обратно в лагере. Но до тех пор, пока этого не произошло, армия империи на северном поле сражения лишилась, считай, четверти своих сил.
И этим нужно было пользоваться. Я не собирался удовлетворяться одним только левым крылом.
Центральное войско имперцев, сражавшееся с центральным войском Золлы, находилось примерно в пяти километрах впереди нас, за небольшим лесочком. И, к сожалению, они, скорее всего, уже о нас знали. Застать врасплох ещё и центральное войско нам бы не удалось.
Тем не менее, пока левое крыло палемцев было децентрализовано и находилось в состоянии хаоса, я мог объединиться с правым крылом войска Золлы. Оставив минимум людей, которым нужно было лишь не давать имперцам собраться в единую структуру, мы могли преодолеть лесочек и ударить центральное войско опять же во фланг.
Также просто, как было только что, разбить палемцев у нас бы уже не получилось. Но, объединив усилия с центральным войском Золлы и начав давить с двух сторон, у нас были все шансы обратить имперцев в бегство. А если бы удалось убить вражеского главнокомандующего, то миссию по возвращению занятой палемцами территории за линией фронта можно было бы считать выполненной.
Потратив минут десять-пятнадцать на грамотное слияние с частями правого крыла армии Золлы, мы выдвинулись в сторону центрального войска. Однако ещё до того, как мы подошли к разделявшему два поля боя лесочку, я увидел приближающиеся с той стороны многочисленные ауры.
Несмотря на то, что по прогнозам Аркона и стратегов Рауля два центральных войска с учётом подкреплений из моей особой армии были почти равны по силе, имперцы сумели отправить нам навстречу довольно внушительные силы. По самым грубым подсчётам надвигавшихся на нас палемцев было около четырёх тысяч человек.
Это всё ещё было меньше, чем пять с половиной тысяч одарённых, собранных мной для атаки на центральное войско империи. Но быстро и с лёгкостью прорваться и по плану ударить центральное войско во фланг теперь уже не представлялось возможным.
Тем не менее, оттянув от центрального войска целых четыре тысячи одарённых, мы всё равно могли обеспечить победу на центральном поле боя. Просто не так, как рассчитывали изначально.
Так что поначалу я лишь удивился неожиданному манёвру имперцев. Но когда сзади до меня донеслись отзвуки новых мощных аур, я понял, что всё будет далеко не так просто, как я рассчитывал.
Что именно произошло, я понял почти сразу. Похоже, имперские стратеги не просто так ели свой хлеб. Уж не знаю, на каком именно моменте это было спланировано, но палемцы сумели поставить ловушку размером с целое поле боя и успешно заманить меня в неё.
Вероятнее всего, прознав о том, что я иду на подмогу Раулю и помня о том, какие рискованные и сложные миссии я проворачивал, когда был командиром отряда смерти, имперцы сумели угадать мою задумку с пустыней. И заранее посадили в засаду, судя по пестрящим аурам, ещё четыре тысячи человек, чтобы уже меня поймать в клещи.
Оставалось два вопроса. Первый: откуда они взяли так много свежих войск, при том что разведка не сообщала ни о чём подобном? И второй: почему я не заметил их, когда от пустыни мы неслись к левому крылу имперского войска?
Но, когда первые ряды засадного войска выскочили из-под прикрытия тех самых холмов, которыми меньше получаса назад воспользовались мы сами, я нашёл ответ сразу на оба эти вопроса.
Забрала у многих имперцев были подняты и неестественно тёмная в моём видении кожа, которая в реальности скорее всего была просто очень красной, а также тяжёлое дыхание и пересохшие губы не оставляли вариантов для разночтений. Как и мы, имперцы решили использовать пустыню.
Видимо, зашли значительно глубже в пески, чтобы мы спокойно прошли по краю, не заметив их. А потом, дождавшись момента, когда мы, окрылённые победой, повернёмся к ним спиной и отправимся к центральному войску, выскочили из засады и поспешили атаковать нас в тыл.
Пять с половиной тысяч против четырёх превратились в пять с половиной против восьми. Не катастрофическая разница, на самом деле, но проблема была в том, что два войска палемцев атаковали одновременно с двух сторон.
