Несмотря на то, что хозяин этого кабинета закончил спортивную карьеру три года назад, он всё ещё был в превосходной физической форме. Сказывалось то, что всю сознательную жизнь товарищ подполковник жил хоккеем и привычки поддерживать свои кондиции у него никуда не делись даже после того, как он повесил коньки на гвоздь.
Вчерашний звонок из Свердловска застал Владислава Третьяка, когда тот уже собирался домой. Звонивший оказался главным тренером Автомобилиста, который попросил о встрече.
Третьяк знал о том что Асташев лихорадочно ищет варианты усиления вратарской позиции. Знал он и разговоре Асташева с Тихоновым и думал, что свердловчанин хочет попросить его как-то повлиять на тренера ЦСКА. Не зря же последняя буква в названии А, то есть Армии.
Хотя он знал, что на Тихонова может повлиять разве что министр обороны с генеральным секретарем партии, но всё-таки согласился на встречу. Так что сейчас встречал уральского гостя.
И тем удивительны были слова Асташева, которые Третьяк услышал, когда они перешли к делу:
— Как вы смотрите на то, чтобы возобновить карьеру? — Асташев не стал ходить вокруг да около и спросил в лоб, — стать вратарем в Автомобилисте.
— Зачем мне это, товарищ Асташев? — ответил вопросом на вопрос Третьяк, — вы же, наверняка, знаете, почему я ушёл из ЦСКА три года назад. Я хотел проводить с семьёй больше времени и попросил Тихонова разрешения приезжать на базу команды вечером перед игрой. Тот мне отказал, и я закончил. А сейчас вы предлагаете отправиться аж на Урал. Это форменное безумие.
— Я знаю, Владислав Александрович, но всё равно предлагаю. И уверен что если вы выслушаете мои доводы и как следует их обдумаете, то поймете что моё предложение не так глупо как может показаться.
— Товарищ Асташев, давайте на ты. Всё-таки мы с вами не первый год знакомы. да и вы старше меня.
— Без проблем Слава, — ответил Асташев.
— Хорошо, я слушаю.
Асташев от волнения встал, прошёлся по просторному кабинету Третьяка и взглянул на улицу. Вот уже несколько дней стояла отрицательная температура, но снег всё никак не хотел выпадать, и за окном было, мягко скажем, серо.
— Ни за что не поверю, что ты был доволен как с тобой обошёлся Тихонов. Ты же ушёл из спорта всего в 32 года. Тебе сейчас 35. Дорощенко не намного меньше, тридцать четыре, а он играет. Мышкину сейчас столько же сколько было тебе, когда ты повесил коньки на гвоздь, а он и не собирается заканчивать. Уверен, что будь твоя воля, ты бы до сих пор играл бы.
— Ну допустим, — задумчиво сказал Третьяк. Только зачем мне играть в Автомобилисте? Мне, армейцу до мозга костей.
— А затем, Слава, что ты армеец именно что до мозга костей, ты же как в шестьдесят шестом году начал карьеру в ЦСКА, так и играл в одном и том же клубе почти двадцать лет.
— Всё верно, но я не очень понимаю о чем ты, Сан Саныч говоришь.
— А о том, что ты всегда играл в самой сильной команде СССР, которая за это время всего четыре раза не становилась чемпионом страны. последняя неудача ЦСКА вообще произошла уже больше десяти лет назад. Ты, считай в чемпионате страны никогда и не играл против самых сильных, ты был в их составе.
Да и вообще, если разобраться, то ты сталкивался с равным, даже не превосходящим по уровню соперником считанное количество раз. По пальцам пересчитать можно. Десять, если быть точным. Восемь матчей во время суперсерии и два на кубке Канады шесть лет назад. И всё. Во всех остальных матчах твоя команда была сильнее.
— И к чему это? — снова повторил свой вопрос Третьяк.
— К тому, что сейчас у тебя будет шанс, наверняка последний, доказать, что и без ЦСКА и сборной Союза ты способен побеждать более сильных соперников. Уверен, что кто-кто а уж ты, Слава, ко второму этапу чемпионата, а может даже быстрее, сможешь набрать форму. А там у нас будет ЦСКА, оба Динамо, Спартак, Крылья. Все эти команды сильнее моего Автомобилиста. И там ты в полной мере покажешь чего на самом деле стоит Третьяк.
