Высказав все это, она загрустила и задумалась. Чтобы отвлечь её, я задал ещё один вопрос:
— Ты мне сына покажешь или так и будешь его прятать?
Ольга встрепенулась, сразу расцвела и коротко ответила:
— Пойдём.
Потом немного смутилась, поняв, что выразилась неправильно, и поправилась:
— Вернее, поехали.
После зашагала к выходу из комнаты, я, соответственно, покатил следом.
— Хочу быть маленьким, — на такой мысли я поймал себя, глядя на корму аппетитной служанки, склонившейся над кроваткой нашего сына. Очнулся я от звонкого подзатыльника, отвешенного женой. Она зло прошипела:
— Пришёл в чувства, кобелина?
Я с непониманием на неё посмотрел. Морда сама расплылась в улыбке. Жена, отслеживая мою реакцию, только плюнула и направилась к кроватке. Я, соответственно, последовал за ней, краем глаза продолжая коситься на нагло выпуклый зад, из-за которого пострадал.
Даже жена не выдержала этого безобразия и хорошо так хлопнула ладошкой по округлости, что-то тихо прошипев. Служанка буквально испарилась. Раз, и её нет. Сделано это было с такой скоростью, что любой ниндзя обзавидуется. Пацан дрых, посапывая в две дырочки, и улыбаясь во сне. Когда я наклонился к нему поближе, разглядывая черты лица, он неожиданно приоткрыл глазки ещё шире, улыбнулся, и чуть шевельнувшись, продолжил спать. От этого взгляда, и главное, светлой улыбки аж в груди защемило. А я понял, что полюбил эту кроху раз и навсегда. Непроизвольно сгреб жену в охапку, усадив себе на колени, нежно поцеловал и прошептал:
— Спасибо за сына, милая.
Чувствуя трепетное тело жены, прижавшееся ко мне, и глядя на сладко спящего ребёнка, я только и подумал:
— Господи, как же я счастлив!
Руки между тем зажили своей жизнью. Жена сначала поплыла, потом напряглась, спрыгнула с колен и прошептала:
— Ну не здесь же.
Надо сказать, вовремя она остановила мои поползновения. Дверь тихо открылась, и в комнату просочился император. Блин, только же расстались. Какого хрена ему ещё надо?
Тот, боясь разбудить ребёнка, говорить ничего не стал. Просто поманил меня рукой. Я с сожалением поглядел в искрящиеся глаза жены, пожал плечами и поехал на выход.
Оказывается, причина, отвлекшая меня от родных, была весьма веской. Китаю не понравилась наша активность на Дальнем востоке, и они не придумали ничего лучше, чем отправить к нашим селения свою армию. Порядок решили навести, не иначе. Сведения, доставленные оттуда, с одной стороны радовали, с другой — напрягали.
Пехотный полк, отправленный туда, хорошо пощипал эту армию и отразил нападение. Это хорошая новость. А вот то, что китайцы на этом не успокоились и начали подтягивать в те края серьёзные силы, очень даже плохо. Не факт, что наши люди выстоят, если за них возьмутся всерьёз.
Насколько я смутно помнил, и в моем мире случались разные инциденты. Однако, чтобы китайцы действовали большими армиями, я как-то не припоминаю. Конечно, из меня ещё тот историк. Но, наверное, если бы были значимые войны, в памяти обязательно отложилось бы. Значит, мы своей переселенческой программой изменили течение истории. Теперь, соответственно, надо реагировать на все происходящее. Другого решения, кроме, как отправлять в те края серьёзный воинский контингент, я не видел. Но ведь можно сделать это по-разному. Никто не мешает отобрать среди военнослужащих только молодых неженатых солдат. Отправить их с расчётом, что они там найдут себе невест и останутся на постоянное место жительства. Преподнести им это, как награду за победу. Награждать участками земли в тех краях и уволить из армии с достойным выходным пособием, чтобы его точно хватило на обзаведение крепким хозяйством. Убить, так сказать, двух зайцев сразу. Территорию заселить, и на случай нападения, обзавестись опытным мобилизационным резервом.
