Война уже шла. Мировая война. Но она пока не была похожа на мировую войну. Армии двух союзных государств и германская армия занимали боевые позиции друг против друга и выжидали. Иногда только происходила небольшая перестрелка или разведывательная вылазка. Потом наступало долгое затишье, бездействие.
Даже на расположении зенитных батарей царило полное бездействие. А на редкие налеты вражеских самолетов посылались… дипломатические ноты. Типа «Эй-эй, нельзя ли полегче?»
Казалось, что французские солдаты, прогнившие до мозга костей, нашли исключительно комфортабельными окопы линии Мажино и погрузились в глубокий сон, в то время как вермахт свернулся как удав и лег, чтобы переварить уже проглоченную Польшу. Французские газеты метко окрестили эту военную обстановку «Дроль де гуерре» — «странной войной».
Такие «нейтралы» как голландцы, чей нефтяной концерн «Роял Датч Петролиум» обеспечивал нефтепродуктами половину Европы, жутко разбогатели, поставляя горючее во все воюющие армии. Даже не пытаясь понять своими куриными мозгами, что произойдет, когда деньги у скуповатых немцев закончатся…
В Голландии население, как к должному, привыкло к чистому сливочному маслу, соли без примеси, свежему мясу и рыбе. И они совершенно не думали, что чтобы щедро оплачивать голландским торгашам военные материалы, народ Германии сидит на всевозможных заменителях: эрзац-масле, эрзац-соли, древнем консервированном мясе и несвежей рыбе. У немцев не было сахара, кофе, мыла. Ничего. И кому-то в Нидерландах казалось, что такая лафа будет вечной!
Официальные круги Амстердама и Гааги, считая полученные барыши, совершенно не допускали и тени мысли, что нейтральная Голландия может подвергнуться нападению: «С какой стати? Что тут делать немцам? Зачем Германии рубить сук, на котором она сидит? Как бы там не было, большую часть военных материалов поставляем им мы!»
Все было готово для следующего этапа драмы. При первом же толчке все эти страны, как Франция и прочая мелочь, посыпятся как гнилые яблоки…
Но вернемся к Литве. Поскольку, согласно договоренностям к пакту Молотова-Реббентропа, Вильнюс с округой уже принадлежал СССР, то оккупация по факту уже советских территорий была настоящим объявлением войны со стороны Литвы Советскому Союзу. Снова старинный русский город «Вольное место» угодил под пяту кровожадных дикарей!
Но воевать нам было пока не с руки. Все наши боеспособные части были либо в Монголии, обустраивая рубежи после того как японцев выставили из Ханкин-гола, либо в Польше, переваривая занятые территории. Мы только что закончили одну войну, еще не вылезли из второй, а нам уже грозила третья. Но и литовским выползням спускать подобное сверх хамство тоже было нельзя. Не гоже нарушать древний, но справедливый принцип: «Кто к нам с мечом придёт… тот в орало и получит».
Кроме того, в качестве завязки финской войны, половина польской армии, набилась в Вильнюсский край и оказалась на территории Литвы. Антанта стала быстро перебрасывать эти боеспособные польские части на территорию Финляндии. Финнам же, этим бабуинам стоеросовым, атлантисты открыли щедрую кредитную линию и северяне стали проводить тотальную мобилизацию. Кукловоды упорно продолжали свой розыгрыш партитуры мировой войны на Европейском континенте.
Готовясь жестко наказать СССР за нападение на члена «Малой Антанты». Там же северный народец дикий, дебильный, типа «Алё, гараж, есть кто дома?» Что взять с алкашни конченной?
Мобилизация у финнов была даже более всеобъемлющей, чем в СССР во время Великой Отечественной войны. Достаточно отметить, что СССР не удалось мобилизовать представителей коренных народов севера. Финны же полностью мобилизовали всех своих лопарей под ружье.
А поскольку финской и польской армии было явно не достаточно для нанесения ощутимого ущерба СССР, то туда же перебрасывались боевые части белогвардейцев. Представителей Российского воинского Союза. А так же атлантисты, эти злобные чудовища, порождения веков расового капитализма, до кучи быстренько сколотили военный альянс Финляндии и Швеции.
