Я смог дозвониться домой и поговорить с семьей. Воспользовался служебным положением. Дома, слава Богу, все было хорошо, продовольствия хватало, хоть и не шиковали, но, по крайней мере, и не голодали. Так прошли праздники, а второго января для меня был подарок: и Духов, и Кошкин одновременно прислали в Кубинку опытные экземпляры новой техники.
3 января 1943 года, Кубинка
Как только я получил известие, что новая техника прибыла на испытания в Кубинку, так сразу и сорвался с места. Оставив дела на своего начштаба, сам сел в машину – бронированную командирскую, – в которых перемещались все командиры, начиная с дивизионного уровня, спасибо американским заводам, построенным у нас перед войной. И под охраной трех бронетранспортеров рванул рано утром в Кубинку. Почти три с половиной сотни километров проехали за пять часов, считай, рекорд по такой погоде и дорогам. Благо, что дороги регулярно чистили, и снегопада в последнее время не было, так что наст был наезжен.
Вот так к полудню 3 января 1943 года я и въехал в Кубинку. Там, к своему удивлению, обнаружил генерала Федоренко, начальника ГАБТУ, хотя, собственно говоря, чему удивляться, это ведь и его касается. Формально задание по созданию новых танков дали ему, вот он тоже и примчался, как только опытные экземпляры прибыли на испытательный полигон.
Поздоровавшись с ним за руку, выяснил, что он, оказывается, приехал всего минут за десять до меня. Затем мы отправились смотреть новую технику. Вместе с ней приехали и главные конструкторы, что тоже было неудивительно, и находились они, разумеется, возле своих боевых машин. Поздоровавшись и с ними, мы с Федоренко стали осматривать два танка и самоходку. Несмотря на зиму, машины имели летний трехцветный камуфляж из зеленого, черного и коричневого цвета.
Первым в ряду стоял ИС-3, вернее это для меня он был ИС-3, а поскольку тут первых двух моделей не было, то это был ИС-1 или просто ИС. Вроде он ничем не отличался от своего прототипа из моего времени, хотя я все же не танкист и не знаток старых боевых машин, могу просто не знать некоторых отличий. По крайней мере, внешне танк внушал к себе уважение: достаточно большой, с хищными формами, остроконечным носом и мощным орудием корабельного калибра, он по праву мог считаться на данный момент самым мощным и сильным танком в мире.
Вместе с Федоренко мы залезли внутрь и все тщательно осмотрели, проверили, какой вид из танка, как работают приборы наблюдения и наводки, поворот башни, и оба остались всем довольны. Выбравшись из танка, двинулись дальше, следующим на очереди был Т-44. Также полезли и в него, после того, как перед этим обошли его кругом, тщательно осматривая. Затем все повторилось, мы проверили обзор из него, приборы наблюдения и поворот башни, все было отлично. Последней была противотанковая самоходка на базе Т-44, тут правда обошлось без проверки поворота башни – исключительно по причине ее отсутствия. Кстати, самоходка отличалась от оригинала более сильным наклоном лобовой брони, за счет чего несколько повысилась ее бронезащищенность.
После того как мы тщательно осмотрели все танки и самоходку, их достоинства продемонстрировал нам экипаж, сначала просто проехав по полигону и показав нам прохождение машинами различных препятствий. Они проехали превосходно. После этого провели показательные стрельбы, сначала по обычным мишеням, показывая меткость наводчиков и орудий. Затем стали стрелять по бронещитам, которые имитировали броню немецких танков. Плиты разной толщины и под разными углами были установлены через каждые 500 метров.
Испытания показали, что орудия и ИСа, и Т-44, и СУ-100 гарантировано пробивали на дистанции в два километра любую немецкую броню. К сожалению, у нас было только несколько трофейных «тигров», и пару из них приберегли для показа Сталину, а вот «пантер» не было, ведь они хоть уже и производятся, но в боях пока не участвовали, их дебютом станет летнее сражение [65].
