Моклик, а сам думаю, а надо ли мне с жуликами опять связываться? Да и деньги особо не нужны, они у меня не тратятся, а копятся. У Иры в гостях Аркадий. Сидят, чай пьют с конфетами шоколадными. Кстати, Аркадий мне тоже нужен, подарка-то пока нет.
— Как-то неожиданно, — сказала Ира. — Мне и надеть нечего.
— Одеть, — поправил Аркадий.
— Когда ты уже русский выучишь? — возмутился я Аркашей и задал ему волнующий меня вопрос:
— Кстати, а что подарить можно Овечкину?
— Денег сколько на это потратить хочешь? — деловито спросил тот. — Я бы лично от машины в подарок не отказался, или от квартиры кооперативной. И раз уж про подарки, с тебя шесть рублей на подарок к Восьмому марта.
— От подзатыльника ты сейчас не откажешься, — с угрозой сказал я. — Уместный подарок должен быть, не сильно дорогой, не взятка.
— А что вы нам подарите? — полюбопытничала Ирина, уже перебирающая свою одежду, стоя к нам спиной.
— Много будешь знать, скоро состаришься, — сказал я, доставая пресс денег из кармана и отсчитывая две трёшки.
— Я подумаю, — важно сказал Аркадий.
«Пашке из горкома ВЛКСМ позвонить, что ли? Заодно узнать про ставки на матчи можно», — размышлял я после ужина. Нахожу блокнот, в который я записал результаты матчей этого года, которые помнил, беру его и иду в приемную. Мой карт-бланш на звонки по-прежнему в силе.
— Насчет ставки — это можно, но… киевляне — фавориты, ставка один и два всего. Сто поставил — двадцать выиграл, — огорчил меня Павел.
— А если два матча в цепочке? Ну, как в прошлый раз, или на счет? Например, 4–1, — уточняю я.
— Второй матч — домашний, там вообще может, не примут ставку на победу «Динамо», а вот про счет узнаю, думаю, там хороший будет коэффициент, — сказал Пашка. — А ты что, в руках держишь книжку с результатами спортивных соревнований?
Это он к чему? Я даже оглянулся. Один я в приемной, более того, и свет не включал!
— С чего ты решил? — стараясь быть спокойным, спросил я.
— Ты что фильм не видел? Ну, «Назад в будущее»? У меня есть на видеокассете. Только там в прошлое перемещались, а можно же и в будущее!
Тьфу, идиот! Я уже прикидывал, где я мог проколоться. А ведь Пашка угадал сюжет второго фильма, между прочим, ведь вторая часть ещё точно не вышла.
— А по подарку чё скажешь?
— Овечкин собирает значки, но вряд ли у тебя ценные есть.
А вот здесь он ошибается! Особо ценных может и нет, зато есть ГДРовские. Я, когда ездил в Венгрию, познакомился с немкой Ирмой, вот та была фанатка этого дела. Она мне в подарок прислала альбомчик, взамен удостоверения для старого советского значка.
Короче, это была долгая схема с обменом кассеты «Модерн токинг» на значки, значков на полароид и так далее. Альбом с тремя десятками разных немецких значков валялся у меня в шкафу. Бейбут один раз полистал, Ленка даже смотреть не стала. Да и мне он не нужен.
Так-с, что у нас тут. Двадцать лет DDR, юный турист и прочее. Уверен, что не ценное всё, но зато сам альбомчик как новенький! И выглядит так основательно и стильно, обложка — светлая кожа. Так! Подарок есть!
— Для подарка надо! — слышу приглушённый крик Иры за стенкой.
Бейбут ушёл дружить с Айдарией, поэтому послать узнать причину криков некого, иду сам.
Открывает Синицкая, и я вижу в глубине комнаты Ленку, которая борется с Моклик за право обладания фарфоровым буденовцем, которого я привёз!
— Что тут происходит? — недоумеваю я. — Ира, я Ленке подарил!
— Я в подарок Овечкину, он, говорят, коллекционирует, — сдувает челку со лба отважная девица.
— Не отдам! Толя, скажи ей! — злится Ленка.
— Он значки собирает. Ир, я уже приготовил подарок. Отпусти ты, это Ленина игрушка.
— Ну и подавись! И туфли свои забирай, — говорит Моклик.
Короче, Ира пришла к Ленке одолжить туфли на завтра и увидела будёновца этого. Тут же вспомнила, что она что-то слышала про увлечение Овечкина. Слышал звон — да не знаешь где он, называется. А она смелая — с Ленкой драться! Карьеристы способны на многое.
— Я видел, значки вешают на ткань или бархат, и вместо картины вставляют в рамку, сверху стекло, очень красиво выглядит, — задумчиво произнес Аркадий уже перед самым отбоем.
«А почему бы и нет? Где багет для рамок на картины делают — я знаю», — думал я засыпая.
С багетом меня обломали, зато уже в ресторане меня нашёл Пашка и сообщил:
— Брать у тебя ставку не захотели, но нашелся один богатый человек, который готов поставить две тысячи против твоей одной!
— А не жирно ему? Это два к одному всего, а, поди, угадай счет.
— Три к одному, — поправил Пашка. — Даже меньше, ведь пятнадцать процентов от выигрыша отдашь посредникам, ну ты их видел тогда в ресторане. Это за работу — они будут следить, чтобы тебя не обманули. То есть, тысяча семьсот всего на руки. А ты уверен, что 4–1 счет будет?
Отдаю Павлу деньги, тысячу сотками, раз уж больше поставить не могу, он их сегодня уже передаст кому надо, и судя по его хитрой морде сам тоже ставить будет.
Ира сняла пальтишко в гардеробе и направилась в нашу сторону. Ниче так, и платье яркое голубое смотрится и прическа.
«И туфельки Ленка не зажопила», — отметил я. В зале было прилично народу, уж точно больше сотни. А ведь таких праздников у Овечкина три, может, ему деньги подарить надо было? Шучу. Не понял бы меня сейчас никто.
— Ну, удружили ребята, — мне кажется, искренне сказал Овечкин. — И значки ценные!
В самом деле, когда я показал наш совместный подарок Ирке, та умчалась к Колесникову и вернулась с пригоршней значков из ГДР разных лет, да там и награды, вроде, какие-то были. У Петра отец в ГДР сейчас служит, генерал, должность точно не помню, вроде как начальник штаба. Поэтому ГДРовских вещей у Петьки много, в том числе и значков.
А посадили нас вместе с Комлевой Соней и, видно, с женой Овечкина — бабой лет сорока, Викторией Алексеевной. Такая… в соку женщина, ухоженная. Дочка тоже красивая, в маму, но и мама… Сам Комлев сидит в компании ещё десятка начальников за столом у первого. У нас на столе только сок, а вот что пьют они — не видно, может и нарушают сухой закон. Не пойду же нюхать их рюмки.
— Анатолий, а вы планируете поехать в Данию? — спрашивает Виктория Алексеевна.
Я
