Она с сожалением вернулась на бревно, ковырнула пальцем кольцо сучка и проворчала:
– Вот почему тебе ничего не интересно? Скучный ты…
Я мог бы ей ответить, что лучше быть скучным, но живым… Но просто пожал плечами.
– Пойдем! – Она опять подорвалась.
У меня сжалось сердце. И я решил, что в крайнем случае утащу Ирку отсюда силой. Пусть орет, пусть вырывается, пусть делает, что хочет. Мне уже все равно. Я с ней справлюсь.
Но оказалось, что я ее неправильно понял. Ирка наставила на меня палец и договорила:
– Но ты мне поможешь строить замок!
Я так обрадовался, что легкомысленно пообещал:
– Да хоть два!
* * *
Который раз я был на этом пляже? Третий? Четвертый? В голове все события странным образом перемешались, перепутались. Я толком не мог вспомнить всего, что было со мной за эти шесть дней, бесконечно долгие, полные страха и ожидания.
И снова народа почти не было. Чуть в стороне отдыхала семья с мальчиком лет четырех. В воду они не лезли. Нами не интересовались. Ирка бросила сумку на песок, выудила оттуда купальник и юркнула в кабинку переодеваться.
Я прямо тут обмотался полотенцем, стянул брюки, семейники, надел плавки. Расстелил свое полотенце, одежду сложил поверх. Зачерпнул ступней горячий песок, разгреб до влажного слоя, разровнял, немного постоял, ощущая подошвами прохладу. Потом спустился к самой кромке воды и не сразу понял, что изменилось.
В зеленоватой толще повсюду мелькали бело-голубые прозрачные купола. Огромные, до полуметра. Живые. Опасные. Никогда не думал, что такие здесь могут быть.
Я встал на мокрый песок, туда, куда добегали волны. Но так, чтобы морские странницы не могли до меня достать. Принялся за ними наблюдать. Похоже, купание сегодня накрылось. Подтверждая мои слова, со своего места закричала соседка:
– В воду входить не стоит! Ночью медуз прибило. Стрекают!
Я обернулся.
– Откуда такие громадные могли приплыть?
Соседка пожала плечами.
– Из Черного, наверное. Их иногда приносит через Керченский пролив. Редко. Последний раз лет двадцать назад. Я плохо помню, маленькая совсем была.
Из кабинки выбралась Ирка, услышала наш разговор.
– Мы не купаемся? – спросила она расстроено.
– Мы замок строим, – ответил ей я, – ты же сама хотела.
– Хотела.
Она вздохнула и потопала к берегу, чертя ступнями на песке две борозды, оставляя за собой «лыжню».
Женщине стало ее жаль:
– Не расстраивайся, девочка, скоро они уплывут. Долго здесь не задержатся.
Эти «скоро» и «долго» повергли меня в уныние. Кто знает, будут ли они у нас?
Ирка подошла к самой границе прибоя, вгляделась. Медузы были совсем рядом, но в толще воды стояла муть. Их было плохо видно. Девчонка, стараясь не ступать в волны вытянулась, слегка склонилась вперед, но тут же потеряла равновесие, взмахнула руками и чуть не плюхнулась пузом в море.
– Ириш, – я едва успел ее поймать, – не надо. От медуз ожоги бывают. Знаешь, как потом болят?
– Они красивые, – проговорила она тихонько.
– Красивые, – согласился я, – и опасные. Мухоморы вон тоже красивые. И что?
Ирка расстроенно повздыхала и принялась черпать воду ладонями, лить на песок, готовить площадку. Я достал из сумки складной стаканчик и принялся ей помогать.
В голове крутилось: «Что делать? Что же делать?» Эта мысль меня убивала. Отчего-то вспомнилось, как мы сидели здесь, совсем недалеко с дядей Толей. Как я узнал про Калачевку, про церковь. Как познакомился с бабой Дусей. А может быть?
Это была идея. Это был шанс. Это могло бы стать выходом. Что если поехать туда? Попроситься к бабе Дусе с ночевкой на одну ночь? Или пойти к отцу Серафиму? Не выгонят же они нас! Кто-нибудь да поможет.
Решение было таким простым, что я неожиданно расслабился и почти успокоился. Пусть Ирка достроит свой замок, а потом я ее уговорю. Соблазню котом, коровой, домашним молоком, чертом лысым, чем угодно… Лишь бы уехать из этого проклятого городка.
