находился я в самом конце списка. Даже у самого слабого воспитанника имелось шестьсот двадцать три балла. Ну да ничего. Я ещё поставлю этот пансионат на колени! Подумал я, заходя в бассейн.
Три десятка плавательных дорожек, запах хлорки и брызги, разлетающиеся во все стороны. Ученики гребли, как в последний раз, а их тренера стояли на бортиках и покрикивали, глядя на секундомеры. Да у них тут настоящие соревнования. Жуть! А вот и мой тренер:
— Михаил! Долго тебя ждать? Минус сто баллов за опоздание! — рявкнула подтянутая женщина в купальном костюме. На вид ей было около сорока. Волосы спрятаны под резиновой шапочкой, смотрит строго, будто вот-вот отвесит мне увесистого леща, но морщины выдают её с потрохами. Она очень часто улыбается.
— Плостите. Но я не Михаил. Я Мифаэль, — решил я пошутить.
— Мифаэль? — нахмурилась она, пытаясь разобрать, что за бред я несу.
— Нет зе. Ми-са-эль, — по слогам произнёс я, стаскивая с себя одежду.
— Ну так я и говорю. Мисаэль, — повторила она за мной.
Я прикрыл глаза и, улыбаясь, покачал головой.
— Ми. Са. Эль, — медленно проговорил я, видя, что в уголках губ женщины зарождается улыбка.
Но, видимо, шутка затянулась, так как тренер рявкнула:
— Хватит мне морочить голову! Двенадцатый, живо в воду!
— А как вы узнали сто я…? — спросил я, стягивая штаны, и увидел, что рядом с карманом была вышита небольшая цифра двенадцать. Да и на трусах тоже имелась такая вышивка. — А-а, понятно, — хмыкнул я и, разбежавшись, сиганул в прохладную воду.
— Худющий, как смерть, — покачала головой женщина. — Начнём с разминки. Плывёшь брассом до конца дорожки, а потом возвращаешься?
— Блассом? — переспросил я, изо всех сил гребя «по собачьи».
— Только не говори, что ты не знаешь, что такое брасс? — Я покачал головой, а тренер закатила глаза. — Эх… Горе ты луковое. Тогда начнём с основ.
Она залезла в воду, и мы начали с основ. А что для меня основы плавания? Правильно! Нахлебаться воды, пытаясь не утонуть. Этим мы и занялись. Тренер объяснила технику и я доплыл аж до середины дорожки! Правда для этого я использовал покров маны, усилив мышцы, но силы закончились, и я пошел ко дну.
А моя сорокалетняя красавица не спешила меня вытаскивать. Постояла, посмотрела, не симулирую ли я, и только после этого вытащила на бортик. Лёжа на боку, я отхаркивал струи воды и пытался отдышаться.
— Я залаботал баллы за сталание? — вымученно улыбнулся я.
— Какие баллы? Занятие ещё не окончено. У нас есть целых сорок минут в запасе.
— Солок минут, фтобы утопить меня?
— Именно так, — она сдерживалась, как могла, но таки улыбнулась, а после даже подмигнула. — Ну что? Идём в воду Ми-са-эль.
Тренер ухватила меня за ногу и поволокла по плитке к краю бассейна.
— Я есё не отдысался!!! — выкрикнул я, но кто бы меня слушал?
Операция «Затонувший Архимаг» прошла успешно. Через сорок минут я лежал на кафеле бортика и надрывно дышал, чувствуя, как ломит все мышцы без исключения.
— Ну вот. А говорил, что больше не можешь, — усмехнулась тренер. — Так уж и быть за старание я с тебя не буду снимать баллы. — Она выдержала театральную паузу и, хитро прищурившись, добавила. — А вот за опоздание — сниму. Кстати, меня зовут Юлия Ильинична.
— Осень плиятно. Мифаэль, — надрывно дыша, ответил я, не сводя взгляда с обшарпанного потолка.
— Топай на гимнастику. Мисаэль, — хмыкнула Юлия Ильинична. — Если опоздаешь, то Трифонович тебя на Британский флаг порвёт.
Я понятия не имел, что это за флаг такой, но то, что меня порвут, являлось веской причиной, чтобы вскочить с пола, быстро одеться и, превозмогая боль во всём теле, побежать в гимнастический зал.
У стены с зеркалами стоял… Хммм… Даже не знаю, как его назвать. С виду — седой дед с густой бородищей и усами. Но фигура подтянутая, да и лицо выглядит лет на тридцать пять, может, чуть больше. На верхней губе — уродливый шрам, перекосивший рот, что явно мешало ему нормально разговаривать.
— Э щего. Жив схвати палк и вста в стро, — пробасил Трифонович, глотая окончания.
Понять его было трудно, и приходилось додумывать, что он там лопочет. Он определённо смотрел на меня и, похоже, сказал «Щегол. Живо схватил палку и встал в строй». Жуть какая. Неслабо дядьку изуродовали. Я кивнул и выполнил приказ. Подбежал к стенке, взял метровую деревянную палку и занял место среди сотни учеников.
— Палк над голово подня и за спин. Понял, агась? — спросил Трифонович, обведя нас взглядом из-под белоснежных бровей.
— Долбаный старик. Чтобы понять, что ты там лопочешь, нужно рядом ставить переводчика, — усмехнулся парень, стоящий рядом со мной — и тут же потупил взгляд, так как тренер направился к нему.
— Хоче чтот вякну говор так, чтоб все слыша. Усёк? — спросил Трифонович, нависнув над мальчишкой.
— П-п-простите, — дрожащим голосом пролепетал парень.
— Отличн. Трениров начина! — гаркнул тренер, и дети стали выполнять заученные движения.
Схватив палку обеими руками, подняли её над головой и завели за спину. Мои суставы до сих пор превосходно гнулись, поэтому я выполнил упражнение без каких-либо затруднений. После начались наклоны, скрутки и куча других движений, которые давались уже не так просто.
Во время занятия пришел Иван Викторович и привёл Серёгу с забинтованной головой. Куратор приложил руку к груди и посмотрел на Трифоновича, тот кивнул, давая разрешение Сергею занять место в зале. И тут началось странное. Как только Трифонович отворачивался, колонна смещалась на один шаг по кругу, приближая к Серёге нашего лучшего друга и любимого товарища, Артёма Прохорова.
Десять минут спустя он стоял рядом с Сергеем и постоянно пытался достать его палкой. Трифонович отворачивался, Артём перекидывал палку в одну руку и со всего размаха бил по ногам Чавычалова. Серёга подпрыгивал на месте, в надежде поглядывая на Трифоновича. Но тот делал вид, что не замечает происходящего. Хотя он не мог этого не видеть, ведь прямо перед лицом тренера было огромное зеркало.
— Разминк закончи! Выстроили в ряд. Делае кувырк по очере! — отдал новый приказ Трифонович и тут для меня начались настоящие сложности.
Дело в том, что у меня, как и у всех маленьких
