и животными районы.
Сейчас же пустыня, по сравнению с теми временами, кипела жизнью — прямо в её сердце разрастался огромный Лес, и пусть занятая им территория была лишь малой частью от истинных размеров безжизненных просторов. Сверху он напоминал огромный и мягкий зеленый ковер, раскинувшийся до самого горизонта, и на котором можно было изредка разглядеть небольшие поляны. Некоторые из них располагались возле драконьих гнезд, чтобы им было удобней взмывать в ярко-синие небеса с редкими облаками. Остальные же были покрыты травой, служившей пропитанием для многих видов, живущих в Лесу. И даже этот вид, потрясающий своими масштабами — ничто по сравнению с тем, то творилось под зелеными листьями.
Могуче древесные кроны скрывали под собой огромный и прекрасный мир — свет лучами пробивался сквозь зеленую листву, наполняя лес светом. То тут, то там, среди редких и широких стволов, мелькали крылья разноцветных бабочек, снующих вокруг не менее прекрасных цветов. Где-то в дали раздавались птичьи трели, расходящиеся эхом от гладких стволов, а возле небольшого ручейка, наслаждаясь лесной прохладой, мирно паслось величественное животное с ветвистыми рогами.
Когда же солнце садилось — лес наполнялся тысячами маленьких огоньков. То были крошечные создания, выползающие из своих земляных норок лишь в ночное время, чтобы провести очередную ночь в завораживающем танце, однако не только они приносили свет в этот темный мир. Некоторые из цветов, в отличие от своих дневных собратьев, не только не закрывали свои бутоны на ночь, но и источали слабое свечение, привлекая внимание насекомых что кружат неподалеку неподалеку. Все это освещало лес по ночам, не давая местным жителям, по каким-то причинам решившим прогуляться, запнуться о случайный корень или потеряться сбившись с тропы.
Однако ночь не может длится вечно, как и все в этом мире, и вот, с появлением солнца, в свой полет отправляются первые бабочки…
* * *
Шелест нескольких десятков крыльев — вот с чего начиналось каждое утро в Лесу. Эти мелкие создания, как всегда, были пунктуальны и вылетали почти сразу после появления первых лучей солнца. Как именно они определяли подходящее время для вылета — оставалось для Фарнаала загадкой практически всю сознательную жизнь. Ответ на этот не столь важный вопрос можно было бы узнать у Хранителя. Вот только это выглядело бы немного глупо, да и тайна тогда исчезла бы, не принеся никакого удовольствия от её раскрытия.
К сожалению, не многие его знакомые уделяли внимание этому обыденному явлению. Они воспринимали это как само собой разумеющееся и не задумывались о причинах. Он мог их понять, ведь зачем интересоваться природой обыденных вещей, к котором все давно привыкли, если в этом нет никакой нужды. И именно отсутствие этой самой нужды побуждает всех этих личностей вести свою обычную жизнь, живя без оглядки на упущенные возможности и уходящее в никуда время. Тем же бабочкам отпущено гораздо меньше времени на жизнь, что заставляет их с утра по раньше будить одного чутко спящего дриара…
Подобные мысли крутились у Фарнаала, пока он вставал с кровати, росшей прямо из пола его небольшого жилища, чтобы согнать остатки сна. Дальше он направился к небольшому выступу, над которым висела изогнутая ветка, и с чьего конца в небольшое углубление стекали капельки воды. Стоило дриару приложить руку к её основанию, как водяной поток усилился — то было самое примитивное воздействие, на которое был способен любой представитель его расы. Напор был слабый, однако его хватило, чтобы спокойно умыться и обдумать распорядок дня.
Большую часть дня занимали продвинутые занятия с Хранителем, где он и еще пара десятков учеников вот уже долгое время пытались освоить новый аспект. Результатов данная практика пока не давала, если не считать парочки несчастных случаев, которые, однако, закончились без серьезных последствий для пострадавших, из-за этого и была собрана их группа. Ведь за меньшим числом следить Хранителю было куда удобнее, да и талант многих из его братьев и сестер давал надежду на благоприятных исход этой затеи.
Затем, после окончания тренировок, надо бы сходить к Лирналу — старому другу, знакомому еще с самого детства. В последнюю их встречу он попросил зайти через некоторое время ближе к вечеру, что было на него не похоже. Такая уж он творческая личность — обычно целыми днями бродит непонятно где, объясняя свое поведение "поиском вдохновения для будущих совершений", хотя, за все годы своего "творчества", никто не видел результатов его изысканий. По крайней мере до недавнего времени. А это значит, что его труды, наконец, получили физическое воплощение.
Фарнаалу, при этом, было даже интересно — что это он там придумал. Ведь во время базового обучения у Хранителя тот не особо блистал успехами, пусть и имел для этого все возможности. Вместо этого он периодически засматривался на трепещущие под ветром кроны деревьев, следил за колыханием травы и слушал шелест листьев. По началу остальные ученики одергивали его, так как считали это проявлением неуважения к Хранителю, однако у учителя было другое мнение на его счет. Он тогда сказал, мол не стоит отвлекать Лирала от созерцания окружающего мира, а его талант лежит немного в иной области, чем магия.
После этого случая ребятня перестала мешать другу наслаждаться природой, однако и тот стал внимательней на уроках, стараясь перенять опыт своего учителя. И пусть, в итоге, по магическим навыкам Лирнал был крепкой серединой, однако он все же чем-то цеплял своего друга. Он был такой же загадкой, как и утренние бабочки — Фарнаал не знал что ими движет, чем они живут. И именно поэтому он записался на продвинутые занятия к Хранителю — все чтобы постичь ранее никем не освоенное и узнать, что же движет этими маленькими созданиями. И именно поэтому он собирался прийти к назначенному времени, собираясь наконец увидеть то, чем его друг все это время был занят.
За все это время дриар так и не смог понять его объяснения о "красоте звука" и еще о чем-то подобном, хотя очень старался. В итоге они сошлись на том, что это нужно испытать лично, чтобы понять о чем речь. И вот, с тех самых пор, Лирнал засел за воплощение своей идеи, собираясь явить его миру, когда закончит.
По завершении утренних процедур, Фарнаал вышел из дома, представляющего из себя одно большое дерево, сплетенное из нескольких по меньше, и медленно пошел к месту занятий. Вообще, по словам Хранителя, весь лес — их дом, так как в любой его точке можно спокойно обосноваться и жить
