– Ты это… за аппаратом следи, чтобы никуда не врезался, – непонятно о чем предупредил Александр Сергеевич.
– Да я вроде и так, – я пожал плечами, потому что на школьном стадионе стен особых не было. – Ладно, захожу на посадку. Можно сказать, что первый пробный полет в автономном режиме квадрокоптер выполнил с честью. Это, конечно, только начало, еще нужно испытывать на дальность, время в воздухе и прочее, но уже сейчас можно сказать, что нам все удалось. И это в основном ваша заслуга, Александр Сергеевич, за что вам огромное коммунистическое спасибо!
– Это твоя идея, да и программное обеспечение ты полностью сам написал, – принялся отнекиваться Родионов, но было видно, что ему приятно. – Я чего, только собрал.
– Ну нет, – я покачал головой. – Скажите, Дмитрий Сергеевич, вы-то знаете, что собрать даже готовую модель не просто так. А тут фактически с нуля новый вид летательного аппарата.
– Не такой уж и новый, если разобраться, – решил поумничать учитель труда. – Подобные идеи высказывались еще с прошлого века, просто реализация их была крайне затруднена. Но именно в таком компактном виде никто винтокрылые летательные аппараты подобного устройства не делал, тут я согласен. Так что, Александр, можешь смело считать себя первопроходцем.
– Вот и я про это! – кивнул я и повернулся к трудовику. – Кстати, Дмитрий Сергеевич. Это же у вас взяли блок управления? Ну в кружке авиамоделистов. А его купить можно? В целом-то по характеристикам «Супранар» весьма неплохой пульт. Новый корпус к нему можно на принтере напечатать без проблем. Я бы штуки три-четыре взял, про запас и для будущих испытаний.
– Три-четыре, – хмыкнул тот. – В продаже они есть, но стоят под сорок рублей каждый. Поэтому и берут их редко. Да и куда восемь каналов на обычную модель. Двух, край четырех за глаза. Я не знаю, зачем вы именно на восьми зациклились. Даже если камеру поставить, и то это избыточное количество.
– А где «Супранар» купить можно? – я не собирался спорить и что-то доказывать, каждый сам кузнечик своего счастья, и если не видит вариантов применения, это не значит, что их нет. – Сорок рублей это приличные деньги, но у меня есть заначка, а коптер себе я все равно хочу.
– В «Радиотехнике» на Ленина. – Трудовик поморщился, мол, эта молодежь ничего не понимает, им лишь бы бабло транжирить, и сделал последнюю попытку отговорить от неоправданных трат. – Возьми лучше «Пилот-4-9», он и стоит по сравнению с «Супранаром» копейки, всего пять рублей.
– Четырехканальный? – я вдруг заинтересовался, ведь, например, на дрон-камикадзе ставить дорогую аппаратуру просто глупо. – Да, можно и его взять. Спасибо за наводку.
– Вот! – Дмитрий Сергеевич, довольный собой, поднял палец. – Вы, молодежь, не понимаете, что всегда можно обойтись чем-то более дешевым. Вам только шмотки подавай, да подороже. А когда мы росли, ничего ведь не было!
– Да, да, – я пропускал мимо ушей нотации трудовика, оседлавшего любимого конька, попутно сажая дрон. – Блин, всего десять минут в воздухе, а батарея почти села. Уже почти не держит в воздухе.
– Аккумуляторы тяжелые, – пожал плечами Родионов. – А меньше если поставить, то емкости не хватает. Поэтому я и сомневаюсь, что военные твоими игрушками заинтересуются.
– Нашими игрушками, – поправил я физика. – Да и у этой проблемы есть отличное решение. Пока ничего говорить не буду, но в ближайшее время нас всех ждет маленькая научно-техническая революция.
– Да? – логично усомнились учителя, переглянувшись. – Что-то мы не слышали ничего подобного. В «Технике – молодежи» писали что-то о литий-ионных аккумуляторах нового типа, но, по сути, там мало что меняется. Революцией это назвать нельзя.
– Рассказать ничего не могу, подписку давал, – я специально упомянул этот момент, чтобы придать словам достаточный вес, – но по секрету, скоро появятся аккумуляторы в десятки раз легче и во столько же больше по емкости. Знаю, звучит как ненаучная фантастика, но они реально существуют.
