Настя подозревала, что может оказаться на месте тех людей, которых унижал брат.
— Спасибо, капитан очевидность, — процедил Андрей и передразнил её: — Будет сложно. Дура, ты хотя бы идею какую предложила, перед тем как сдаться.
— Я не сдаюсь… — робко возразила Настя и замолчала, заметив, как перед входом в гостиную столпилось пять человек. Четверо были физиками, а вот пятый — чернокнижником со второго курса. Настя видела этого парня в столовой и даже строила ему глазки. Он, правда, не обратил на неё внимания. Гей, наверное. Настя сердито поджала губки, вспомнив, как её игнорировали, и вслушалась в чужую беседу.
—…обязательно приходите, — произнёс чернокнижник. — Мы всю ночь зависать будем, если хорошо пойдёт. А я думаю, что пойдёт! Вы понимаете, там сама кураторша разрешила! Нас точно никто не сдаст! И Ломоносов обещал кучу жратвы и выпивки!
— Не знаю… — неуверенно протянула одна из девочек-физиков. — У меня домашки много… И Владимир завтра нас на полигоне гонять будет. С похмельем там скакать — ну-у-у-у-у-у, тако-о-о-о-о-о-ое…
— Мы придём, — перебила другая девчонка и ткнула её локтем в бок. — Никуда твой Владимир не денется. Перебьётся один раз, если ты не будешь перед ним задницей крутить. Да и вообще… Чего ты на него повелась? Он же страшный как моя жизнь! Ещё и шрамы эти, бр-р-р-р-р-р… Сходим на вечеринку, развеемся, а ты, глядишь, парня себе подыщешь. Нормального, а не этого страхолюдину!
— Он не страхолюдина…
Девушки начали спорить, но Настя уже не слушала. Она повернулась к брату и возбуждённо зашептала:
— Ты слышал, слышал? Ломоносов устраивает гулянку! Если мы вызовем директора, то он вздрючит не только его, но и всех приглашённых!
— Можешь же, когда хочешь, — глумливо ухмыльнулся Андрей и, потрепав её по щеке, начал собирать учебники и тетради. — Пошли ко мне в комнату. Если что, завтра скажем, что рано легли спать.
* * *
Приключения директора в Академии.
Подгоняемый разыгравшейся паранойей, Виктор Викторович проверял комнату раз за разом и в итоге пошёл в душ лишь через час после возвращения. Но всё равно он не чувствовал себя в безопасности — Академия стала для него домом, Виктор Викторович невероятно любил её и заботился о том, чтобы она процветала и разрасталась. Да, конечно, бюрократия была гвоздём в его заднице, но директор старался закрывать на это глаза. В конце концов, у всего есть достоинства и недостатки. Чем-то приходилось жертвовать, а где-то — идти на уступки. Но в последнее время у него всё чаще появлялась мысль об увольнении. Вот Император-то обрадуется… Всё-таки Академия была объектом государственной важности, и директора сюда назначали с личного благословения Императора.
Умывшись и почистив зубы, Виктор Викторович рухнул в кровать и на ощупь натянул на себя одеяло. Желание спать победило тревогу — он почти сразу впал в полудрёму, но заснуть не успел, так как в дверь тихонько постучали. Виктор Викторович взглянул на часы и понял, что ошибся — будильник показывал пять утра, и на самом деле директор проспал почти семь часов. Но для уставшего организма это время отдыха ощущалось как мгновение.
Виктор Викторович поднялся, по привычке накинул на себя заклинание привлекательности, надел тёплый махровый халат и приоткрыл дверь. На его пороге стояли двое — девушка и парень, оба блондины, очень похожие друг на друга. Директор напряг память и вспомнил — двойнята Коноваловы с первого курса.
— Здравствуйте, — тихо-тихо проговорил Андрей и воровато оглянулся. — Мы хотим рассказать вам кое-что важное.
— Говорите, — разрешил Виктор Викторович и сложил руки на груди. — Что-то произошло?
— Нет, — отрицательно покачал головой Андрей и тут же поспешно добавил: — Но произойдёт. В общежитии чернокнижников сегодня будет вечеринка. С алкоголем. И её организовал Марк Ломоносов. Вы только никому не говорите, пожалуйста, что это мы вам рассказали! Иначе у нас будут проблемы… — он приобнял сестру и состроил жалобную мину.
Виктор Викторович мысленно закатил глаза: о подвигах Андрея он уже был наслышан. Многие преподаватели уже жаловались на его поведение, но пока не было серьёзных поводов, чтобы его прищучить. Так что в благородство и честность Андрей директор не верил. Видимо, Ломоносов как-то насолил близнецам.