Время летело незаметно. О развалинах мы больше не говорили. Иркин замок обзавелся главной башней-донжоном. Сестренка пробежалась по берегу набрала осколки ракушек, мелкую гальку, нашла несколько кусочков окатанного стекла и сейчас выкладывала по периметру башни площадку.
Я построил вокруг четыре башенки поменьше, соединил их между собой крепостной стеной. Со стороны моря к стене приделал смотровую площадку, больше похожую на балкон. И усмехнулся: «Какая же принцесса без балкона?» А Ирка сейчас воображала себя принцессой.
Потом ей захотелось маяк… И снова пришлось носить воду.
* * *
Время пролетело незаметно. Соседи уже ушли. Замок подсох на солнце и принялся осыпаться тоненькими струйками. Ирка отковыряла с площадки стеклышки, опустила в сумку, решила забрать с собой. Я не стал возражать. Настроение у нее было благодушное, расслабленное. Самое время действовать.
– Ир, – начал я осторожно, – а хочешь, съездим в гости?
Она вытаращилась на меня удивленно. Пока еще молча. Это обнадеживало. И я продолжил:
– Я здесь познакомился с одной бабушкой. Она живет в деревне, совсем недалеко. У нее кот большой и корова. Звала нас в гости. Поедем?
Ирка склонила голову на бок и снова стала похожа на мать.
– Не поеду, – отрезала она.
Я растерялся.
– Почему?
В ответ прилетело:
– Зачем?
Снова «зачем»! Черт бы ее побрал с этим вопросом! Вот что на него ответить?
– Там здорово, – сказал я и принялся перечислять, сочиняя на ходу, – там речка, колодец, там…
– А если мама приедет? – Ирка не отводила от меня глаз.
– Причем здесь мама?
Ирка глянула на меня, как на несмышленыша. Я и чувствовал себя полным идиотом.
– Ты что? Совсем? – Загорелый палец наглядно покрутил возле виска. – Она приедет, а нас нет. Она же испугается!
С этим сложно было спорить. Но аргумент у меня нашелся:
– Так мы же вернемся. Мы ненадолго. Съездим и обратно.
Ирка даже не раздумывала:
– Не поеду!
Я не выдержал:
– Ну, почему?
Она улыбнулась. Улыбка эта мне совершенно не понравилась. Маленькие девочки ТАК улыбаться не умеют.
– Не хочу! – сказала она почти по слогам. – И вообще, я хочу домой! Я есть хочу!
Я достал из сумки бутерброды и подсунул ей.
– На, ешь!
Ирка сморщилась, отпихнула мою руку. Кусок сыра свалился с хлеба и шлепнулся на песок. Она отпулила его ладонью и повторила с вызовом:
– Не хочу!
Потом встала, отряхнулась от песка и напялила платье прямо поверх сухого купальника.
– Я хочу домой! Это понятно?
«Хочу», «Не хочу», вот заладила! Я поднялся и тоже оделся. Потом, пока Ирка не успела ничего сообразить схватил ее за руку и потащил в сторону порта, приговаривая на ходу:
– Почему ты такая упрямая? Мама оставила меня за старшего. Велела смотреть за тобой. Почему ты не слушаешься?
– Потому что ты дурак! – выпалила она. – Потому что я хочу домой!
Дальше я спорить не стал. Ирка упиралась, как коза. И мне приходилось ее едва ли не волочь. Это было сложно. Тогда я обхватил ее за пояс, закинул на плечо и понес, радуясь про себя, что рядом никого нет.
Ирка не сдалась. Сначала она принялась молча колотить меня кулачками по спине. А, когда это не помогло, завизжала. Громко, отчаянно, с чувством. Где только в этом тельце раньше скрывалась такая мощь? Меня оглушило, и я поставил ее на ноги, только перехватил руку, чтобы не вздумала сбежать.
Визжать она не перестала. Наоборот, только поддала мощи.
Из-за спины донеслось:
– Эй, парень, ты что такое задумал! А ну, оставь девочку в покое!
Я выпустил Иркину руку. Она отпрянула и показала мне язык. А потом выкрикнула:
– Совсем спятил?
Я обернулся. К нам бежало трое мужчин. Были они уже совсем рядом. Откуда только взялись? Пришлось спешно оправдываться:
– Это моя сестра. Я ее с пляжа пытаюсь увести. Ир, подтверди!
