– Я знаю, – мрачно ответил Генри. – Понял по некоторым признакам.
– Каким именно, если не секрет? – живо поинтересовался старик.
– Траектория выстрела, точка, с которой он был произведён, и, наконец, само оружие.
– А что с оружием? – не понял Дик.
– Это был не современный ствол, старина. Не знаю, в каком музее они откопали эту штуку, но, судя по шраму и по силе удара, это ружьё российского производства. Такие изготавливали в конце двадцатого века специально для подобных акций. Дальность выстрела до пяти километров. Заряжается одним патроном, а калибр пули…
– Мистер Генри, я вас умоляю, не надо технических подробностей, – взмолился старик, делая умоляющий жест руками. – Тем более что эта штука находится в багажнике моего лимузина. Можете забрать её себе, если хотите.
– Так вам удалось найти точку, с которой стреляли?
– Через десять минут после выстрела, – ответил Дик. – Вся полиция города до сих пор рыщет по всем притонам и злачным местам, выискивая стрелка. Но пока ничего. Оружие он бросил, но полиции удалось зафиксировать его ДНК. Осталось только ждать. Все вылеты с планеты запрещены. Взлетают только туристские шаттлы, но все пассажиры проходят тестирование.
– Даже те, кто имеет открытый билет на все пассажирские рейсы галактики?
– Без исключения, – коротко ответил старик, – я предположил, что у стрелка может оказаться такой же билет, как у вас. Поэтому проверяют всех.
– Справиться с такой бандурой мог только профи, – добавил Дик. – Именно поэтому мы решили проверять всех подряд. Рано или поздно ему придётся вылезти из своей норы, и тогда ему конец.
– Боюсь, его уже нет на планете, – устало покачал головой Генри, – это профи. Ты правильно оценил его, Дик, но это значит, что он продумал пути отхода и ушёл с планеты сразу после выстрела. Сколько времени вы ему дали?
– Запрет на взлёты вышел через два часа после выстрела, – ответил Дик.
– Сколько кораблей за это время взлетело?
– Три, – мрачно ответил Сталк.
– Его уже здесь нет. Это действительно профи. Думаю, он работает один и только на себя самого. Получает заказ, отрабатывает его и уходит. Судя по тому, как легко он бросил оружие стоимостью несколько сотен тысяч, он использует ствол только один раз. Грамотный стервец, – задумчиво проговорил Генри.
– Так что, мы можем снимать ограничения? – удивлённо спросил Сталк.
– Пока не стоит. Недельки три можно подержать на всякий случай. Я совсем не претендую на изречение истин в последней инстанции.
– Те не менее вы самый компетентный из нас в подобных делах, – ответил старик.
– В любом случае теперь мне лучше будет убраться отсюда подальше. Сезон охоты на меня в самом разгаре.
– Должен признать, что находиться рядом с вами действительно опасно для здоровья, – покачал головой Сталк, – но это не значит, что я готов выгнать вас на улицу. Деньги на ваш счёт уже переведены. Осталось только приобрести вам обещанный дом, и моя совесть будет чиста. Но вас никто не торопит. Можете остаться в моём доме, путешествовать по планете. Все ваши расходы будут оплачены. Если захотите уехать с планеты, просто дайте знать о своём местонахождении Дику. Он всё устроит. К сожалению, в свете последних событий я вынужден увезти отсюда Натали, а дела требуют моего присутствия в суде лиги.
– Не стоит оправдываться, мистер Сталк, – чуть улыбнулся Генри, – вы всё делаете правильно. С вашего разрешения я на некоторое время задержусь здесь. Нужно немного восстановиться после ранения.
– Вам требуется что-нибудь специальное? – тут же встрепенулся Сталк.
– Ничего. Обычный тренажёрный зал, тир и десяток спарринг-партнеров. Всё это, я думаю, Дик сможет обеспечить без проблем.
– Это точно, – усмехнулся Дик, – и даже смогу извлечь из этого выгоду.
– Какую именно? – заинтересованно спросил Сталк.
– Он надеется благодаря мне натаскать своих ребят в стрельбе и рукопашном бою, – усмехнулся Генри.
– А у кого ещё учиться как не у мастера? – развёл руками Дик.
