кроватью.
— Умеешь торговаться, да? — не сдержала ехидства в голосе Линвэль. — А то, что нам нужно три кровати, ты не обсудила?
— Ургх… Вот же мухлёжный сквалыга! — фыркнула миниатюрная авантюристка. — Ща я ему…
— Оставь, — отмахнулась лучница, — как-нибудь разместимся… — взгляд при этом у девушки был печальным.
В том смысле, что да, палатка была куда теснее, чем эта комната, однако в палатке мы спали в одежде, если не считать скинутых сапог, что было не сильно удобно, точнее, не сильно удобно было подругам, я какого-либо дискомфорта по-прежнему не ощущал. Но вернёмся к нашей ситуации. Тут была нормальная кровать с нормальным бельём, одеялом и так далее. И потому спать явно предполагалось без верхней одежды. И обе леди, несмотря на некоторые обещания поцелуев, выданные в стрессовой ситуации и состоянии аффекта, а также без знания природы потенциального собрата по несчастью, сейчас явно не горели желанием делить ложе, даже в самом пуританском смысле этих слов, с одним печальным вампиром, эх… Да и кровать была не такой уж и широкой, чтобы вольготно разместиться втроём. Нет, если в компоновке «один счастливый засранец, на котором прикорнули две милых тян» — то без сомнения, но вот что-то более… н-да.
— Эх-х… — мой вздох, наверное, слышали и в Крепости Зентил. — Ложитесь на кровать, мне хватит и кресла, — я скосил взгляд на ничем не примечательное кресло, разместившееся за столом.
— С-спасибо… — с некоторой неловкостью поблагодарила меня Линвэль, да и Айвел благодарно кивнула. — Тогда… мы сейчас… — и обе шмыгнули за дверь. Вернулись они минут через тридцать, судя по влаге на волосах, тут была или баня, или помывочная какая-нибудь. Далее обе леди едва ли не синхронно выдохнули, словно перед нырком, и… очень быстро раздевшись, действительно нырнули. Под одеяло. И их эта ситуация… Ну, даже не знаю, как сказать. С одной стороны, они явно не нецелованные девочки, с другой же… некоторая опаска в них присутствовала, едва ли не в каждом жесте.
Тут я отвесил себе мысленный подзатыльник. Ну да, с чего бы им проявлять опаску? Подумаешь, светишь голой шейкой и классной фигуркой, облачённой только во что-то типа спортивного нижнего белья, перед стр-р-р-рашным вампиром, у которых репутация такая себе, мягко говоря. Пусть у нас уже были совместные ночёвки, но тут обстоятельства несколько иные.
— Спокойной ночи… — неловко пожелала мне отдыха девушка-полухафлинг.
— Угу, спокойной, — согласился я, всё ещё крутя перед мысленным взглядом прелести одной лучницы. И благодаря мироздание за крепкие и плотные штаны, да.
Означенная лучница, скрывшаяся под одеялом, тоже пробормотала что-то на тему «до завтра». И вот мы стали «отходить ко сну». Ага, существо, которое не особо во сне нуждается, и две смущённые и напряжённые девушки, что чисто инстинктивно это существо опасаются. Шикарно. Но как бы то ни было, а дорога была насыщенной, как в плане перехода, так и принятия на грудь — для поддержания бесед оно было нужно, так что где-то минут через сорок подруги всё-таки уснули, а я опять принялся размышлять о вечном. В том смысле, что я джентльмен или всё-таки дурак? Склонялся к первому, поскольку не слепой и видел, что мысли девушек в моём отношении настолько далеки от фривольности, насколько это вообще возможно. Топорщащаяся часть моего тела намекала на второе и наводила на мысли, что если уж этих красоток я трогать не хочу, то почему бы не снять какую девчонку из разносчиц? Ага, даже если опустить вопрос некоторой брезгливости, то что делать с моими глазками — решительно не ясно. Может, и ничего, подумают, что полукровка какой, но что, блин, если нет? В общем, опять паранойя и осторожность (и брезгливость, чего уж там), но в итоге я просто уселся в кресло и погрузился в созерцательную дрёму. Больше мне заняться было нечем.
***
Остаток ночи и утро прошли совершенно спокойно. Окно в комнате, конечно, было, но выходило оно на север, а не восток, так что даже «в базовой комплектации» светило не сильно, а если прикрыть входящими в ту же комплектацию ставнями, то и вовсе остаётся лишь небольшая щель, при виде которой начинают лезть в голову мысли, что, быть может, стоит через неё потыкать пальцем и «понарабатывать иммунитет». Мысль, откровенно говоря, тупая, на уровне «выработать иммунитет к лучевой болезни, засовывая руку в активную зону реактора», но будем считать, что это просто временное помутнение рассудка, связанное с полным бездействием, совмещённым с осознанием того, что в шаговой доступности от меня две красивые девушки, совершенно беззащитные и почти не одетые. И мысли о том, что в таком раскладе можно сделать, нужно было от себя гнать. Вот я и гнал, думая всякую фигню, поскольку больше ведь вообще ничем не займёшься. Читать нечего, тренироваться с оружием — мало того, что шумно, так ещё и бесполезно: моё тело не деградирует и ничего не забывает, раз правильно поставленный удар таким и останется, «хоть посреди ночи разбуди». Ещё были, конечно, практики в псионике, но они выматывали и пробуждали «тягу к бутылке». Или нежной шейке горячей красотки под одеялком. Запасённую кровь тратить было жалко, пить лучницу с плутовкой — тем более. Вот и получалось, что с тоски я реально готов был на стенку лезть или ещё какую дичь творить. А так спокойно передневали, да.
К счастью, ожидание закончилось, и где-то к обеду мои спутницы проснулись. Далее они убедились, что их никто не покусал или ещё какого непотребства не учинил, и попросили меня отвернуться, чтобы они могли одеться.
Естественно, просьбу я выполнил. И, естественно, не смог удержаться от полного тоски вздоха.
— Ты чего? — насторожилась Айвел.
— Со мной рядом уже который день спят две потрясающие красотки, но у меня с ними ничего нет, хотя все вокруг уверены, что у меня с ними что-то есть. Но у меня нет. И мне не обломится даже поцелуев. Хотя я был очень хорошим и воспитанным мальчиком. И даже спас им жизнь. Но мне не обломится. Потому что я расой не вышел. Но они всё равно спят рядом. А я спать не могу. И все вокруг уверены, что между нами что-то есть. И я ни разу не кастрат. Вы правда спрашиваете, почему я вздыхаю?
—