— Спасибо за информацию и сознательность, — поблагодарил Виктор Викторович. — Я сейчас наведаюсь в гостиную чернокнижников. Но, ребята, если всё повторится, как и с алхимической лабораторией, я серьёзно вас накажу. Разыгрывать меня — плохая идея.
— Нет, что вы! — испуганно пролепетала Настя. — Мы вас не разыгрываем! И в тот раз я честно-честно слышала, как Ломоносов собирае…
— Заткнись, дура, — прошипел Андрей, но, перехватив строгий взгляд директора, растянул губы в улыбке, схватил сестру за руку и попятился: — Ну, мы пойдём…
— Идите, идите, — кивнул Виктор Викторович и закрыл дверь. Он чувствовал, что в этот раз близнецы дали верную наводку, но ему так не хотелось разбираться со студенческими глупостями! Директор подошёл к своему спрятанному в стене бару, достал бутылку водки, налил стопочку и выпил. Подумал-подумал и лёг на кровать. Сознательность боролась с нежеланием куда-либо выходить. Он прикрыл глаза и решил дать чернокнижникам ещё полчаса — и лучше бы они за это время свернули лавочку и разошлись по спальням. Виктор Викторович всё-таки смог собрать силу воли в кулак и встать — он переоделся в деловой костюм и направился к чернокнижникам.
Ещё на подходе к общежитию директор столкнулся с пьяными студентами, которые, обнявшись, сидели на окне в коридоре, раскачивались и пели печальную балладу. Все они были вдрызг пьяны и не заметили Виктора Викторовича. Он тяжко вздохнул и пошёл дальше — по дорожке из пустых бутылок из-под пива и виски. Стоит отдать должное — звукоизоляционный купол был хорош, директор не услышал ни звука, пока не вошёл в гостиную. Которая была разгромлена. Везде валяется мусор, грязная посуда и студенты.
Виктор Викторович упёр руки в бока и прогремел:
— Что здесь происходит⁈
На него уставились десятки мутных от алкоголя глаз, в которых так и не зажглось понимания, что происходит. Некоторые студенты просто оглядели директора с головы до ног и вернулись к своим делам — продолжили пить, есть или бессмысленным взглядом втыкать в потолок. Внезапно из-за угла вышла куратор чернокнижников и, увидев Виктора Викторовича, распахнула объятия — она подошла к нему, потрепала по щекам и пропела:
— Виктор Викторович, вы такой милашка!
Директор от неожиданности чуть не рассмеялся, а потом его взяла такая злость, что под потолком собрались чёрные тучи и грянул гром. Сверкнула молния и ударила в камин. Виктор Викторович скастовал отрезвляющее заклинание и накинул его на всех студентов — они застыли, ошеломлённо хлопая глазами.
— А теперь слушаем меня внимательно, — прошипел директор. — В восемь часов утра я вернусь в вашу гостиную и хочу, чтобы к этому времени вы здесь всё вычистили. Это во-первых. А во-вторых, каждый из вас напишет объяснительную, почему нарушил Устав Академии, и получит наказание на месяц… Нет, на два месяца! И на весь этот срок вам будет запрещено покидать стены Академии, кроме как на походы в Данжи. И ещё, если кто-то из чернокнижников или их гостей пропустит занятия, тот будет отчислен! Я передам преподавателям, что сегодня вам потребуется дополнительная нагрузка. И умственная, и физическая.
Под мученический стон всех студентов Виктор Викторович вышел из гостиной. Начинать рабочий день так рано не хотелось, поэтому он решил пойти в свою комнату и поваляться ещё часок-другой. Но как только он переступил порог, так и почувствовал запах. Снова! Виктор Викторович уставился на чашку с кофе с зефирками, как на злейшего врага.
— Что тебе от меня надо⁈ — прокричал он, окончательно потеряв самообладание. — Почему ты постоянно подсовываешь мне это⁈
— Счастье, — внезапно раздалось из пустоты. — Ты, счастье, горячая напитка. Видеть фильмы. Почему не пить? Будешь счастье.
— Да чтоб всё в болото к кикиморе провалилось! — прорычал Виктор Викторович, сделал большой глоток тёплого какао и окаменел от напряжения — он и сам не ожидал, что сделает такую глупость. Теперь он пытался понять, попал ли в его желудок какой-то яд. Но ничего не произошло. Просто внутри расползлась приятная теплота. Он опустился в кресло и сделал второй глоток.
— Счастье? — спросил тот же голос.
— Ну, для полного счастья мне не хватает клубничных пончиков и красивой жены в придачу, — хмыкнул Виктор Викторович, сканируя комнату и всё также никого не находя. Он отстранённо подумал, что, возможно, у него начинается шизофрения. Рядом что-то зашуршало, и воцарилась тишина. Кажется, неизвестный благодетель ушёл. Директор прикрыл