От долгой речи у Асташева пересохло в горле, поэтому он попросив разрешения у Третьяка налил себе воды из стеклянного графина стоявшего на столе, а пока тот пил Третьяк сказал:
— Ну я бы не сказал, что твой состав так уж слабее обоих динамовских коллективов, Крыльев и Спартака. Он у тебя вполне на уровне.
— Слава, да ладно тебе, как только вылетел Семенов, не тот который вратарь, а наш центр первого звена, то команда буквально посыпалась. Четыре поражения подряд, и все без шансов. Мы были плохи не только в атаке, но и в обороне.
— Ну да, этот парень гений, — сказал Третьяк, — я такого никогда не видел, даже Харламов на своем пике в нападении играл хуже. А парню всего шестнадцать Возможно у тебя в команде играет не просто суперталантливый центрфорвард, да еще и двусторонний. Возможно в будущем он станет лучшим игроком в истории хоккея. По обеим сторонам океана. Как он кстати?
— Завтра выйдет на лёд. Любого другого я бы не выпустил на лёд так рано после травмы. Но этот парень здоров как бык. И даже после почти месяца простоя он всё равно лучший в команде.
— Кроме него у тебя есть и другие хорошие ребята. Лукиянов из первого звена, Виноградов, Бякин, Мухин. Нет, не так уж слаба твоя команда.
— Лукиянов и Бякин, да. Особенно второй, Илья готовый защитник для сборной, не спорю. А Мухин с Виноградовым еще сырые, Женю часто заносит и его постоянно страхует Бякин, а Стас по-большому счету на уровне играет только в звене с Семеновым. Так что состав у нас очень и очень неровный. Есть, как говорят в НХЛ, суперзвезда, есть очень неплохой краёк, надёжный защитник первой пары, а остальные сильно уступают в уровне игры. Но даже учитывая, что у нас команда одного игрока, буду называть вещи своими именами, мы всё равно можем претендовать на победу в чемпионате. И с тобой в составе у нас шансы будут сильно выше чем без тебя.
— Мне надо подумать, — сказал Третьяк после долгой паузы, — ты когда возвращаешься к себе?
— Завтра утренним рейсом. У нас игра с Динамо. Негоже оставлять команду без тренера.
— А где ты остановился?
— В Космосе.
— Понятно, оставь номер. Я не обещаю, что позвоню, но мало-ли.
— Хорошо, — сказал Асташев.
Он продиктовал свои контакты Третьяку, и на этом их разговор завершился.
* * *
Когда Третьяк приехал домой по телевизору заканчивался матч между Трактором и ЦСКА. Армейцы проигрывали “ноль-два” за десять минут до конца третьего периода, но потом сравняли, а за тридцать секунд до конца игры вырвали победу.
Все три шайбы сделало третье звено. сначала Федоров сделал дубль, притом шайбы получились как близнецы. Сольный проход молодого Павла Буре, бросок из левого круга вбрасывания и добивание с пятачка.
А победную шайбу тоже, считай, сделал Буре. Он в очередной раз на сумасшедшей скорости, особенно учитывая тот факт, что дело было в концовке матча, прошёл оборону Трактора и бросил с неудобной руки. В этот вечер ворота команды из Челябинска защищал не супернадёжный Сергей Мыльников, а его сменщик Королев, который не справился с броском армейского юниора, и в итоге ЦСКА победил.
— Ты чего такой задумчивый? — спросила у Третьяка его жена, Татьяна.
Когда тот пересказал разговор с Асташевым, женщина надолго замолчала. Потом она подошла к югославской стенке в зале, достала бутылку вина и, выпив, сказала.
— Соглашайся. Я же вижу что ты хочешь. Я тебя считай пятнадцать лет ждала пока ты играл в ЦСКА и сборной. Подожду еще немного. Да, соглашайся. но только при одном условии.
— При каком?
— Ты обязан обыграть Тихонова…
Телефонный звонок застал Асташева, когда он уже собирался спать.
— Это Третьяк, — услышал в трубке тренер Автомобилиста, — я согласен и уже уладил все вопросы в министерстве. Завтра я лечу с тобой в Свердловск.
* * *
10 ноября 1987 года. Свердловск, СССР. Дворец спорта профсоюзов. Матч высшей лиги чемпионата СССР по хоккею с шайбой. “Автомобилист” Свердловск — “Динамо” Москва. 4200 зрителей.