То есть и шведская армия должна была «защищать» территорию Финляндии. Правда, для этого русские должны были «напасть». Чего мы при всем своем желании сделать пока не могли. Так как боеспособных войск не хватало даже чтобы разобраться с мелкой Литвой. Но есть методы у Кости Сопрыкина…
Отмобилизовавшись, чтобы не тратить лишние деньги, так как экономика Финляндии из-за нехватки мужских рабочих рук грозила быстро обанкротиться и ухнуть в трубу, финны, с ненавистью кровожадных дикарей, собирались устроить провокацию на границе. Мол, «русские сами себя обстреливают…»
А там и Англия с Францией быстро вмешаются со своими грозными армиями. Британия перевооружалась с бешеной скоростью. В доминионах начиналась мобилизация. Заготавливалось шампанское и банки с фуа-гра из Трупса. Война казалась неизбежной. Пойдет такая мясорубка, что все вздрогнут.
Целым потопом сотни народов и стран, один по стопам другого, готовятся затопить Россию, уничтожить ее, стереть с лица земли, предать огню и мечу. Озлобленно мечтают — Ленинград в труху, а финнам отдать территории испепеленной Карелии. А там такие хваты — у соседа конь падет, а они уже с него спешат подковы содрать…
Все хотят переварить в своих гнилых кишках. Разжечь огонь содомский.
А пока к финнам, для освоения новейшей военной техники, массово прибывали «отпускники-добровольцы». Из США, Англии, Франции и прочих мировых держав. Должен же кто-то сидеть за штурвалами самолетов и за рулем панцеров? Если одичалые финны на это не способны.
Но все эти жалкие людишки еще не знали силы русского солдата и силы русской пушки…
В Москву я попал после праздника Великой Октябрьской Революции ( «То метро, что ты построишь, Сталинским огнем горя — пустит Лазарь Каганович, в день седьмого ноября») и снова окунулся в водоворот дел. С головой. Вдохновленный увиденным на улице лозунгом: «Готовьтесь к борьбе против газовой войны!»
Но не так уж страшен газ, как страшен противогаз. На меня навалились три дня жесткой бюрократии. Настоящее БДСМ. Отмечу, что все происходило под сенью плаката «Уничтожим бюрократическую плесень, разъедающую наш профаппарат».
И профессорские вечеринки на закуску. Все равно нормально спать негде. В общем, не вздохнуть, не пернуть. Не жалею я себя, любимого. Ой не жалею!
Замечу, что песни мои публика встречали на «ура», так что я думаю, если мои дела не выгорят, податься фальшивым цыганом в «Прагу». Там, где когда-то старорежимные помещики прокучивали деньги, добытые народным трудом, теперь, за широкими плечами швейцара, в фуражке с золотым зигзагом на околыше, вольготно гуляет сам народ. В лице своих самых доверенных слуг и представителей.
А я там как гряну от всей души:
"Давно прошли кошмарные те годы
Как фонари угасли, отгорев
И я пою свободному народу
Теперь уже понятный всем напев!
Гей! Смелее! Веселей!
Лейся песнь раздольная
Не хочу я быть ничей
Ведь родился вольным я!"
Может быть сразу и не посадят. Если под негра загримироваться…
Повторятся не буду, отмечу лишь итоги всех моих телодвижений. Главное — договорился, что перед новым годом келейно пройдет ученый совет и присвоит мне научное звание. А мне надо готовить гроши. Много. Это отличный результат для моих поездок.
С профессором Мотылевым мы временно прекратили наше сотрудничество и столь козырный для меня пропуск пришлось сдать. А это большая потеря в нынешних реалиях.
С девушками, и Лифшиц, и Обручевой, мы договорились до нового года не терять друг друга из вида и писать письма. В стиле: «Фима (Ольга)! Ты помнишь наши встречи? В приморском парке, на берегу?» Подробности при встрече.
Ни к какому Кагановичу я, конечно, не попал. Не успеваю. Я и так уже положил болт на свою работу, а времена нынче тяжелые. Такого не прощают. Сейчас лучше всего прикинутся ветошью и не отсвечивать. Подчиняться толпе, коллективу даже в мелочах. И безропотно тянуть свою лямку. А раз я полез наверх, то моментально приобрету много завистников. Пойдут доносы. Время такое: если бегаешь в стае — то и вой по-волчьи.