– Кажется, вы, ребята, успели не только найти общий язык, но и подружиться? – покрутил головой Сталк.
– Мы из разных конюшен, но тянули одну упряжку, – усмехнулся Дик.
Натали, обиженно молчавшая всё это время, нетерпеливо дёрнула Генри за рукав, привлекая его внимание.
– Он так и не пришёл в себя, – сказала она, указывая на лежащего на полу очкарика.
Присев на корточки, Генри быстро ощупал шею и челюсть лежащего. Чуть усмехнувшись, он выпрямился и, небрежно пожав плечами, ответил:
– Нокаут, перешедший в здоровый сон. Так бывает. Скоро очнётся.
– Послушайте, вы громила! Даже ваши усилия по спасению моей жизни не дают вам права так обращаться с людьми, работающими на нас, – неожиданно вызверилась Натали.
Удивлённо посмотрев на девушку, Генри вздохнул и, еле сдерживаясь, ответил:
– Знаете, Натали, как это ни прискорбно, но я действительно рад, что всё закончилось и я могу оставить вас. Больше у вас не будет причин злиться на меня. Наверное, правду говорят про богатеньких детишек.
– И что же о них говорят? – произнесла девушка срывающимся от злости голосом.
– Что такие, как вы, и благодарность – понятия несовместимые, – жёстко отрезал Генри и, развернувшись, вышел из кабинета.
Проводив его взглядом, Сталк молча покачал головой и, взглянув на Дика, сделал ему жест рукой, приказывая отправляться следом. Заметившая это Натали удивлённо посмотрела на деда. Дождавшись, когда Дик выйдет, старик укоризненно покачал головой.
– Тебе пора уже научиться сдерживать свои эмоции, девочка. Я прекрасно понимаю, что ты неравнодушна к этому человеку, но это не повод выводить его из себя. Пойми наконец, он опасен.
– Настолько, что я должна бояться его в собственном доме? И потом, с чего ты взял, что он мне нравится?
– Отвечу по порядку, – вздохнул старик, – его нужно не бояться, а опасаться. И не только в собственном доме, а даже на собственной планете. Этого человека отпустили со службы в течение двух часов, не отправив даже на спецобработку. Таких, как он, единицы. Стоит ему рассвирепеть, и спаси господь эту несчастную планету. Пойми наконец, его специально готовили для подобных акций. Ему даже оружие особое не требуется. Он сам оружие. Ну а что до того, кто кому нравится, тут и решать нечего. Прожив на этом свете столько лет, я давно уже научился определять симпатии и антипатии людей. А у тебя, солнышко, всё на физии написано. Вот такими буквами, – улыбнулся старик, разведя руки в стороны.
Чуть покраснев от смущения, Натали потупилась. Помолчав несколько минут, она упрямо тряхнула головой и вскинулась, как норовистая кобылка.
– Всё равно он не имеет права избивать наших людей.
– Думаю, доктор сам нарвался на эти неприятности. Даже преданность науке не даёт ему права заставлять людей делать что-то против их воли. Я догадываюсь, почему наш бравый капитан столь негативно отнёсся к предложению доктора.
– И почему же? – не сдержала любопытства Натали.
– Думаю, за время службы ему приходилось бывать в подобных ситуациях не два и даже не три раза. Но там он вынужден был исполнять приказ. Отсюда и подобная злость. Я совсем не уверен, что все эти тесты и опыты полностью безболезненны.
– Но зачем же так бить?
– Нужно знать, когда требуется вовремя остановиться. Наш доктор этого не знает. За что и поплатился.
– Думаешь, если бы доктор перестал настаивать, он не стал бы его бить?
– Уверен. Генри совсем не жесток, как это ни удивительно, если вспомнить его прежнюю работу. К сожалению, многие из этих парней постепенно превращаются в законченных садистов. Именно поэтому и был введён курс специальной обработки при выходе на пенсию.
Им ставится специальный психологический блок, не позволяющий причинять людям вред. Помимо всего прочего.
– Откуда ты столько знаешь об этом?
– Пришлось срочно проявить любопытство, связавшись с нашим другом, – чуть улыбнулся старик.