Закончив со стрельбами по мишеням, на поле полигона вывезли по бронекорпусу новой техники, и теперь уже по ней открыли стрельбу из немецкого «тигра». Пару танков наши ремонтники смогли восстановить, используя в качестве доноров запчасти с других подбитых танков. Обстрел велся с разной дистанции и с разных ракурсов и показал, что, по крайней мере в лоб, на дистанции в два километра, ни один новый танк и самоходка не получили пробития лобовой плиты.
Это нас с Федоренко очень обрадовало, летом немцев будет ждать очень неприятный сюрприз, когда их новые танки столкнутся в бою с нашими новыми танками. Честно говоря, даже становится немного их жаль: если в моем времени они испытали настоящий шок, когда столкнулись в бою с КВ и Т-34, еще старыми и не модернизированными, то сейчас они встретили танки следующего после них поколения, еще более мощные и практически неуязвимые.
Казалось, что вот наконец они как минимум сравнялись с нами в силе. Даже получили некоторое преимущество за счет большей бронепробиваемости своих танковых орудий, и на тебе, только решили, что обошли нас, как получат в противники новые танки, которые снова превосходят их новые «тигры» и «пантеры».
А если, еще принять во внимание и количество танков, то тут счет явно не в их пользу, мы производим танков минимум раз в пять-шесть больше, чем противник, причем лучших по своим боевым качествам. Вот такая арифметика получается, и немцам есть о чем грустить.
Через два дня в Кубинку приехал и Сталин, причем не один, а с Шапошниковым, Василевским, Ворошиловым и Рыбалко. К их приезду подготовились: установили новые мишени, и не простые деревянные щиты или нашу списанную бронетехнику, а трофейные немецкие танки, причем новые, это модернизированные «четверки» и «тигры», а также бронеплиты разной толщины, но не меньше 50 миллиметров. Также были установлены бронекорпуса наших новых танков и самоходки, это для заключительного показа их бронезащищенности.
Удобно расположившись на специально для этого случая сколоченной трибуне, высокая комиссия принялась наблюдать за показом. Им выдали хорошие бинокли, и они с интересом стали смотреть на испытание. Как оказалось, на испытание привезли не по одному экземпляру каждой модели, а по три, это нам показали по одному, так как для нас этого было вполне достаточно. Сейчас на поле полигона шесть танков и три самоходки сначала уверенно преодолевали различные препятствия, причем тут как раз и пригодились бинокли, так как расстояние до машин было значительное, и без биноклей следить за ними было тяжело. Временами, поднимая целые облака снега, все машины довольно быстро двигались по заснеженной земле. Конечно, ИСы сразу стали отставать, когда танки развили максимально возможную скорость, но и так они для своего класса танков и этого времени шли довольно быстро.
Почти двадцать минут танкисты выписывали круги по полигону преодолевая различные препятствия, пока не настало время боевых стрельб. Теперь, отложив в сторону бинокли, высокая комиссия приникла к стереотрубам, которые стояли на помосте. Опытные экипажи машин, а все они имели изрядный боевой опыт, уверенно поражали цели, тут для зрелищности применяли бронебойно-трассирующие снаряды, так что со стороны было прекрасно видно, куда летят снаряды. Что тут сказать, промахов практически не было, примерно 90 процентов попаданий, причем все промахи были исключительно на максимальной дистанции поражения цели.
Затем начался обстрел трофейной техники с разного расстояния и ракурса и в заключение на поле танковые тягачи выкатили бронекорпуса новых танков и стали устанавливать их на различном расстоянии, и уже четыре трофейных немецких танка принялись вести по ним огонь, это были два «тигра» и две новые «четверки» с уже длинноствольным орудием.
В общей сложности показ новых танков продолжался около двух часов. Наконец показ завершился, и, подъехав к помосту и выстроившись в ряд, экипажи боевых машин покинули их и выстроились каждый возле своей машины.
