как раз вас искал, — Арсений улыбнулся, — приехали люди, которые готовы с вами работать, может, вы хотите сами с ними поговорить, ну, познакомиться как минимум.
— Пошли, — я кивнул, — СБ — это важная тема, нельзя ее пускать на самотек.
* * *
Москва.
— Ну что, удалось найти? — двое дружинников рода Скуратовых присели за столик у небольшой кафешки и не спеша ели салат, то и дело бросая взгляды в сторону госпиталя по ту сторону дороги.
— Удалось, — старший из них кивнул и тут же поморщился, — Анна никуда не заезжала, а значит, фигурку она получила в госпитале, но туда меня не пускают. Однако я смог поговорить с охранником у ворот, сказал ему, что это моя невеста и я переживаю, — мужчина усмехнулся, — в общем, вчера тут посетителей было немного, но один интересный персонаж все-таки есть, вот посмотри, — он протянул своему товарищу телефон, с экрана которого на молодого бойца смотрел высокий человек с высокомерным выражением лица и странными, будто белыми глазами, — вот этого вот кадра охранник не запомнил, хотя по всем остальным он чуть ли не до секунды сказал время, когда они были. Зуб даю, наш пациент, вот только где его найти я не знаю, надо звонить начальству.
— Дай сначала доесть, — молодой улыбнулся, — а то знаю я наше начальство, Логинов не человек, а монстр, но в отличие от него остальным нужен и сон, и еда.
— Ладно, обжора, — старший усмехнулся, — ешь давай, а я, пожалуй, выпью кофейка.
* * *
Дворец Скуратова. Полчаса спустя.
— Господин, можно? — Логинов вошел в кабинет с хмурым выражением лица. — У нас есть новости по Анне, и новости не очень хорошие.
— Говори, — я кивнул, уже приготовившись к чему-то неприятному.
— Девушка не могла нигде купить этот подарок, так как она приехала на такси от госпиталя до дворца, — Иван присел. — Мои люди связались с таксистом, и он подтвердил, они никуда не сворачивали, ехали прямо и всё. И еще вот, — он протянул мне свой телефон. — Вот фото человека, который с высокой вероятностью контактировал с ней, и именно он наверняка каким-то образом повлиял на нее. Подозреваю, что это было ментальное воздействие, предательство я пока не рассматриваю, но только пока, — он внимательно посмотрел на меня, но я никак не отреагировал, погрузившись в свои мысли. Появление менталиста — это плохо, особенно сильного менталиста, а значит, нужно действовать на опережение.
— Вы его еще не нашли, я так понимаю, — я покачал головой. — Плохо, Иван, очень плохо. Менталисты — опасные враги, и так как у нас пока нет своего, мне придется лично заниматься этим ублюдком, — я еще раз посмотрел на фотографию, чтобы точно запомнить это лицо. — Но есть то, что ты можешь сделать уже сейчас, например, дать Анне охрану, но эта охрана должна охранять ее так, чтобы никто об этом не знал. Сопровождение издалека, но так, чтобы в случае чего они успели среагировать, ты меня понимаешь?
— Понимаю, господин, — Логинов кивнул. — Сделаем, уже сегодня все будет. Но с менталистом надо что-то делать, если он не хочет, чтобы его обнаружили, его не обнаружат, вы же прекрасно знаете. А Москва слишком большой город, чтобы искать его обычными методами.
— С этим я как-нибудь разберусь, — я покачал головой. — Он наверняка сейчас ждет, когда подействует его артефакт, а вот когда он поймет, что все пошло не по плану, наверняка сделает что-то еще, такие обычно имеют по несколько запасных планов в случае неудачи. Тут придется привлекать одного человека, но это уже моя забота. Все, свободен, доложишь потом, когда решишь вопрос с охраной.
Логинов кивнул и покинул кабинет, а я достал свой телефон и набрал Распутина. Не хотел я к нему обращаться, но менталист — это проблема не только для меня, но и для государства, так что пусть немного поработает, в конце концов, его отец возглавляет тайную канцелярию, где он сам занимает немалую должность. Набрав номер, я дождался, пока он ответит, и натянуто улыбнулся.
— День добрый, Андрей Михайлович, как ваше ничего?
— Ярослав? — Распутин явно удивился. — У меня все хорошо, а вот у тебя явно есть какие-то проблемы, если ты позвонил. Что ж, я тебя слушаю, но у меня не так много времени, так что постарайся говорить быстро.
— Ну, если совсем коротко, то в Москве появился сильный менталист, — я усмехнулся. — А если более развернуто, то какая-то сильная тварь через моего человека передала мне подарочек, который должен был меня убить, но, к счастью, у него ни хрена не получилось. В связи с этим я вам и позвонил, мне надо его найти, но, как вы понимаете, у меня нет методов поиска ваших собратьев, поэтому я вам и позвонил.
— Так, а подробности будут? — Распутин тяжело вздохнул. — Ярослав, вот почему у тебя всегда что ни звонок, то очередная проблема? Хоть раз бы позвонил просто так, но нет, такого ж не бывает, когда дело касается тебя.
— Ну извините, Андрей Михайлович, я не виноват, что вы с императором решили поиграть в интриги, — я усмехнулся. — Вот и получайте результаты ваших интриг. В конце концов, я в князья не рвался, и вы это прекрасно знаете.
— Ладно-ладно, даже поворчать уже нельзя, — Распутин, поняв, что я не готов слушать его претензии, тут же сдал назад. — Пришлю я к тебе команду ликвидаторов, найдут они твоего менталиста, не переживай.
— Хорошо, жду, — я мысленно улыбнулся, Распутин сказал это так, словно делает мне одолжение, но я прекрасно понимал, что на самом деле он обязан это сделать.
На этом наш разговор закончился, и, положив трубку, я вернулся к работе. Помимо кучи проблем, сегодня я занялся тем, что написал письма всем тем, кого я хотел бы увидеть в своих вассалах, и самое гадкое, что эти письма пришлось писать вручную, традиция, мать ее за ногу, мол, так князь показывает уважение к тем, кого хочет видеть у себя под рукой. Мда, почерк у меня, конечно, тот еще, но ничего, тут главное сам жест, думаю, все и так прекрасно знают, и никого такая мелочь не смутит. А если смутит, ничего страшного, у меня другие навыки, хе-хе.
* * *
Москва. Гостиница «Белый Слон».
Екатерина Морозова с самого утра занималась только одним делом, изучала Москву и ее слабые точки, чтобы на завтрашнем свидании быть во всеоружии. Девушка сама не очень понимала, зачем она это делала, понятное дело, что Ярослав ей не безразличен, но девушка не могла сказать, насколько эти чувства сильные.
— Можно? —
