намного лучше потерянного куска мяса.
— Премного благодарен, ваше сиятельство. — Звягин поклонился и поехал на скрипящей коляске к выходу, заставляя графа морщиться от этого отвратительного звука.
Как только сержант выехал за дверь, Черчесов достал телефон и сделал звонок.
— Мариночка, надеюсь ты ушла недалеко. Мне нужно расслабиться.
* * *
Три сотни бойцов, вооруженных топорами, мечами и пистолетами двигались на меня. А я… А что я? Я с детства уяснил одну истину. Если ты попал в агрессивно настроенный коллектив, то нужно дать им понять, что жертва здесь — точно не ты. Безумно улыбнувшись, я рванул навстречу.
— Зля вы сапки не надели! — выкрикнув это, я потянулся к мане и выплеснул её без остатка.
Ледяной воздух хлынул во все стороны, иней пополз по полу, с каждым ударом сердца приближаясь к атакующим. Идущие в первых рядах замахнулись, готовясь нанести удар, но их ноги уже примёрзли к полу. Оступившись, десяток человек рухнули носом на дощатый пол.
— А-а-а! Холодно! Моё лицо! — закричал парень, пытаясь отодрать себя от пола, но кожа уже примёрзла.
На бегу я схватил меч и… Схлопотал десяток пластмассовых пулек по рукам и груди. Было не столько больно, сколько обидно. Три сотни против меня одного? Да вы оборзели? До ближайшего противника было меньше метра, я замахнулся мечом и рубанул наотмашь. Удар вышел знатный, но его отразили, да с такой силой, что я не сумел удержать клинок в руках, и он с грохотом улетел на пол.
— Чего вы телитесь? Добейте его! — голосил Артём где-то далеко впереди.
Я уклонился от одного удара, от второго, а вот третий хорошенько приласкал меня по спине. Хэкнув, я едва не рухнул, но судьба была милостива. Зазвенел звонок, и в игровую ворвался куратор. Дети уставились на него и опустили оружие. Иван Викторович кашлянул, прочистив горло, и выкрикнул:
— Развлечения окончены, живо в спортзал! У вас пять минут!
— Иван Викторович! Новенький магией пользуется! Это против правил! Он ведь мог кого-нибудь убить! — пропищал Прохоров.
— Артём Константинович, уж не вам жаловаться на подобное, — с укоризной покачал головой куратор. — Отправляйтесь в спортзал, пока я не обнулил ваши баллы за непослушание.
— Шантажист хренов, — фыркнул Прохоров, спрыгнул со стола и направился на выход.
— Что вы сказали? — строго спросил куратор.
— Сказал «позже доиграем», — хмыкнул Артём и швырнул в меня меч, но я вовремя увернулся.
— Острый язык однажды дарует вам покой, — улыбнулся Иван Викторович, проводив Прохорова взглядом за дверь, и тише добавил. — Боюсь, покой для вас окажется вечным.
Как только Артём вышел из игровой, его воинство тут же разоружилось. Деревянные топоры и мечи полетели на пол, как и пластмассовые пистолеты, а воспитанники пансионата поплелись на занятия. И только два десятка человек остались лежать на полу с разной степенью обморожения.
— Мозете списать с меня фсе баллы, — улыбнулся я, поймав взгляд куратора.
— Михаил Константинович, за подобное я должен не только списать с вас все имеющиеся баллы, но и высечь вас розгами. — Иван Викторович придавил меня взглядом и не отводил глаз секунд тридцать, а после улыбнулся. — Но я не стану этого делать. Напротив. Я начислю вам по десять баллов за каждого поверженного врага.
— Пятьдефят оськов Глифиндолу! — усмехнулся я, вспомнив замечательную сказку, которую читала мне мама.
— Что? — нахмурился куратор. — Не понял отсылку, но это и не важно. Вы отлично себя проявили и зарабатываете две сотни баллов. Первый день обычно ученики заканчивают в лазарете, но у вас есть все шансы дотянуть до конца без травм. Если у вас нет вопросов, то можете идти на занятия, а я пока здесь приберусь… — Иван Викторович осмотрел последствия побоища, тяжело вздохнул и достал из кармана телефон.
При виде этого прибора, у меня глаза вылезли на лоб. Чёрт возьми! Это настоящий смартфон! Дайте два! Если в этом мире есть ещё и интернет, то я получу безграничный доступ к информации, и тогда меня точно ничто не остановит!
— Иван Виктоловись, а за сколько баллов я могу купить смалтфон?
— Понравился? — Куратор с незлобливой усмешкой посмотрел на трубку. — Любые средства связи запрещены для учащихся. Подобная техника очень сильно отвлекает от тренировочного процесса. Я и сам порой как засяду в шарики… Гхм… Что-то я отвлёкся. Беги на занятия, — он махнул рукой в сторону выхода, а сам торопливо набрал номер на телефоне. — Лариса, пришли десять человек в игровую. Да, опять покалечились. Ха-ха. Нет, не угадала. На этот раз не Артём. Договорились, вечером всё расскажу. До связи.
Куратор сбросил вызов и направился к бойцам, которые только сейчас отлипли от пола. На их коже отпечатались алые следы от мороза. Все, как один, зло зыркали на меня, давая понять, что я чертовски хорошо умею заводить новых друзей. Посмотрев левее, я заметил Сергея. Он, пошатываясь, поднялся с пола, сделал пару шагов и рухнул, как подкошенный.
В игровую вбежали санитары. Хорошо сбитые мужчины, явно с военным прошлым, так как руки и лица медиков были покрыты шрамами. У половины из них имелись белые складные носилки, на случай если есть тяжело раненные. Заметив Сергея, один из медиков выругался.
— Опять он без сознания. Не понимаю, зачем мы с ним возимся? Может, стоит дать ему подохнуть?
— Не мели чепухи. На носилки парня и в лазарет. Живо, — рявкнул седовласый мужчина, у которого отсутствовала мочка уха.
— Но ведь он уже второй год огребает. Смерть будет для него милосердием, — не унимался санитар.
— Закрой рот и приступай к работе. А то ведь я могу сообщить Архарову о том, что ты всё ещё способен закрывать разломы.
— Э! Никитич, это ж брехня!
— Она самая. Но моему слову Архаров верит. А если ты подохнешь, то плакать никто не станет. Разве что Нинка, но она красивая, быстро найдёт себе нового хахаля, — усмехнулся седой.
— Тьфу ты. Уже и побухтеть нельзя. Иду я, иду, — сдался санитар и поплёлся к Серёге.
Седой заметил меня и обернулся.
— А ты чего тут уши греешь? Брысь отсюда! Ну! — Он дёрнулся вперёд и топнул ногой, будто пытался шугануть собаку, я лишь улыбнулся и махнул рукой.
— Иду я, иду, — передразнив санитара, я направился в спортзал.
*
