— На Новой Земле? — тот удивленно поднял бровь.
Это была чистой воды провокация — майор хотел посмотреть на мою реакцию. Если бы я был в курсе своего перевода, то непременно отреагировал на озвученную им ложную информацию. Бурная реакция — значит, можно раскручивать дальше.
Однако я был готов к подобному — в будущем, среди военных, это весьма распространенный прием, которым я и сам иногда пользовался.
Но на провокацию комбата я не повелся, отреагировал спокойно. Пожал плечами.
— Да-а... Новая Земля, хм... Место, аж у черта на куличках, туда только на поезде ехать дней десять. Потом еще столько же на каких-нибудь собаках... Повезло, Савельев, да?
— Так точно, — невозмутимо ответил я. — Мне все равно, где служить. Главное, чтобы по специальности. А то эта стройка уже в печенках сидит. Терпеть не могу бетон.
Комбат уставился на меня странным взглядом. Это была смесь раздражения, хитрости и разочарования.
— Завтра в девять утра из Киева приедет транспорт, — процедил он, доставая пачку сигарет. — Поедешь служить дальше. Все, проваливай отсюда.
— А документы?
— Их я передам тому, кто за тобой явится. Даже самому интересно, что за род войск.
— Разрешите идти? — не дожидаясь разрешения, крутанулся через левое плечо и шагнул к выходу.
Разумеется, ни о какой Новой Земле и речи не было. Была лишь хитрая попытка выяснить, что я за птица такая и попытаться разговорить. Не вышло, ответную реакцию я не дал, чем основательно сбил его с толку.
Есть такая категория командиров, которые предпочитают не лезть туда, где подозрительно. Залесный был из их числа, правда, очень любопытный. Пытался продавить, но понял, что ему ничего не светит. О чем ему говорить с тупым срочником, у которого любимые слова это — «не могу знать» или «никак нет»?!
Мое настроение резко улучшилось.
Вот и долгожданная реакция пошла, мой перевод, спустя почти месяц, все-таки состоится. Значит, я стану ближе к выполнению поставленной цели еще на один шаг.
На радостях отправился в свою палатку. Близилось время обеда — было тихо, свет приглушен. Младший сержант Иванец в наглую спал на койке, даже сапоги снять поленился.
— Эй, подъем! Воин! — громок рявкнул я, отчего тот подскочил прямо на кровати, едва не спикировав на пол.
— Шутник, блин... — пробурчал он, увидев меня на входе. — Вот подожду, пока ты тоже заснешь, и тоже пошучу...
— Да ладно, не обижайся, — усмехнулся я. — Просто настроение хорошее.
— С чего бы это?
— Меня все-таки переводят.
Тот громко зевнул, затем посмотрел на меня оценивающим взглядом.
— Слушай, я не пойму... Ты то рад этой ерунде, то не рад. Ты уж определись, а?
— Рад, конечно, — я тоже лег на свою койку. — Я ж тебе тогда толком так и не рассказал.
Тот кивнул.
— Ну, значит так... На аэродроме «Овруч» я и вправду кое-что сделал. За это я попросился ближе к дому, ну и так я и оказался на Янове. Когда я явился в этот гарнизон, пришлось придумать себе целую легенду, что никакой я не срочник, а самый настоящий прапорщик из военной контрразведки. Прибыл сюда под прикрытием, для выполнения специального задания. Они до последнего верили, что я прапорщик...
— Ха! Ну ты загнул. — Генка аж в лице изменился. — Это когда ты рассказывал что-то там про хитрое оружие электрическое?
— Электромагнитное, да. Только это не совсем выдумка, — выдохнул я. — Что-то на «Юпитере» действительно разрабатывается и сейчас. Я вообще об этом случайно узнал. В общем, использовал эту информацию в своих целях, чтобы нормально влиться в компанию дембелей. Кто ж знал, что они сами по себе нормальными парнями окажутся, пусть и подозрительными. Не люблю врать, но тут пришлось.
— Да-а, теперь понятно, что это за история была, — протянул Генка и восхищенно почесал подбородок. — Лихо ты развернул, я бы до такого не додумался. Если бы дембеля меня давить начали бы, я просто в морду дал бы. Ну, понятно, что один против толпы много не навоюет, но пару носов я бы разбил.
