Из приоткрытых окон гремел «Билет на балет» Корнелюка, за углом школы стояли солидные десятиклассники и «красиво» курили сигареты. Из-за угла вырулила парочка ментов, сбоку от которых, на провисшем поводке, неспешно двигалась почти черная, крупная немецкая овчарка. Менты прошли мимо, но собака, громким «Гав» сделала замечание выпускникам элитной «иностранной» школы. Учащиеся почему-то засмущались, и побросав окурки в большую консервную банку из-под томатной пасты, побежали в школу. В фойе школы активисты из родительского комитета, бдительно прислушивающиеся к веселым воплям на втором этаже. «Осенний бал» набирал обороты. Из комнаты гардеробщицы выглянула знакомая лейтенант из ИДН:
— О мальчики пришли, да еще и с собачкой.
— Здравия желаю, Ирина Владимировна.
— Ой, Паша, ну мы же договаривались, что просто Ира. А что Дима такой мрачный?
— Мечтал с тобой сегодня потанцевать, но видно не судьба.
— Правда, Дима? Но не грусти, на десятое ты не дежуришь? Я весь вечер буду вся твоя.
— Как у вас тут, спокойно?
— Пока да, но вы заходите, попозже, чувствую местный контингент будет пробовать прорваться. Боюсь, мамочки из комитета не справятся.
— Обязательно, но если что, звони в отдел, мы минут за десять подтянемся.
— Договорились. Ладно, мальчики, не прощаюсь, пойду наверх схожу.
Мы втроем проводил серую укороченную юбку, обтянувшую стройные ножки инспекторши, которая, очевидно, почувствовав заинтересованные взгляды, пошла по лестнице походкой «от бедра».
— Ой, как собачка! Я можно погладить?
Я оглянулся и буквально охренел.
Ослепительной красоты девушка, с залитой лаком красивой прической, обсыпанная какими-то блестками, в черном, модном вельветовом сарафане на пуговицах и с коротким рукавом, широко улыбалась нам.
Я, потрясенно сглотнув, смог только кивнуть.
Барышня присела перед псом. Латунные пуговицы- заклепки, казалось выскочат из своих гнезд, в тщетной попытке удержать застегнутыми полы, до треска ткани, обтянувшей шикарные бедра, гладкая кожа ног девственным снегом притягивала мой взгляд (какая жалость, что школьница). Красивые, обнаженные руки обвили окосевшего Демона. Как я хотел в этот миг с ним поменяться местами.
Девушка почесала забалдевшего кобеля за ухом, поймала мой взгляд, и улыбнувшись, встала:
— А как зовут собачку?
— Это пес, его зовут Демон.
— Ой, какое интересное имя….
Тут откуда-то набежали типичные семиклассницы, и, треща без умолку, поволокли девушку куда-то наверх. Из этих бессмысленных воплей я понял только, что девушку зовут Ольга Михайловна, и без нее что-то не начинают. Значит не школьница.
— А? — оказывается Дима давно теребит меня за рукав плаща.
— Пойдем, нас вызывают.
— Товарищ капитан, рапорт подпишите.
— Что у тебя, Громов? За собаку доплачивать? А ты уверен, что есть доплата?
— В Центральном есть.
— А ты где собаку взял?
— Нашел.
— Ну я не знаю. А документы на нее есть?
— Вот справка из ветеринарии о прививках
. — А она что умеет?
— Полностью ОКД, ЗКС.
— Это что?
— Общий курс дрессировки, защитно-караульный курс, по следу идет, выборку делает.
— Выборка — это что?
— Мелочь есть, Сергей Геннадьевич? Высыпайте сюда. Вот, я сюда ложу «двушку», семьдесят третьего года, запомните ее. Сейчас я пса приведу.
— А он где у тебя?
— В коридоре сидит.
— А он никого…
— Без команды нет.
Демон, когда я сунул ему под нос ладонь, и дал команду «Ищи», несколько секунд принюхивался к рассыпанным на табурете монетам, затем осторожно, зубами, прихватил монетку, достоинством в две копейки.
— О как. А это для чего?
— Ну вот, например, на месте кражи нашли посторонний предмет. У нас пять подозреваемых. Обученная собака, по запаху предмета, обычно находит его владельца.
