– Я об этом говорила лично вам ещё месяц назад. – также холодно сказала Люба.
– Валерий Андреевич, – ехидный голос, – Да подпишите, раз так хочет. Всё равно две недели отрабатывать будет, никуда не денется.
– Заявление с собой? – неприятный голос, уже сопоставил его с подполковником Куськовым.
– Да, – Люба достала сложенный листок и отдала мужчине, – Ручка тоже есть.
На стул рядом с кроватью присел третий мужчина, до этого не произнёсший и слова. Чувствую, как с меня спускают одеяло. Холодная рука ложится на грудь.
– Вы свободны, я вас не задерживаю. – начальник тюрьмы возвращает подписанный документ Любе. – Да и смена ваша закончилась. Максим Шелохвостов уже и на замену пришёл.
– Прощайте. – врач прячет бумагу и выходит аз палаты.
– До встречи, Любовь Валерьевна, – вслед врачу говорит ехидный голос, – До скорой встречи!
– Антон Борисович, завязывай. – фыркнул начальник. – Максим, что там с ним?
– Не пойму, Валерий Андреич, – ответил сидящий рядом мужчина, – Сердцебиение не ощущаю. Очень похоже на кому. Свежая кровь на бинтах.
– Может он того? – вижу как зам. начальника покрутил неопределённо рукой в воздухе.
– Надо стетоскоп принести и тонометр. Проверить, – рука нового врача убирается с моей груди. – Да и сам он сильно бледный.
– Ну так проверяй! – рыкнул начальник.
Врач поднимается со стула и быстрым шагом удаляется из комнаты. Оставшиеся двое, начальник и зам выходят в открытую дверь. Приближают головы друг к другу, а я усиливаю слух:
– Валера, а если он действительно умер? – шепчет зам.
– Типун тебе на язык, – бурчит начальник. – Для полного счастья только не хватало.
– Есть человек, есть проблема. Нет человека, нет проблемы.
– Откуда такие выводы? – чуть заинтересованно произносит начальник.
– Нам и так сверху уже прилетело, хрен ты на должности удержишься после всего.
– Что, Антон, на моё место захотел? – угрожающе прошептал начальник.
Шаги раздаются по коридору, и мужчины замолкают. В палату забегает врач, усевшись назад на стул коснулся груди холодным стетоскопом.
– Если его не будет, то можем так отписаться, что тебя просто переведут в другую тюрьму, – опять зашептал зам, – А если этот урод выйдет на свободу, то я сомневаюсь, что он промолчит про наши дела, про которые мог узнать. Ты же видел те записи?
– Видел, – замолкает на мгновение начальник. – Дай подумать.
Холодный стетоскоп несколько раз менял положение на моей груди. Вот врач начал натягивать на мою руку манжет от тонометра. Мужчины зашли молча в комнату и остановились за спиной врача. Заработал груша в руках мужчины, нагнетая воздух в манжет. Раз такое дело, то роняю давление…
– Шестьдесят на сорок, сердцебиение слабое. – говорит врач.
– И о чём это говорит? – голос начальника.
– Он в коме, Валерий Андреевич, – мужчина снимает с меня манжет. – Нужно реанимацию вызывать.
– Максим, ты погоди. – голос зама, – Иди пока к себе в кабинет, мы скоро подойдём.
– Но… Антон Борисович. – замялся врач, – Ведь умереть может.
– Он нас слышит? – это уже начальник.
– Нет конечно, – опять врач, – Он же в коме, ещё раз вам говорю.
– Максим, ты давай действительно иди пока к себе, – задумчиво произносит начальник, – За пять минут ничего с ним не случится.
– Как скажете.
Врач покинул палату, а мужчины опять вернулись к двери и зашептали:
– Ты уверен, что здесь не ведётся никакой съёмки в данную минуту? – зашептал подполковник.
– Лучше проверить, на всякий, – ответил зам, – На нём точно нет, сам видишь в трусах одних.
Несколько минут мужчины занимались поиском в комнате, не обошли вниманием и мои лежащие под кроватью вещи. По окончанию опять вернулись к двери и продолжили тихо разговаривать:
– Давай Макса напряжём, пусть он ему что-нибудь вколет, и вся беда. – предлагает зам.
– Как-то стрёмно это всё. – сопротивляется начальник.