– Но это же такие перспективы открывает… – первым сообразил Дмитрий Сергеевич, но оно и понятно, наш физик был скорее теоретиком в этом вопросе, даже его роботы в основном запитывались от сети, а вот трудовик на электроинструменте собаку съел, плюс для моделистов вес был одной из критических величин. – Это же…
– Я ж и говорю, небольшая революция, – не дал я разгуляться восторгам. – Только пока об этом не стоит распространяться. Я попробую несколько штук выбить, на дроны, ну и так, про запас. Но как быстро, не скажу, просто не знаю, есть ли уже готовые и какой имеют форм-фактор. Как только что-то станет понятно и секретность снимут – сообщу.
– Ты языком-то тоже не трепи где попало, – нахмурился более опытный трудовик. – Ладно мы никому, но и то зря рассказал, раз все под грифом. Знаешь, как на плакате? Не болтай! Враг не дремлет!
– Так поэтому я вам подробности и не рассказываю, – я улыбнулся. – Но так-то вы правы. Ладно, давайте занесем коптер, да я побегу. А то к экзамену готовиться надо. Хоть вроде и выучил билеты, а все равно напрягает.
– Мы сами занесем, беги давай, – тут же среагировал Александр Сергеевич. – И не думай, что тебе поблажки будут. Ты, конечно, молодец, в этой четверти капитально поднажал, я даже не ожидал. Одни пятерки. Но поэтому и на экзамене буду спрашивать по полной, чтобы нормальная оценка в аттестат пошла.
– Так я не против, – я развел руками. – И спасибо! За все. Без вас я бы не справился.
– Ты говорил уже, – отмахнулся учитель, но было видно, что ему приятно. – Иди, иди! Будешь плавать на экзамене – сразу выгоню! Раз взялся изобретать, основы у тебя должны от зубов отскакивать!
– Так точно! – я шутливо отдал воинское приветствие и, подхватив рюкзак и шлем, направился к выходу со стадиона.
Экзамен по физике меня волновал мало, в том, что сдам, я был полностью уверен. И дело даже не в сатори, которое давало огромный бонус, просто я и так неплохо разбирался в предмете, а освежив знания, мог рассказать любой физический закон с закрытыми глазами. А задачу решить по запаху.
Остальные экзамены я уже успешно закрыл. Математика с информатикой ожидаемо принесли мне пятерки, а вот сочинение все же выше тройки по русскому вытянуть не удалось. Зато мои литературные потуги оценили в твердую четверку. Маловато, конечно, но что делать, хорошо хоть так, а не завернули вовсе. Все-таки свободная тема штука крайне скользкая, а меня в райкоме и так не любили. Могли нагадить напоследок, ведь проверяли работы под их контролем. Но пронесло, и я всерьез рассчитывал послезавтра попрощаться со школой. Да, придется еще прийти за аттестатом, но по факту экзамен по физике станет последним, что я сделаю в ее стенах.
Расстраивало меня это? Да не особо. За время моего попадания-возвращения я не успел настолько подружиться с классом, а мой альтер-эго, как и я в прошлом, держался отстраненно, считая одноклассников сосунками и лохами. Конечно, терять контакты с тем же Ромкой и уж тем более с Зосимовой я не собирался, но по факту, кроме них, у меня друзей и не было. Сикорская… даже не смешно. Особенно в свете последних событий. Кстати… я достал телефон и, найдя нужный номер, ткнул кнопку вызова.
– Я освободился, – не тратя время на приветствие и прочие глупости, я сообщил главное и получил столь же короткий ответ, куда подъехать. – Десять минут.
Последние пару дней я много думал над происходящим и понял, что просто так оставлять это нельзя. Надеяться на милость начальства заведомо проигрышная позиция, и мой ультиматум никакого веса в этом не имел. Скорее лишь разозлил тех, кто считал себя вправе вершить судьбы людей. Какая-то вошь пытается огрызаться? Раздавить ее, да и всего дел. Будет еще рот разевать. И в итоге для меня все может закончиться очень плохо, настолько, что «почтовый ящик» покажется раем. И плевать им будет на перспективы, мало ли гениев сгинуло, так ничего и не подарив миру, а с меня уже приличный профит получен.
Короче, мне срочно нужен был союзник, и Тихомиров на него никак не тянул. Просто не вышел званием и должностью. Я вообще так понимаю, что меня у него еще не забрали только из-за моих особенностей энергета. Что бы он там ни говорил, подозрение в одержимости демоном никто так и не снял. Так что нужен был кто-то другой. А какой лучший способ получить союзника? Сделать его должным мне за какую-то услугу. И самое главное у меня был такой человек, тот кто жизненно нуждался в помощи, еще больше, чем я.
