после того, как Дар пожирания эволюционировал и перешёл во второй класс.
Не только скорость поглощения энергии выросла, но к тому же я получил возможность высасывать жизненную энергию не только из Майигу, но из обычных монстров.
Совсем понемногу, из большинства тварей не удавалось получить и пары месяцев. Однако на Эвфере их было почти бесконечное количество для, считай, меня одного, так что темпы набора оставшихся лет жизни выросли в разы.
В результате, до сих пор в бою с Самиганом я мог использовать Дар жизни с коэффициентом потребления в пятьсот миллионов, и не волноваться о том, что умру от старости через полминуты. Даже спустя пару часов такого потребления у меня всё равно остались бы годы в запасе.
Тем не менее, сейчас даже такого уровня не было достаточно. Я должен был как минимум вывернуться из захвата Самигана, иначе смысла уже ни в чём не будет.
К счастью, благодаря тому, что Дар пожирания, а также Дар роста достигли второго класса, сейчас я мог разогнать Дар жизни до куда большего, чем когда-то, коэффициента потребления.
Сто миллиардов. Более трёх тысяч лет в секунду. Даже с тем запасом, что я накопил, этого хватило бы не более, чем на минуту. Вот только мне сейчас нужна была всего секунда.
Резко подскочившая сверх любых ожиданий Самигана сила позволила мне-таки нанести первый за всё время нашего противостояния удар, который он всё-таки почувствовал.
Мой кулак врезался в его бок, создав вокруг нас самое настоящее землетрясение. Драконид охнул, содрогнулся всем телом, его хватка на моём плече разжалась, и я, не собираясь упускать шанс, откатился в сторону, как можно быстрее вскакивая на ноги. Стомиллиардный коэффициент уже, разумеется, не был активен.
Самиган через мгновение уже тоже был на ногах. Но на этот раз бросаться в бой, либо же устремляться за уже успевшими довольно далеко убегать Грималем и остальными, не бросился.
С легко читаемым удивлением в глазах он приложил ладонь к ушибленному месту.
— Это… больно? - Он не был зол или расстроен. Кажется, он действительно был в шоке и недоумении.
— Давно ни от кого не прилетало? — хмыкнул я, сплёвывая кровавый сгусток.
Он всё-таки успел что-то повредить у меня внутри. Благо, мировой приказ отмены действовал и моё тело постепенно приходило в норму даже после таких повреждений.
— Последний раз ещё до того, как я получил это, — он стукнул костяшками пальцев по кристаллу в своей груди.
— Рад, что смог напомнить тебе о былых временах.
— И мы на моей территории, — будто даже не услышав, что я сказал, продолжал Самиган. — То есть, сражайся мы за её пределами — мне было бы ещё больнее?
— Могу это гарантировать.
В ответ, честно сказать, я ожидал любой реакции. Снова злости, усмешки, возможно даже страха.
Если драконид не лгал и последний раз ему наподдавали до того, как он вплавил в грудь кристалл Закона Катриона, а это было около двадцати лет назад, то он вполне мог бы действительно испугаться вернувшейся боли.
Вот только вместо всего этого морду Самигана исказила гримаса восторга.
— Давай! Давай, прямо сейчас!
Он даже сделал шаг в сторону границы, глянув на меня через плечо, будто спрашивал: «Ну, где ты там?» И это явно не был обманный манёвр целью снова начать преследовать заложника и его спасителей. На них дракониду, кажется, стало резко наплевать.
— Ты спятил или что? — вырвалось у меня против воли.
Я много разных чудиков повидал, того же Тириана вспомнить. Но чтобы кто-то оказался настолько воодушевлён новостью о том, что его могут избит — такое было впервые.
И, похоже, мне не показалось. Самиган действительно был немного сумасшедшим. А может и не немного.
— Я соскучился по боли! — воскликнул он, со всей дури заряжая самому себе по челюсти. — Ничего, видишь! Я не могу перебороть собственный Дар! После того, как он перешёл во второй класс благодаря этому, — он снова хлопнул по груди, — он сам защищает меня: делает невосприимчивым к любой атаке, нейтрализует все яды и сводит на нет эффекты любой магии. Нет боли и потому, кажется, не жизни! Иллюзии той ламии давали хотя бы приблизительное ощущение. А потом ты отнял её у меня! И я решил убить тебя за это, так жестоко, как только смогу. Но, как оказалось, ты можешь сделать мне больно сам! Это восторг!