— Вот поэтому я и перестраховался. Знал бы, что сам себе сложностей потом создам. Ну, главное, все разрулилось. Так что сам понимаешь, переводу я реально рад — надоело мне здесь торчать.
— Понимаю.
— За тебя тоже пытался просить, но отказали.
— Так ты знаешь, куда переводят? — снова удивился Иванец, пропустив мои последние слова мимо ушей.
— Да, приблизительно. На нашу радиолокационную станцию, что антенны в лесу видны. Только кем и для чего, хрен его знает.
Про связь с комитетом государственной безопасности я, разумеется, упоминать не стал, слишком специфическая информация. Ни к чему ее Генке знать, даже если его отец знаком с Андреем.
— Поменяешь рыло на мыло! — авторитетно заявил Генка. — Вот если бы куда-то под Киев, там девчонок знаешь сколько? А, ну да, у тебя же Юлька здесь... Понимаю, уезжать из-под Припяти, смысла нет.
— Вот и я о том же. Мне важно остаться работать на этой территории и дальше.
— Ну, как знаешь. Только я бы все равно не поехал, здесь бы уже остался дослуживать. Как-то спокойно здесь.
Я не узнавал Генку — ему спокойствия захотелось? С каких это пор?
— Ты не заболел? — поинтересовался я.
— Нет, а что?
— Я тебя не узнаю. Тот Генка Иванец, что пытался набить мне морду за гаражами — где он?
Тот засмеялся.
— Перевоспитался, наверное! Ну ладно, и когда тебя заберут?
— Завтра, в девять утра, — я вдруг услышал урчание собственного желудка. — Слушай, пойдем в столовую, а то я даже не позавтракал толком. Заодно еще тебе кое-что расскажу, про нашего общего знакомого. Мишу Пащенко, помнишь такого?
Глава 18. Барьер
Ровно в восемь тридцать утра я прибыл на контрольно-пропускной пункт — отправленный за мной транспорт уже был на месте. Им оказался традиционный темно-зеленый «УАЗик». Регистрационный номер естественно военный, но приписан, судя по всему, к автопарку объекта «Чернобыля-2». За рулем сидел забавный сержант типичной чукотской наружности. Ну, прямо вылитый «Вакутагин» из российского сериала двухтысячных годов. Только этот был какой-то молчаливый и угрюмый.
Рядом машиной, с сигаретой в руках, стоял уже поседевший человек в гражданском. Возраст его был около шестидесяти, что сразу же вычеркивало его из рядов как КГБ, так и вооруженных сил. Однако цепкий взгляд, жесткие черты лица и короткая стрижка говорили о том, что человек долгое время был на службе. Быть может, даже кто-то из старших офицеров.
— Ну и дыра! — громко проворчал он, рассматривая наш КПП.
Я как раз миновал шлагбаум, поэтому сказанное им услышал более чем хорошо.
Выдохнув клуб дыма, он окинул меня оценивающим взглядом и спросил:
— Ты Савельев?
— Так точно! — отозвался я.
— Документы, вещи взял?
— Разумеется.
— Тогда залезай в машину. Времени у нас мало, — отбросив окурок в сторону, он подошел к «УАЗу» открыл дверь и влез внутрь. Я торопливо последовал его примеру.
Убытие из гарнизона получилось скучным. Меня провожали только Генка и Витек. Связист так вообще, на свой страх и риск покинул пост связи.
С остальными сослуживцами я как-то не особо пересекался, а потому и до меня никому не было дела. Про офицеров я вообще молчу — Залесный был рад избавиться от меня как можно скорее, считая меня той самой занозой в заднице, от которой одни проблемы. Зубов вообще отсутствовал на службе, а Кулагин уже вторые сутки находился с личным составом на бетонном заводе.
Хлопнула дверь, взревел движок.
Сержант-чукча развернул машину и направил ее в сторону Янова — других дорог здесь не было. Миновав железнодорожную станцию, мы выехали на дорогу, ведущую к городу Чернобыль. Километра через три свернули налево.
Издалека я увидел антенны «Ока Москвы». Поистине невероятное строение.
На тот момент, во всем Советском Союзе таких было построено три. Одна в Комсомольск-на-Амуре, вторая у Николаева. Ну а на третью я как раз и смотрел.