– У нас с тобой есть козёл отпущения. Он сейчас в карцере сидит. Всё на него и спишем.
– Ты думаешь Максим согласиться?
– Куда он денется, – фыркает зам – У меня на него давно компромат лежит. Был за ним случай, герыч в больничку таскал блатным. С тех пор сотрудничает со мной.
– Почему я об этом ни сном ни духом? – бурчит начальник.
– Валера, у каждого свои стукачи, тебе ли не знать.
– Ты уверен, что это нам на руку? – выделяет слово «это» голосом начальник.
– Хуже точно не будет, – убедительно произносит зам, – Тем более твой генерал уже ничем не поможет.
– Хм… – задумывается начальник, а я реально охреневаю от такого разговора. – Ладно, убедил. Пошли к Максу.
Как только дверь закрывается, я открываю глаза. Сердцебиение приходит в норму, как и давление. Вот такие пироги с котятами, и что теперь делать с этими оборотнями в погонах? Сейчас убедят врача и ничего хорошего ждать не приходится. Как бы не хотелось, а ведь остаётся только воспользоваться телепортом. Даже и не надо экстренного, рядом со мной висит контур мини-портала, только влей энергию и ныряй. Хотя желание воспользоваться атакующей способностью и размазать их всех по стенке. Но… Нельзя. Опять со всеми вытекающими.
Перебираю возможные варианты развития, и они мне не нравятся. Воспользоваться внушением большого смысла не вижу, всё равно надолго его не хватает. Максимум минут 15–20 и всё, а может и меньше времени уйдёт. Спрятаться в портал, а потом вернуться как вариант, но у меня нет гарантии, что по возвращении меня никто не увидит. Спалить портал в другой мир, что может быть хуже. А если?…
Ведь были в своё время гипнотизёры, которые заставляли людей их не замечать? Почему не попробовать что-то похожее? Вызываю цифры очага, процент работоспособности поднялся до 96, что очень радует. Вызываю связь с кристаллом и прошу знания об возможности отвода глаз. Сперва ничего не происходит, но не успел начать нервничать, как пакет знаний поступил в мозг. Распаковка, усвоение… Есть контакт.
Перед глазами всплывает картинка. Мужчина в капюшоне убегает от трёх преследователей с ножами по узким улицам древнего города. Уже темнеет, но мне хорошо видно происходящее. Вот он забежал в один из проходов, выводящий в тупик, и прижался к стене. Быстро поднял руки к груди и резко опустил их вниз. Буквально следом вбежала троица преследователей. Они остановились в непонимании, осматривая тупик. Один из мужчин достал из-за пазухи факел и спустя минуту поджог его с помощью подобия зажигалки. Тупичок осветился, а стоящий у стенки мужчина в капюшоне спокойно продолжил стоять на месте. Проверив тупичок, разбойники развернулись и ушли…
Подхожу к зеркалу и включаю новую способность невидимости. Минус 400 энергии, расход 2 единицы в секунду. Только своё отражение я вижу. Хотя да, что-то я разогнался. Это ведь не полная невидимость, а именно отвод глаз. Так что в видеокамеры лучше не попадаться, да и вопрос, сколько человек смогу удерживать под такой способностью. То что троих получится, это я понял, а если толпа? Надо будет потом поэкспериментировать со своими бойцами, определить возможности нового умения.
Слух до сих пор обострён, и я слышу приближающиеся шаги. Быстро смещаюсь в дальний угол комнаты и замираю…
Глава 23
Возле двери шаги затихли, а я переключил зрение. Три фигуры о чём-то тихо переговаривались, но слов не разобрать даже с улучшенным слухом. По жестам понятно, что в последний момент врач попытался отказаться от задуманного, но сильно сомневаюсь, что его не продавят доводами оборотни в погонах.
Во время ожидания эмоции захлестнули меня. От непонимания и лёгкого испуга до неприязни и лютой ненависти. Почему так всё происходит? Разве нельзя жить всем в рамках закона государства? Или всё по книге Джорджа Оруэла «все животные равны, но некоторые равнее других»? Если есть власть или деньги, хотя обычно и то и другое вместе, то это даёт уродам возможность жить по своим правилам. Наплевав на окружающих, воспринимая обывателей быдлом.