Дьюлла говорила, что не видит содержание своих иллюзий, если насылает их, ориентируясь только на цель, которой надо достигнуть, вроде страха, счастья или печали. И на Самигана она наводила именно такие иллюзии, целью которых было возбуждение.
Из-за этого я вполне резонно думал, что это какие-то эротические фантазии. Но нет, этот поехавший мечтал о боли! И, судя по тому, что я видел даже прямо сейчас, из-за того, что его набедренную повязку давным-давно сорвало к чертям, эти мечты его действительно неслабо так возбуждали.
— Мог бы отправиться на войну против Майигу Большого Союза, прийти к с просьбой отколошматить тебя к другим Майигу империи, к бате своему, на Эвфер в конце концов отправиться. В чём проблема?
— Как признанному сыну Покорителя, мне запрещено покидать страну и даже свою территорию без дозволения, — явно смутившись, ответил Самиган. Сейчас он напоминал не безумного варвара, только что превращавшего мои внутренности в кашу, а нашкодившего школьника, которого поймали курящим за гаражами. — А если бы я позвал кого-то на свою территорию, то их силы точно не хватило бы, чтобы сделать мне больно.
Я не сдержал усмешку.
— То есть и к Дьюлле, и за Серхапом ты сбегал без разрешения папочки?
— Я хотел ощутить боль!
— Ну так и нашкодил бы разок — получил бы нагоняй. Чапалах от истинного дракона, думаю, был бы куда болезненнее, чем мой удар.
— Наказание за нарушение приказа Покорителя — смерть, — спокойным, будто так и должно было быть, тоном, произнёс драконид. — Без исключений. Я хочу ощутить себя живым, а не умереть.
От таких откровений я аж крякнул. Жёсткий батя, ничего не скажешь. И хотя гнев на Самигана за то, что он похитил Серхапа, теперь я хотя бы мог понять, почему он не явился к Лорго в открытую.
Если бы кто-то в империи прознал, что он покидал свою территорию, и тем более заимел бы веские доказательства — драконид помер бы, не прожив даже свою первую сотню лет.
Не скажу, что это было прямо сто процентное оправдание. Но минимум половину моей злобы оно точно забрало.
К тому же, после того, как с Самигана сошла его ярость берсерка, он, не сказать, чтобы стал прямо очень приятным собеседником, но и совсем невыносимым он, очевидно, тоже не оказался.
Просто себе на уме и со своими тараканами, я знал предостаточно куда более заносчивых и высокомерных людей. И даже его боевое безумие в данном случае к каким-то резко отрицательным чертам характера я бы не отнёс.
— И ты реально хочешь просто ощутить боль? Серхап тебе больше не нужен?
— Зачем? — пожал плечами Самиган. — Содержать его было муторно и сложно. Я не люблю всем этим заниматься. Если можно получить то, чего я хочу, от тебя — то он мне совершенно без надобности.
— Тогда у меня для тебя предложение. Если позволишь нам спокойно уйти — то потом я вернусь и мы продолжим то, что начали, уже без всех отвлекающих факторов.
— Это обещание? Клянись, что исполнишь его!
— Нет. Мы не друзья и обещать тебе что-либо я не буду, а тем более в чём-то клясться. Тебе придётся просто мне поверить. Если ты атакуешь Серхапа сейчас — то я сделаю всё, чтобы сдержать тебя максимально гуманными и аккуратными способами. А если убьёшь их — просто уйду.
Несколько секунд он молчал, пристально меня разглядывая.
— Хорошо, я согласен. Когда ты вернёшься?
— Через месяц. Мне надо подготовиться, чтобы не разочаровать тебя.
— Договорились. Я буду тебя ждать.
Повернувшись к Самигану спиной, я поспешил догнать Грималя и остальных, продолжая постоянно ожидать подвоха и атаки в спину. Однако ничего подобного не произошло. То ли драконид был достаточно честен, то ли ему действительно так не терпелось получить от меня по харе.
Спустя полтора часа мы покинули его территорию, а через четыре часа выбрались и с земель империи. Теперь осталось только доставить потерянного сына отцу — и всё.
Уже во второй раз за относительно небольшой срок сложная ситуация разрешилась неожиданно удобным для меня образом. Сначала Кримзон, теперь, вот, Самиган. И, разумеется, это
