завтрака. Проснувшись, когда в саду еще стояла предрассветная дымка, я заварила нам чай. Быстро выпив его, мы взяли ведра и вышли из дома. Но пришлось вернуться, чтобы накинуть на плечи шаль, так как от озера тянуло прохладой. Идя к колодцу, я удивлялась сама себе. Как можно было раньше не ценить такие минуты? Спать до одиннадцати, пропуская волшебство рассвета…
В воздухе витал аромат хвои, а первые лучи солнца уже задевали вершины елей. От их нежных прикосновений на траве алмазами вспыхивали капельки росы. Мы с кузиной по очереди накручивали колодезную цепь на ворот, наполняли ведра и также по очереди носили их в прачечную. Нужно было натаскать две огромные бочки, чтобы начать стирку, а потом снова наполнить их для купания.
Работа давалась нам легко, потому что делали всё с удовольствием и желанием. Что являлось самым главным стимулом. Повесив над огнем большой котел с водой, мы отправились готовить завтрак. Миссис Маклин тоже уже встала и принесла из кладовки овсяную крупу, сливочное масло и мед.
- Спасибо, миссис Маклин, - поблагодарила я ее за маленькую, но помощь. – Сейчас мы приготовим кашу и оладьи! Может, вы сходите за мукой?
- Схожу, милые, схожу… Если я перестану двигаться по этим чертовым лестницам, то сразу же помру! – проворчала старушка, направляясь к кладовке. – А мне еще хочется немного пожить…
Полковник спустился к завтраку разбитым. Я заметила, что у него красные глаза, а щеки пылают нездоровым румянцем. Он пытался разговаривать, шутить, но все чаще кашлял, прикрываясь салфеткой.
- Вы позволите? – я приложила к его лбу ладонь. – Да вы горите, сэр! У вас жар!
- Видимо, я подхватил эту заразу в приюте… Когда заехал осмотреть печь, - слабо улыбнулся мужчина. – Рита слегла с жаром. Митч снова ездил за доктором, и тот распознал инфлюэнце.
- В тот день мы видели мисс Дорианну. Она ничего не говорила о болезни, - удивилась я.
- Девушке стало плохо под вечер, - ответил полковник и снова закашлялся. – Ничего, со мной все будет в порядке. Я принял порошки от жара.
Но я-то прекрасно понимала, что грипп не так безобиден, как может казаться. Он часто дает осложнения, а сэр Риддук уже немолод.
- Возвращайтесь в кровать. А я схожу в приют. Пусть Митч привезет доктора, - сказала я, поднимаясь, но Френсис остановила меня:
- Нет, оставайся дома. Ты хотела замочить зерно, вот и займись этим. Я сама схожу в приют.
- Хорошо, тогда поезжай в деревню вместе с Митчем и купи еще одну курицу. Полковнику полезно пить крепкий бульон, - попросила я и снова обратилась к хозяину дома: - Поднимайтесь к себе. От вас может заразиться миссис Маклин.
- Да, да, конечно… - он поднялся. – Мне жаль, что я доставил вам неудобства.
- Это могло случиться с каждым из нас. Никаких неудобств вы нам не доставили. Даже не говорите об этом! – я взяла поднос и начала собирать на него еду. – Ложитесь в кровать. Я принесу ваш завтрак в комнату.
Полковник ушел, а мне пришлось провести инструктаж для оставшихся в кухне. Чаще мыть руки с мылом, в комнату хозяина входить, только прикрыв лицо повязкой. Их я поручила сшить миссис Маклин из льняной простыни. Это достаточно плотный материал, а если его еще и сложить в несколько слоев, то хоть какая-то защита от вируса будет обеспечена. Осталось только объяснить, как они должны выглядеть. Старушка внимательно выслушала меня, посетовала, что придется портить простыню, но не отказалась.
Кузина отправилась в приют. Миссис Маклин села за шитье, нацепив на нос пенсне. А я отнесла полковнику завтрак. После чего спустилась в подвал, чтобы замочить зерно для получения солода.
Залив ячмень водой, я собрала всплывший мусор и накрыла емкость чистым полотенцем. Теперь нужно вернуться сюда через шесть часов, чтобы поменять воду.
Вспомнив о садовой мебели, я поспешила на чердак. Стирка могла немного подождать.
Чердак занимал почти все пространство над домом. В лучах солнца, пробивающихся сквозь закрытые ставни, кружились золотистые пылинки. Здесь пахло старой кожей, сухим деревом, а еще в воздухе витал аромат сладковатых духов. Но в нем слышался легкий запах прогорклого масла, что говорило об их старости. Возможно, в каком-то ящике лежали давно забытые пузырьки. У стены стоял покосившийся старинный буфет без двух ножек, три сундука разных размеров, несколько сломанных стульев, кресло, обтянутое потрескавшейся кожей. А еще в углу пылился ящик с дамскими шляпками. Садовую мебель свалили в кучу, в самый дальний угол, и мне пришлось поднапрячься, чтобы разобрать ее.
Она была чудесна! Два деревянных кресла, круглый стол, кресло-качалка и две скамьи с широкими спинками. С мебели, правда, облез весь лак, но если ее зачистить, а потом снова залакировать, она точно украсит сад. Маленькие подушечки и пледы добавят уюта.
Спустившись вниз, я заглянула на кухню. Миссис Маклин дремала над шитьем, весело посвистывая одной ноздрей.
Что ж, чтобы не сидеть без дела, придется заняться стиркой, не дожидаясь Френсис. Полковник тоже спал, и я, стараясь не шуметь, забрала корзину с грязным бельем. Такая же корзина была и в комнате миссис Маклин.
В прачечной было жарко. Пар от кипящей воды заполнил помещение, превратив его в настоящую сауну. Мне ничего не оставалось делать, как снять платье, чулки и туфли. Так я чувствовала себя намного комфортнее.
Чтобы не натирать белье мылом, я настрогала его ножом прямо в горячую воду, подождала, пока оно раствориться, после чего взялась за стирку. Мыло мы купили самое дешевое. Оно чем-то походило на современное хозяйственное мыло, но запах имело более резкий. Но главное ведь чистота, а не ароматы. Тем более, сушась на ветру, белье все равно будет пахнуть свежестью.
Прошло около часа. Я вся взмокла, кожа на руках сморщилась от воды. В голове мелькнула мысль, что нужно будет смазать их сливочным маслом. Иначе они превратятся в куриные лапы.
Выполоскав последнюю сорочку, я швырнула ее в корзину. Теперь нужно вынести чистое белье в сад, где между деревьями были натянуты веревки. Настиранное оказалось очень тяжелым из-за влаги, но выбора у меня не было. Затеяла дело, доводи до конца.
Кое-как я вынесла одну корзину, а со второй чуть не упала, споткнувшись на дорожке о торчащий край камня.
- Ох… м-м-м-м… Какого черта ты не надела обувь?! - вырвалось у меня, так как пальцы пронзила резкая боль. – Глупая гусыня!
-