— А почему обычно?
— Ну вот, например, на металлической фомке запах может хуже различаться. Как Демон монетку зубами взял, тоже обычно редко бывает, собаки стараются металл в пасть не брать.
— Ты я вижу разбираешься. На, твой рапорт, я подписал, но у нас все доплаты и матснабжение через старшину идет. Иди, узнай, что тебе положено.
Старшина отдела, на вид лет шестидесяти, худой морщинистый старик, казалось врос в пол своей каптерки, а папироса «Казбек» между тонких сжатых губ, никогда у него не заканчиваются. Где-то там, за его спиной, в металлических шкафах и на стеллажах, прятались знаменитые закрома Родины, или их филиал.
— Здорова, Семеныч. На рапорт на доплату.
— Угу — прочитал: — Иди на хер!
— А вот теперь не понял.
— Денег нет, иди на хер со своим рапортом.
Интерлюдия.
Перед вольером во дворе Городского управления МВД, где поочередно, на время дежурства по городу, содержались розыскные собаки с областного питомника, стоял редкий гость — полковник в должности заместителя начальника областного УВД.
— Вы дежурный кинолог?
— Так точно, младший инспектор-кинолог сержант Пуговкин.
— А собаку как зовут?
— Б…Барон.
— Сержант, вы вопрос мой слышали? Еще раз спрашиваю, как зовут собаку?
— Б..Ба…Веста.
— А за вами какая собака закреплена?
— Барон.
— Собаку выведите из вольера.
Немецкая овчарка, повинуясь командам кинолога, вышла из-за решетки и села у его ног.
Полковник наклонился и помахал ладонью у самой морды овчарки. Собака чувствовала беспокойство, но на ладонь не реагировала.
— Дежурный — полковник обернулся: — завтра, после селектора все руководство питомника у меня в приемной. А этой собаки здесь быть не должно. Никогда.
На следующее утро начальник питомника получил приказ о переводе его участковым и о неполном служебном соответствии, остальные начальники — просто неполное соответствие. Веста была хорошо обученной ищейкой. За долгие годы работы она неизменно четко выполняла свою роль. Брала след, отчетливо вела по нему погоню, метров через пятьсот- километр, след терялся, но в условиях города это был отличный результат. Единственный недостаток Весты — от старости она ослепла, но продолжала так же хорошо выполнять свою работу. Кто из молодых кинологов придумал брать на суточное дежурство по городу собаку- пенсионерку, вместо своего бестолкового пса, с которым они вместе неудовлетворительно закончили Ростовскую школу — история умалчивает, но постепенно ситуация дошла до того, что Веста, привезенная на дежурке в питомник, через пять минут снова грузилась в дежурку и убывала на новые сутки, выполняя свой долг, ведь для большинства людей, что китайцы, что овчарки, все на одну морду. Руководство питомника закрывала на данный факт глаза, ведь Веста привозила отличные акты применения служебной собаки. Но кто-то доложил или заложил, началась череда проверок и перемещений.
Звонок в дверь был очень неожиданным. С Аллой Никитичной и Никой мы теперь в хороших отношениях, она ведет себя очень мило, не знаю, надолго ли. А больше звонить было некому.
На пороге стоял старшина в гаишной кожаной куртке и крагах:
— Собирайся, начальник вызывает.
— Что случилось?
— Мне не докладывал.
— Через десять минут буду.
— Там это, сказали собаку взять.
— Что?
— Приказали кобеля твоего взять.
— Семеныч, иди на хер.
— Не понял.
— Я тебе отвечаю тем же, что и ты мне — иди на хер.
— Начальник приказал!
— Собаки не будет. Я лично нужен?
— Собака нужна.
— Все давай, привет всем.
— Там дети пропали, пять и шесть лет.
— В управе есть дежурный кинолог.
— Нету, там всех разгоняют.
— Тьфу, твою мать. Через десять минут выйду.
Внизу порыкивал желтый «Урал», который старшина, наверное, давно считал своим. Демон залез в коляску, но ему там не понравилось, он попытался выскочить, пришлось сделать строгое лицо. Я взобрался на заднее сиденье из литого каучука, натянул на подбородок ремешок, чтобы на ходу не потерять фуражку, толкнул старшину в кожаное плечо:
