И тут сбоку выскочил очередной репортёр.
— Мистер Воронцов, почему вы поддерживаете Вильсона, а не Рузвельта? Он же прогрессист, как и вы.
— Это не я выбрал, кого поддерживать, а жена! Ещё год назад, во время гонки за пост губернатора! — отшутился я. — А я как джентльмен, стараюсь её не огорчать.
Репортёр послушно хохотнул, но продолжал настаивать на серьёзном ответе.
— А если серьёзно, то и у нас в России это не я поддерживаю Прогрессистскую партию, а она всячески пытается прилепиться ко мне. Поэтому я смотрю не на название партии, а на то, что она реально может дать стране. Мне кажется, что программа «Новая свобода» наиболее реалистична и перспективна в данный момент.
— И вас не останавливает даже то, что он — южанин⁈
Вот тут он меня зацепил, и я начал отвечать достаточно резко:
— Я считаю, что Гражданская страна — величайшее бедствие в истории Соединённых штатов. Выбрав мистера Вильсона, граждане покажут, что преодолели последствия этой трагедии. Надеюсь, они так и сделают.
— Юра, смотри! — вдруг раздался крик Семецкого.
Я глянул в ту сторону, куда он показывал, и обомлел. Четверка громил захватила нашу «приманку» прямо посреди толпы. Двое схватили его под руки и волокут куда-то вперёд, двое с дробовиками прикрывают, контролируя толпу. Сам Роберт семенит, куда тащат, явно ничего перед собой не видя. Похоже, в самом начале ему просто и без затей крепко заехали кулаком под дых.
Чёрт, что же делать⁈ Как назло, я сегодня взял только свой старый верный «сэйфети аутомэтик». На такой дистанции это — ни о чём. Генри и Семецкий при наганах, но… Тоже не решаются стрелять. Далековато до них, да и люди мечутся на линии огня.
И тут в дело вступила «секретарша».
* * *
Примечания и сноски к главе 18:
[1] Александр Александрович Малино́вский (более известен под псевдонимом Богданов), родился 10 (22) августа 1873 года, умер 7 апреля 1928 года) — российский учёный-энциклопедист и революционный деятель. В 1911 году отошёл от активной политической деятельности и сосредоточился на разработке своих идей о новых науках — тектологии и «науки об общественном сознании», предвосхитил некоторые положения системного подхода, кибернетики и НОТ (научной организации труда). В реальной истории был одним из первых директоров института по переливанию крови.
Волей авторов в альтернативной реальности тоже занимается вопросами переливания крови в лаборатории, организованной Воронцовым намного раньше. И раньше отошел от революционной практики, так что в партию большевиков вступить не успел.
[2] Фантастику М. Шагинян писала и в реальной истории, правда, под псевдонимом Джим Доллар. А за неимением Высших Женских курсов в Беломорске, она закончила тот же факультет в Московских. В Прогрессистскую партию тоже не вступала, т. к. в реальной истории у неё не было такого авторитета и флера славы Воронцова-Американца.
[3] Воронцов не всё учитывает, он говорит о росте денежной массы М1. К примеру, если посмотреть на график. приведённый в иллюстрациях, можно увидеть, что с 1959 по 1984 год, то есть, за четверть века она приросла миллиардов на четыреста. Это около 16 миллиардов долларов в год. В действительности, неоколониальная эксплуатация Латинской Америки в эти годы приносила намного больше.
С другой стороны, если учесть денежные массы М2 и М3, всё не так однозначно.
[4] Роберт Вильгельм Бунзен (31.03.1811 — 16.08.1899) — немецкий химик-экспериментатор. Открыл такие элементы как цезий и рубидий, разработал современную систему анализа газовых смесей, один из родоначальников спектрального анализа. Изобрёл множество приборов. Наиболее известны Бунзеновская горелка и Бунзеновская батарея. У него учились Менделеев, Столетов, Тимирязев и многие другие известные ученые того периода.
[5] Реальный исторический факт. Первую установку термического крекинга Шухов поставил в 1888 году, а патент на процесс получил в 1891. Этот патент послужил основанием для признания недействительными патентов Standart OilЮ полученных в 1913 году. В результате американцы выкупили у него патент уже при Советской власти, якобы, с личного разрешения Ленина.
Глава 19
г. Трентон, штат Нью Джерси, городской парк Кадваладер Парк, железнодорожный вокзал железной дороги Бельвидере — Делавэр, 30 июня 1912 года, воскресенье
Марьям было обидно. Семнадцатый день рождения — прекрасная дата, которую девушке хочется встречать в кругу друзей и поклонников. А она вынуждена не только таскаться за этим надутым индюком, но и не забывать лукаво поглядывать на него время от времени, задавать вопросы и внимательно выслушивать длинные и неизменно хвастливые ответы.
Наверное, именно из-за этой обиды она и пропустила удар. Ну, как удар? Её, не мудрствуя, пнули сзади в… хм… в область, что пониже спины… Удар немудрящий и оскорбительный, но когда тебя пинает мужик, весящий в два раза больше тебя, весьма эффективный и к тому же болезненный.
Девушка просто «отлетела птичкой», но ухитрилась не упасть, а просеменить эти несколько шагов и устоять на ногах. Обернувшись, она увидела, что её клиента тянут вперёд, к рукаву канала Делавэр и Раритан, протекающему через парк. Рукав неширокий, всего десяток-полтора шагов, но если у злодеев там припрятана скоростная моторная лодка, они уйдут и уволокут «охраняемый объект». Причём пройти им осталось менее двадцати шагов. Ну уж нет!
Правая рука скользнула в папку, повсюду таскаемую «примерной секретаршей», и нащупала рукоять дерринджера[1]. Всего два патрона, но мощные, от «Парабеллума», да и стволы длиной шесть дюймов. На дистанции в десяток шагов она не промахнётся. Вот только громилы уже направили дробовики на толпу. И на извлечение оружия отреагируют однозначно. Нет, надо хитрее. Как её учил Генри Хамбл? «Если противник приготовился к стрельбе раньше тебя, девонька, не старайся его переиграть, используй свои сильные стороны! Притворись испуганной, сбей его с толку!»
Она в мнимом испуге повернулась к паре стрелков левым боком, вскрикнула и прижала руки с папкой к груди. Самое то! Учитывая разницу в росте, стволы её оружия смотрели прямо в пузо одного из стрелков.
Бах! И не давая противнику разобраться в ситуации, чуть довернуть корпус, а вместе с ним и линию прицела, и повторить. Бах!
Ранение в живот, как её учили, очень болезненно, но пару часов бывшие стрелки точно протянут. А значит, распоряжение Семецкого «взять живыми и способными говорить» она не нарушила.
Так, а теперь бросить бесполезные уже дерринджер и папку на землю, правой рукой вытащить из прически длинную заколку, вполне способную поработать стилетом, а левой ухватить специальную потайную петлю в районе середины бедра и, как учили, с резким выдохом рвануть. Секундой спустя откуда-то сбоку сверкнула вспышка магния…
* * *
Американские газеты потом писали, что «русская индианка с хриплым рыком руками разорвала плотную ткань юбки, распустила волосы для устрашения и бросилась в атаку, размахивая кинжалом». Разумеется, всё было совсем не так. Небольшой стилет, в обычное время используемый в качестве заколки для волос, она прятала от противника, прикрывая ладонью и предплечьем. Волосы распустились сами, резервной заколки не было предусмотрено, а прическу, чтобы оправдать наличие длинной и прочной заколки, пришлось отрастить длинную. Была она не индианкой, а татаркой, да и то — всего наполовину! И юбку она не рвала руками, а дернула за специально вшитую металлизированную нить, после чего осталась в короткой, но по меркам моего будущего, вполне себе скромной юбке, примерно до середины бедра…
* * *
Фрэнк Ричардсон, уроженец штата Техаса, услышав пистолетные выстрелы, немедленно выпустил руку «клиента» и обернулся. Этого хлюпика до моторки напарник и один дотащит. А ему, похоже, предстоит драка с дикой кошкой.
Эта самая фитюлька, всюду таскавшаяся за «клиентом», поначалу не выглядела проблемой, да и напарник убрал её с дороги одним пинком. Однако она ухитрилась как-то подстрелить двоих бывалых парней. А сейчас, завывая, неслась в атаку. Не понятно только, на что она рассчитывает со своей сотней фунтов веса и пятью футами роста против его шести с половиной футов и двухсот двадцати пяти фунтов? И ведь ни капли жира![2] Да, господа, как приговаривал папаша, «в Техасе всё большое»!
