благодаря собственной проворности и магии.
Да, таким немногие могли похвастаться.
Хотя Сервантес и сам понимал, что сегодня ему сильно повезло. Отреагируй он на атаку чуть позже, и когти магического зверя запросто распороли бы его грудную клетку. И если бы ему потом удалось «спеленать» Ягвая, как сейчас, то, скорее всего, он бы все равно умер от потери крови, потому что у него при себе не было нужных медикаментов. Даже бинтов самых обычных у него с собой не было.
— Ладно, — Сервантес принял вертикальное положение, после чего бросил на монстра последний взгляд.
Он уже собрался было приказать второй змее убить восьминогую тварь, как вдруг краем уха он уловил какие-то звуки с той стороны, откуда появился монстр.
Серебряный змей насторожился и медленно сделал несколько магических жестов, тем самым используя свою магию и вызывая еще одну змейку. Последнюю.
Его максимум был три змеи, и если бы он призвал еще одну, то исчезла бы первая. А это, считай, верная смерть.
Странно, — подумал Сервантес. Ягваи всегда охотятся в одиночку. Во всяком случае, про это он читал в одной энциклопедии, посвященной фауне Проклятых земель.
Может, детеныш?
Тоже вряд ли. Восьминогие полукошки-полупауки откладывали одно яйцо в период размножения, после чего стаскивали в гнездо несколько тушек других тварей Проклятых земель и уходили.
Малыши вылуплялись, а затем начинали активно поедать принесенную им еду.
Самое жуткое было то, что все жертвы, которых принес детенышам их заботливый родитель, были живы, но парализованы.
В итоге получалось, что детеныши поедали своих жертв живьем.
Факты, конечно, Идальго вспомнил интересные. Вот только сейчас они ему помочь ничем не могли. У него было заклинание-змейки и по сути, все.
Все его артефакты и оружие забрали галларийские ублюдки.
А ведь меч был фамильной реликвией его семьи, который не отдали Лукасу по той простой причине, что он решил не пойти по стопам отца и выбрал не карьеру военного.
«Вот он, наверное, обрадуется, когда узнает, что я потерял оружие,» — подумал Сервантес, не спуская глаз с густых зарослей, откуда слышались звуки.
Сейчас он был сконцентрирован как никогда, и единственное, что ему оставалось, это лишь дождаться своего противника. Но время шло, а из джунглей так никто и не показывался.
«Странно. Мне же не могло все это показаться,» — подумал Сервантес. А буквально через мгновение послышался звук спущенной тетивы, а его правое плечо обожгло сильной болью.
Как бы ловок он ни был, от стрелы он уклониться чисто физически не мог.
Особенно если она была пущена из лука иного. А именно из него и выстрелили в Серебряного змея, так как иллериец видел, какое в стреле оперение, ведь она торчала из его тела.
Идальго выругался, а затем произнес.
— Я друг! — сказал он это, разумеется, на языке иных.
Ответом ему была тишина.
— Я главный в форт Блистательный! — произнес он и упал на одно колено, так как сознание начало понемногу покидать его.
Стрела, разумеется, оказалась отравленной.
«Главное не потерять сознание! Главное не потерять сознание!» — словно молитву повторял себе Серебряный змей, так как понимал, стоит ему отключиться, как его магия сразу же развеется, и тогда он точно станет закуской для Ягая.
— Я друг! Я друг! — повторял он слова на языке иных, пока его глаза окончательно не закрылись, и он не провалился в забытье.
Призрак⁈ — была первая моя мысль, когда я увидел полупрозрачное существо, которое отдаленно напоминало человеческую фигуру.
Я мгновенно защитил свое тело магическим доспехом и жжение сразу же прекратилось.
Отпрыгнув в сторону, я сконцентрировал свою магическую энергию в руках и приготовился к худшему, ибо моя магия не особо подходила для сражения с нематериальными существами, вроде призраков и фантомов.
А тем временем полупрозрачный силуэт не спешил предпринимать какие-то активные действия и просто стоял и смотрел на меня своими светящимися красным глазами.
Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться и замедлить ритм сердца, которое, казалось, собиралось выпрыгнуть из груди.
— Ты Ло’Онг Избранника Угла? — вдруг, заговорил со мной призрак странным вибрирующим голосом.
«Что тут происходит?» — подумал я не сильно веря в действительность происходящего.
«Может, это сон или какой-то морок?» — я сконцентрировал магическую энергию вокруг головы, создавая тем самым непроницаемый магический шлем, который должен был защитить меня от любых ментальных атак.
Во всяком случае, от большинства точно…
— Ты Ло’Онг Избранника Угла? — тем временем повторил призрак свой вопрос.
— Да, — кивнул я и краем глаза проверил своих друзей.
Они мирно спали.
«Вот же, везунчики. Почему только со мной такая жуть случается?» — подумал я, смотря на полупрозрачное существо, которое не выражало никакой агрессии.
А еще, видимо, оно здесь было одно и это уже было хорошо, ибо я за своих спящих друзей переживал больше, чем за себя.
Интересно, насколько эффективна магия Де’Аламика против подобных существ?
Наверняка эффективнее моей, но Анри спал и я не знаю как бы отнесся призрак к тому, если бы я вдруг начал будить Пересмешника.
Ладно, попробую разобраться сам, — решил я, не сводя глаз со своего призрачного собеседника.
— Хорошо, — довольным голосом ответил он и двинулся вперед.
Я снова напрягся и приготовился к бою.
— Я не желать навредить, — видимо почувствовав что-то неладное, произнёс призрак. — Я принести весть, — добавил он, снова удивив меня.
Интересные, однако, у иных способы доставки посланий.
Хотя чему я удивляюсь.
Проклятые земли это проклятые земли.
— У тебя послание от вождя Детей Угла? — спросил я и призрак кивнул.
Во всяком случае, так выглядело. Его голова плавно перетекала в туловище и казалось будто шеи вообще не было.
Интересно, что это за существо? Это чей-то аватар? Например, шамана. Или магический зверь, через которого общается друид? Или и вовсе призванное существо?
В моём мире, даже при том, что он был не так развит магически, как этот, существовали другие планы. Поэтому временами маги и другие умельцы призывали различных существ из иных планов.
Ну или они покидали их сами.
Сильные твари были способны на подобные прорывы и часто это заканчивалось каким-то катаклизмами.
— С твоей Ла’Амару случилась беда, — тем временем, произнес призрак.
— Ла’Амару — спросил я, так как это слово было мне не знакомо.
Мой собеседник задумался.
— По человековски — избранная, — наконец подобрал он подходящее слово.
А,