Клещи всегда были практически гарантированной смертью для любого войска. И даже если я мог попытаться лично исправить ситуацию, воспользовавшись своей подавляющей силой, разделиться на две половинки я не мог. Одна из сторон обязательно останется без моей поддержки.
К тому же вскоре после появления засадного войска я ощутил со стороны пустыни приближение одной ауры, значительно превосходящей все остальные на этом поле боя. В том числе и мою собственную.
Похоже, логично рассудив, что без моей смерти уничтожение моего войска можно будет назвать в лучшем случае только половиной победы, имперцы решили отправить за мной ещё одного монстра. Раз уж Рей со своей задачей не справился, да ещё и на мою сторону перешёл.
Признаюсь, план палемцев был действительно шикарным. Даже если бы им не удалось убить меня сегодня, настолько сокрушительное поражение в первом же сражении особой армии стало бы сильнейшим ударом её и моей репутации. Имя непобедимого столпа и Нейрагу, крушащего империю по всему фронту, уже сейчас внушавшее ужас во многих палемцев, было бы разрушено.
Вот только я не просто так на полном серьёзе называл Аркон гением стратегии. И сейчас я в очередной раз убедился в том, что этот парень, хотя и был человеком, определённо имел поистине божественный дар.
Он не предугадал, что именно имперцы сделают. Но то, что они захотят подловить меня и уничтожить в первом же сражении, не скупясь ни на какие средства, он мне заявил ещё в тот момент, когда я только рассказал ему о приказе Файкса по поддержке северного участка фронта.
Изначально я намеревался отправить Рея в центральное войско, а Дьюллу — в левое, чтобы помочь уже выдыхающимся бойцам Рауля. Но Аркон убедил меня, что делать этого ни в коем случае нельзя.
В результате подкрепление, которое получили войска северного региона, при всём желании не смогло бы оказать серьёзного влияния на ход сражений. За вычетом тысячи человек отрядов поддержки, полутора тысяч, которые я взял с собой и ещё двух тысяч, оставшихся с Реем и Дьюллой, каждое из трёх войск: центральное и два крыла, получили менее чем по две тысячи бойцов, да ещё и далеко не сильнейших из моей армии. И, разумеется, Рауль этим был крайне недоволен.
Но теперь это решение окупило себя сполна. Потому что ещё до того, как засадное войско палемцев полностью вышло из-за холмов, я ощутил приближающиеся с северо-востока ауры тех самых двух тысяч, которые Аркон сказал мне оставить в резерве.
Время было подобрано просто филигранно. Палемцы уже почти полностью выбрались на открытое пространство и собрались в полноценное войско. Они обрели то самое направление, став опаснее в нападении, но вместе с тем получили и соответствующую слабость.
И отправленное Арконом подкрепление, уже, похоже, не углублявшееся в пустыню, а прошедшее по самому её краю стремительным маршем, наплевав на возможные посты и разведчиком империи, с лёгкостью могло бы атаковать их самих во фланг или тыл.
Получилось что-то вроде слоёного торта. С юга к нам приближались силы из центрального войска империи, с севера — засадный отряд. А уже их самих сзади поджимали резервные части моей армии с Реем и Дьюллой, ауры которых я тоже уже ощущал, во главе.
Прикинув в голове варианты, я закинул молот на спину и повернулся назад, к засадной армии.
— Прорываться через заграждение к центральному войску! - проревел я. — На то, что у вас сзади, не обращать внимания!
Создав под ногами максимально широкие и прочные платформы маны, я с силой оттолкнулся и прыгнул высоко в воздух. Пролетев более чем двести метров, тяжело рухнул за задними рядами войска Золлы.
Диксаг, которого я взял заместителем командира, справится с управлением, да и командир правого крыла армии Рауля, присоединившийся к нам, сможет если что ему помочь. С пятью с половиной тысячами бойцов и должно будет хватить силы справиться с четырьмя тысячами имперцев.
А мне вместе с двумя тысячами одарённых и двумя Майигу достанутся четыре тысячи палемцев из засадного войска, а также владелец неведомой ауры, до сих пор не показавшийся из-за холмов.
И на этот раз я был серьёзно настроен сожрать своего врага до последней косточки.
— Займитесь их подкреплением, здоровяк мой! —
