.
Лицо уже немолодое. Балахон и чепец покрыты очень сложной вышивкой, но она сделана нитками зеленого цвета, потому издалека не выделяется. От нее идет мощная волна Силы, но амулетов на ней не видно.
– Мир тебе, путник. Что ты хотел узнать здесь?
– Мир и вам, сестра. Некогда я соединил свою судьбу с женщиной в храме богини. Сейчас она скрывается от мира в вашем Убежище. Я приехал узнать про нее. И если она захочет со мной говорить, то и поговорить с ней.
– Протяни руку с кольцом, путник.
Сестра извлекла из незамеченного мною кармана амулет в виде четок и прикоснулась к моему кольцу.
– Если она не захочет говорить с тобой, это ты узнаешь завтра утром. Если она захочет, то тебе, возможно, придется подождать пару дней, когда ей будет это дозволено.
– Благодарю, сестра.
Все как обычно. Сестра захотела что-то сказать, но тут ее внимание привлек Лёвчик.
– Какой интересный котенок! Никогда не встречала такой расцветки. А где живут такие?
– Точно не знаю, сестра. Я предполагаю, что они живут где-то далеко на юге и являются храмовыми животными.
– А какому богу они посвящены?
– И тут я точно не скажу, но скорее всего, богу огня. У меня есть известие, что в их храме горит неугасимый огонь, появляющийся из земли. А вот точно могу сказать, что их присутствие плохо переносится некоторыми демоническими существами.
– Мы сейчас пойдем в домик, где ты остановишься, путник. Своего котенка пока не отпускай из дома. Я сейчас соберу нескольких сестер, и мы решим, может ли находиться этот котенок на территории храма. Следуй за мной.
Я подхватил Лёвчика и пошел вслед за ней. Вот незадача! Неужели его можно не допускать сюда? Я о таком и не думал. Сюда приезжают и на лошадях и с собаками, и вроде никаких препон этому нет. М-да, посмотрим, как повлияют на ситуацию отношения между храмами, здешним и гипотетическим.
Мы прошли вдоль клумб с уже начинающими засыхать цветами, подошли к небольшому бревенчатому домику на две половины. Сестра отодвинула засов двери.
– Располагайся, путник. Мы с сестрами постараемся подойти как можно быстрее.
Я занес котика внутрь. В таких домиках я уже бывал. Внутри две комнатки, спальня и та, что среди аборигенов называют гардеробной. Спальня не отапливается, в ней народ греется алкоголем, одеялами и другими людьми. А в гардеробной есть печка. Поэтому приехавший сюда барон или рыцарь утром лежит на перине и под одеялом. И ждет, пока слуга растопит печку и в гардеробной станет тепло. Дальше барон быстро скачет в теплое место и там одевается.
Это делается в прохладную погоду, летом, конечно, попроще. Так же устроены старые дома и помещения в замках, построенные до того момента, когда аборигены стали использовать разные достижения пришлых. В некоторых старых замках есть еще и воздушное отопление. В плитах пола сделаны воздушные каналы, по которым печка в подвале гонит горячий воздух. Требуется гигантское количество дров и работа, достойная гигантов, чтобы ее топить, но пока в Великоречье хватает и дров и слуг.
Лёвчика я посадил на кровать, погладил и сказал: «Побудь тут, маленький. Я сейчас приду и принесу наше добро». И пошел за вещами. Здесь ничего не украдут, но вещи лучше иметь при себе. Закинул за плечи ранец, в руки взял котиков лоточек и поилку. Котята прежде всего.
Вторым рейсом захватил все остальное, что здесь нужно. Прочего никто не украдет, а от дождя я поставил тент на кабину. Теперь можно переобуться в тапочки, сбросить куртку и оружие. Лёвчику были установлены кормушка, поилка и лоточек, он зафиксировал это в памяти и теперь ходил по комнатам, исследуя их. А я пока раскладывал вещи из ранца там, где им надо лежать. До обеда еще довольно долго. Впрочем, его по просьбе могут и сюда носить. Ужина здесь не бывает – в Убежище ужинать не принято. На этот случай у меня есть еда для себя и Лёвчика.
Вот, расположился, теперь будем ждать вердикта сестер. А они все не идут и не идут. Я бы Лёвчика выгулял по травке, а так сидишь и ждешь в комнате.
Три сестры явились через час. Та самая, в зеленом, еще одна, в коричневом, совсем уже старенькая, и еще одна в белом, но в зеленом чепце. Я в этом маскараде нарядов ничего не понимаю, поэтому не скажу, что он означает. Поздоровался и пригласил присесть. Сестры отказались. Стояли рядком и на котика глядели. И такое впечатление, что они мыслеречью переговаривались. Я в этом до конца не был уверен, но сильно похоже на это.
Сестры молча стояли, глядя то на Лёвчика, то друг на друга. Лёвчик же подошел к ним поближе, сел и стал смотреть на них, не делая попытки подойти и потереться об ноги, как обычно делают коты. Возможно, это даже правильно. Постояв несколько минут, сестры в коричневом и белом молча же удалились. Сестра, которая вся в зеленом, сообщила нам, что они считают, что присутствие Лёвчика на территории Убежища вполне допустимо. После чего тоже удалилась. Вот и думай, как они договорились без помощи мыслеречи. Ну и ладно. Пошли, красавчик, погуляем по саду!
И время до здешнего обеда мы с котенком провели в саду, где наслаждались царством цветов и деревьев, хотя осень уже оставила свои следы. Но эта пора не менее радует душу, чем майская зелень или летнее разноцветье. Лёвчик залезал на деревья, прыгал по клумбам, а я любовался им и природой.
На сей раз нас кормили в домах. Приехала тележка с едой, меня оделили, а попозже приехали и забрали посуду. В один из моих приездов меня кормили в какой-то зале вроде столовой, но чаще – вот так в домиках. В тот раз, наверное, было очень много народу, потому и собирали всех. Кормили сегодня овощным супом, овсяной кашей и на сладкое – орехами. Лёвчик все это обнюхал, но не снизошел. У него было свое. А я поел храмовой еды, потом добавил колбасы. Я ведь не давал обета питаться только растительной пищей.
Вообще раньше считалось, что воин должен питаться почти одним мясом, а оттого крестьянин, больше поедающий растительную пищу, не может быть полноценным воином. Особенно ярко это проявляется среди аборигенского дворянства. Те растительной пищи до сих пор не любят. Какая-то правда в этом есть, поскольку, добывая для себя и дружины зверей в пищу, дворянин кроме мяса получал и разные навыки, не лишние на войне, плюс проникался духом борьбы и презрения к смерти. Не могу себя назвать воином, но мясо люблю. От растительной пищи тоже не отказываюсь. А вот рыбу не ем совершенно. Увы, даже ее запах мне противен. А маленьким был – ел… Не знаю, с чего я отвратился от нее. Может, для борьбы с Не-мертвыми нужен именно человек, не едящий рыбу?
Я предался игре разума, пытаясь провести какую-то аналогию между рыбой и Не-мертвым, и для чего нужно отвращение к рыбе, но ничего плодотворного из этого размышления не вынес. Зато подготовился к послеобеденному сну и с удовольствием поспал. Снов никаких не было.
