class="p1">Может, у людей так и происходит — не знаю. Да и мне ли рассказывать ректору о годах, если, сколько бы он ни прожил, я прожил в разы, если не десятки раз дольше.
Отвесив Леониду Ольденбургскому учтивый поклон, я отошёл подальше и призвал Эфиора. Когда дракон спустился, поднялся по его крылу и велел нести меня домой.
Настоящий или нет, а с ролью транспорта, да и боевого помощника справлялся он отлично.
А на следующий день в академии я застал царящий в классе переполох: Рябушинская не явилась на уроки. Казалось бы, что такого? Ну, заболела или решила прогулять, но Суворова несколько раз звонила однокласснице, и та не ответила. Я тоже набрал номер девушки — с тем же результатом. Пиком же беспокойства стал момент, когда мы позвонили на последней перемене уже не на сотовый Рябушинской, а к ней домой. Трубку взял дворецкий. Выслушав Суворову (мы стояли вокруг, телефон был поставлен на громкую связь), сухо ответил, что юной госпожи дома нет. Она не появлялась со вчерашнего вечера, и он не знает, где она. Да, предпринимаются меры разыскать её, но пока безуспешно. Он будет благодарен, если мы сообщим в случае, если нам станет что-то известно.
— И что думать⁈ — растерянно проговорила Суворова, завершив разговор и обводя нас взглядом. — На Василису непохоже. Может, случилось что? Не представляю, что заставило бы её пропустить занятия…
Мне вспомнились слова Рябушинской о том, что она сделает всё, чтобы выяснить, кто убил её отца. Вот это, пожалуй, смогло бы. Чёрт! Неужели Василиса ввязалась в что-то, никому не сказав? По идее, вполне могла. Вопрос — что теперь делать? Я чувствовал, что остаться в стороне не смогу. Но даже не представлял, с чего начать поиски.
То, что педантичная Рябушинская не явилась на пары, и правда, было на неё не похоже. Неужели с ней что-то случилось?
А ведь могло! Если она продвинулась по делу убийства своего отца, то вполне могла раскопать что-то лишнее и навлечь на себя неприятности.
Я тяжело вздохнул.
«Может, сразу следовало ей помочь?» — подумал я, но понял, что моей вины здесь нет. У меня и своих проблем хватало по горло, и, если я еще каждому помогать буду, мне потребуется часов семьдесят с лишним в сутках вместо стандартных двадцати четырёх.
— Яр, как думаешь, с ней все хорошо? — спросила меня Суворова, в голосе которой звучали обеспокоенные нотки.
И когда она успела так прикипеть к Василисе? Подружками я бы их назвал с большой натяжкой…
— Не знаю, — я пожал плечами. — Думаю, да.
На самом деле, никакой уверенности у меня насчет Рябушинской не было. Если она действительно докопалась до сути, то она сейчас могла находиться в опасности. Судя по фамилиям, которые были замешаны в деле, с любопытной особой церемониться не стали б. Вполне вероятно, что её уже и в живых-то нет.
— Надеюсь, — Наталья тяжело вздохнула, а буквально через пару секунд прозвенел звонок. — Может, доедем до нее после пар? — спросила она, прежде чем пойти за свою парту.
— Нет, извини, у меня дела, — ответил я девушке, и она нахмурилась.
— Понятно, — произнесла она недовольным тоном, а затем села за свой стол и демонстративно отвернулась.
Я покачал головой, игнорируя ее поведение. Я собирался помочь Василисе, но Суворова в этом деле будет только мешать.
Предстояло сделать одно дело, но сначала нужно было отсидеть урок.
— Начнем, — произнес Курганов, который бесшумно вплыл в кабинет, и пара началась.
Надеюсь, ещё не поздно, и Рябушинская жива…
* * *
Когда пара закончилась и учитель всех отпустил, я дождался, пока все мои одноклассники и преподаватель покинут аудиторию, после чего подошел к парте, где сидела Василиса.
Сев за ее место, я внимательно осмотрелся.
На первый взгляд — ничего. Но уборку в классах не могли делать слишком уж тщательно. Надо просто хорошенько поискать.
Пришлось спуститься под парту, и только там, и только через пару минут я нашел желаемое — волос девушки.
Я аккуратно завернул его в платок и вылез из-под парты.
— Ты чего там делал? — Суворова, стоя в двери, смерила меня подозрительным взглядом.
— Ручку потерял, — соврал я.
— За партой Василисы?
— Закатилась, — я встал и вышел из-за парты Рябушинской.
Пусть думает, что хочет, главное — я нашел то, что искал.
— Поедим? — спросил я Наталью, чтобы сменить тему разговора.
— Я не голодная, — девушка скрестила руки на груди, а в голосе звучали нотки обиды.
Молодежь…
Я даже ей говорить ничего не стал и, выйдя из класса, просто направился в сторону столовой. Затем посетил еще одну пару, а вот последние две просто проигнорировал, решив отправиться домой. Нужно было подготовиться к ночи, а для ритуала требовалось не только время, но и определенные ингредиенты, которые еще надо было отыскать.
И не все они были обычными…
Хотя, как я понял за время, прожитое в Петербурге, обладая деньгами, найти в столице можно было все, что угодно.
* * *
Когда стемнело, на полу моей комнаты красовалась ровная и точная шестилучевая магическая фигура, и я, наконец, мог осуществить задуманное.
Заклинание призыва Найтхаунда было средненьким по силе, но при этом затрачивало много некротической энергии.
Однако не зря же я изучал магические фигуры, и знания эти уже начали давать плоды.
Например, эту магическую фигуру я начертал при помощи учебника и благодаря практике с Шуйской, которая оказалась довольно искусной в этом деле.
Ну, а теперь самое простое.
Я зачитал простенькую формулу-заклинание, и пентаграмма начала светиться холодным голубым светом, а спустя несколько секунд в ней появилось полупрозрачное существо, которое больше всего напоминало собаку.
Конкретно — гончую.
Я достал из кармана платок и аккуратно его открыл. Найденный в классе волос с большой вероятностью принадлежал Рябушинской — по крайней мере, подходил и по цвету, и по длине — и теперь мне оставалось лишь дать его Найтхаунду — призраку, которому нет равных в вопросах выслеживания и поиска цели.
— Ищи, — достав волос Василисы, я протянул его к носу призрака.
Втянув ноздрями запах, в следующую секунду он растворился в воздухе.
Отлично! Значит, Рябушинская еще жива. Иначе призрак не отправился бы на «охоту», ведь использованное мною заклинание предназначалось для поиска тех, кто находится по эту сторону бытия.
Теперь мне