Все эти соображения я высказал императору. Дополнил тем, что без отправки плюсом ещё и сильного флота не обойтись. Надо сразу ставить этих чудо-соседей на свое место. А для этого ничего лучше, чем хороший грабёж китайского побережья придумать сложно. Опять же, пресловутые два зайца и здесь прослеживаются. Во-первых, ослабим противника, во-вторых, поднимем в тех краях благосостояние наших людей. Глядишь, со временем народ сам туда начнет проситься. Слухи-то распространятся.
Все это осуществимо при условии, что в тех краях будет находиться толковый руководитель. Там вообще можно много чего намутить. А если наладить постоянное сообщение с колониями в Америке, то можно превратить этот край в цветущий.
Часа два мы обсуждали ситуацию и строили планы. Потом император задал вопрос:
— Как ты смотришь на то, чтобы стать этим самым наместником?
Как бы боясь, что я сразу откажусь, он затараторил:
— Нет у меня другой кандидатуры. Даже представить не могу, кто сможет справиться с подобной задачей.
Он ещё что-то говорил, а я задумался:
— Честно сказать, предложение мне понравилось. Ведь когда-то я мечтал именно о развитии Дальнего востока, строил планы. Но без семьи я теперь в принципе никуда не поеду. А отправляться в путь с маленьким ребёнком — это вообще не вариант. Поэтому, как говорится, и хочется, и колется, и мама не велит. Даже не знаю, как быть. Да и с женой надо посоветоваться.
Я очнулся от раздумий, когда возмущенный император спросил строгим голосом:
— Да ты меня не слушаешь что-ли?
— Знаешь, Саша.
Еще будучи во Франции, я заметил, что, когда начинал императора называть по имени, он мгновенно становился очень серьёзным и сосредоточенным. Вот и сейчас, он сразу подобрался и стал строгим. Я, между тем, продолжил:
— Мне твоя идея очень нравится. Но есть несколько моментов, которые надо прояснить сразу. Без разрешения некоторых вопросов и затевать ничего серьёзного не стоит.
Первое — это вопрос самостоятельности в принятии решений и свободной торговли любым товаром в тех краях. Ты правильно понял. Я сейчас говорю о мехах и драгоценных металлах. Без нормальной торговли смысла мне там находиться не будет. Как не будет и нормального развития территорий.
Второе — это деньги. Зависеть от метрополии и ждать, привезут достаточное количество монет или нет, глупо, непродуктивно и неприемлемо. Их нужно будет чеканить и печатать там, на месте.
Третий вопрос — самый главный. Это люди. Без достаточного количества переселенцев нет смысла что-то затевать.
Про доставку туда жены с ребёнком, как и про её согласие, я вообще не говорю. Без семьи я теперь никуда.
Император внимательно меня выслушал, подумал минуту и спросил:
— Если все, тобой перечисленное, будет? Поедешь?
— Поеду, но не раньше, чем через год. Пусть дите чуть окрепнет. Ну, и, если жена, конечно, согласится.
Тот утвердительно кивнул головой и сказал:
— Ладно, я очень хорошо подумаю, и с женой твоей переговорю. Сейчас-то что делать?
Я усмехнулся на этот вопрос и ответил:
— А отправь туда князя вместе с партизанской дивизией. Тот быстро там порядок наведёт. Да и народ в этом подразделении подходящий. Молодой, и по большей части, не женатый. Только сразу обозначь, что в случае, если кто-то из его солдат или офицеров захочет взять с собой семью, препятствовать не надо. Наоборот, нужно будет помочь с переездом. Ведь они уйдут туда навсегда.
На этом разговор закончился, и я отправился обратно к жене. Пока разговаривал с императором, казалось, что с рук не сходило тепло желанного тела любимой. Наваждение какое-то. Наверное, поэтому, в комнате с сыном мы не задержались. Как-то не сговариваясь, отправились в спальню.
Думаю, когда меня избивали слуги, они повредили не тот нерв. Благодаря этому я начал чувствовать часть своего тела. Как-то раньше я не был таким ненасытным. Дорвался до сладкого с таким пылом, что реально заездил бедную жену. Так-то она была не против, но под конец пожаловалась на перебор в выражении чувств. Перестарался слегка. В этот день мы, можно сказать, из спальни не выходили. Немного поиграли с ребёнком, которого принесла к нам кормилица, и сходили на ужин. Остальное время провели в кровати.
