охапку свою малышку, мысленно благодаря древних за такой бесценный дар. Даже если я умру, это не страшно! Ведь теперь моё сердце выстукивает песнь любви! Страшно за неё: она не остановится, эта маленькая отважная ящерка с хтэром в руках станет к моей спине.
Да, конечно, мы останемся здесь, но когда закончится вода и еда, будем усиленно искать выход. Может, где-то откроется люк, и древние выбросят неблагодарного меня и пробуждающую с симбиотом внутри, или же мы останемся в этих стенах навечно. Я уткнулся в светлую макушку и жадно вдыхал такой манящий аромат. Мне хотелось закончить привязку. Останавливало место и состояние моего тела.
Ева
— Сегодня вместо воды какой-то напиток. Я попробовала, он кисленький и похож на наш апельсиновый сок. Здесь, наверное, витамины. Они всё предусмотрели — они не оставят нас. Больше на Ельзее нет ни древних, ни пробуждающих. Они далеко, а программа работает, поэтому расслабься, и давай плотно поедим, у нас ещё двойная порция еды.
Видела, как Шевар нервничает, но не хочет этого показывать. Я и сама была на взводе, а внутри металась моя Аве: переживала, мелочь хитропопая, за своего самца. Только всё теперь в руках наших создателей. Всё понимаю, а перестать тревожиться не могу.
Мы поели, и я встала, решив отнести посуду в утилизатор. Знакомая дрожь пробежала под ногами.
— Шевар! Хватайся!
Тут же вся покрылась бронёй и полетела вниз. Полёт был недолгим, плюх! Я в подземном озере, где же Шевар⁈
— Ева! Уходи!
Ага, уплывай. Я начала грести изо всех сил, но в момент ныряния Шевара меня, наверное, накрыло цунами. Хорошо, что озеро было не сильно глубоким. Как только я всплыла, меня подхватили родные руки, огромные и горячие. Он обернулся от страха за меня.
Теперь только тренировка и медитация.
Мой великан со мной на руках двигался кораблём по маленькому озеру, уловив свежий поток воздуха. По моим щекам беззвучно текли слёзы. Я выполнила задачу древних, смогла!!! У меня было так легко на сердце, будто не камень, а валун откатился. Думала, сейчас выйдем и пойдём, но лёгкие пути не для нас!
Когда мы доплыли до берега, Шевар опустил меня и внимательно осмотрел. Что опять-то?
— Ева, ты в своей броне такая красивая! Ящерка моя серебряная.
— Ой, Аве струсила за меня. Сейчас.
— Не нужно, мы ещё не выбрались. Что-то мне не верится в такой лёгкий выход.
И правда: стены начали содрогаться, а под ногами появились трещинки. Напоследок озеро окатило волной, и по ушам ударил гул. Бежать!
— Шевар, беги быстрей! Задача выполнена, храм уничтожается. Видишь, ручеёк побежал вниз из озера? За ним!
— Я так и подумал, что нас ускорят. Подзадержались мы здесь!
Шевар бежал своими огромными ногами изо всех сил, и вот свет! Я оглянулась: нас нагонял поток воды и грязи, а храм постепенно оседал.
— Шевар, быстрее! Образовался селевой поток, озеро прорвало!
Мы неслись со скоростью ветра. Чёрные волосы развивались за спиной, рука накрыла мою голову, но мне-то нужно всё видеть. Как только я приподнимала голову, меня снова прижимали.
Тут Шевар резко сменил траекторию — свернул в сторону, немного отбежав, — и грязевой поток тут же пронёсся мимо. Он пробежал ещё немного и сел на траву. Я опустила глаза и заметила, что на нём была одна рубаха, завязанная на поясе и едва прикрывающая причинное место. Захотелось встать. Слегка дрожащие пальцы не разжались, а наоборот немного прижали моё тельце к себе сильнее. Сколько мы так просидели, не знаю, но внезапно шум прекратился, и над нами завис виман.
Из кабинки выглянуло знакомое улыбающееся лицо главного шамана.
— Шевар, мест всего два, оборачивайся!
Меня неохотно выпустили. Я не стала смущать его: отошла, отвернулась и услышала, как рубашка упала на землю. Не поворачиваясь, я дала время завязать рубаху. Горячая ладонь коснулась моих пальцев. Шаман, неотрывно следивший за оборотом, выдал нам:
— Я теперь тоже так могу! Кровь Цвара помогла.
Сердце ёкнуло: как он там? Моя жалость ему не нужна, вот только сердечко забилось пойманной птичкой. Мне очень не хочется, чтобы такой достойный зейм страдал.
Мы сели в виман. Я даже не смотрела на Шевара. На меня накатило жуткое смущение, и самое ужасное, что внутри поселилось полное опустошение: вот идёшь к цели, настроившись на любой исход, готова заплатить за неё любую цену, даже самую дорогую. И вот то вожделенное, к чему шла, получила, сметая сомнения на пути… А дальше⁈
— Ева, малышка, я чувствую твоё беспокойство. Чего ты боишься?
— Все эти знания не принесли мне спокойствия. Я рада за нас всех, просто так бывает, что после достижения вершин ты посидел на них, и теперь нужно спускаться.
— Мне непонятно — ты вроде бы рада, но и расстроена.
— Это не расстройство, пойми!
— Шевар, отстань от неё, все устали. Еве нужно отдохнуть и всё обдумать. Мы летим в главный храм.
Главный храм Ельзеи сверкал в лучах светила. В зеркальных стенах отразился наш виман, медленно опускающийся на стартовую платформу.
В голове мелькали воспоминания о первом посещении этого места. Сколько было страха, надежд, а сейчас ничего. Я любовалась его красотой, величием, и всё.
Я разрешила себе ни о чём не думать сегодня, никаких серьёзных разговоров. Шаман чувствовал, что моя нервная система истощена. Мне выделили комнату, и три дня меня не беспокоил никто! В моей голове происходила перезагрузка. Только сейчас я осознала, какую колоссальную работу проделали древние, насколько всё было продумано. Может быть, это и были создатели. К сожалению, думать можно обо всём, да только истину мы не узнаем никогда!
Я ела, спала, мои мысли приходили и уходили, а на третий день как щелчок в голове: раз — и улеглось всё по своим местам. Нужно жить дальше.
Мне так захотелось увидеть мою новую подругу или сестру вместе с Сиатом, сварить кофе, поговорить обо всём. Вот тогда я буду готова подробно рассказать Шевару про свадьбы на Земле.
Я вышла подышать воздухом. На улице стоял виман шамана. А полечу-ка я сама на нём! Система автоматизирована, и ни с одним зеймом я лететь не хочу. Села в ложемент, система попросила авторизоваться, и я ляпнула:
— Пробуждающая.
— Принято, какой курс?
— Летим на Дала.
— Курс задан.
А что, так просто? Ну и отлично, я быстренько. Выпьем по кофейку, и обратно. Виман летел так плавно, что скорость в нём не ощущалась.
— Пробуждающая, мы на Дала.
Ложемент принял вертикальное положение. Мягкие поручни разжались,
